Сквозь ненависть. 11 кругов ада

Я посмотрел на Костю, он сидел на краю лавочки и плакал. «Бедный, он же ничего не сделал» – Подумал я. Мне было очень скверно и стыдно, я даже подумывал признаться всем, но тогда я бы стал в один ряд с этим Костей, а он был самым настоящим изгоем. «Грязный бомж» – так его называли ребята.

– Август, пойди, понюхай! – Не успокаивался Дима. – Там ужасно воняет!

– Да я верю…

Дождавшись пока все мальчики и девочки погрузятся в воду, я все же направился в раздевалку.

– Ты куда, Новак? – Крикнул мне тренер.

– Я пописать!

Зайдя туда, я побежал к своим трусам, схватил их и швырнул в помойку. «Фух, теперь я точно чист» – Подумал я.

После бассейна меня встретила мама. Я рассказал ей про то, что со мной случилось и заплакал. Она ели сдержала смех, а придя домой положила мне еще больше туалетной бумаги в рюкзак.

– Я не могу там какать! – Уверял я.

– Какай дома! – Советовала она.

Я послушал ее совета, но это не помогло. Живот по прежнему болел, но каждый день по-разному. У меня уже была своя десятибалльная оценка «хотения в туалет». Один-два балла – хорошо, но чуть-чуть побаливает живот, три-четыре – немного беспокоит, пять-шесть – болит и хочется какать, семь-восемь – очень хочется, девять – десять – обдрищивание. В основном было три-четыре балла, то есть терпимо. Но после того случая, через три месяца я снова случайно отложил личинку в штаны. Это был урок английского. Я сидел один на первой парте, с какашками в штанах. Учительница то подходила к моей парте, то отходила от нее. Было слышно шмыганье ее носа – пыталась определить, от меня воняет или нет.

Когда урок закончился, я побежал домой, несмотря на «продленку». Дома ждал брат. Он открыл дверь и вылупился на меня.

– Ты чего так рано?

– Я усрался… – Объявил я.

– Вот черт! – Гаркнул он. – Заходи, давай.

Я зашел в квартиру, мигом разделся и побежал на унитаз.

– Сам вытрешься? – Спросил Тимон.

Меня начал разбирать смех.

– Неа, нужно помыть мне попу. – Хохоча, сказал я.

В тот период, мне еще мыли задницу родители. Так уж вышло, сам я не мог или просто не хотел.

– О Господи! – Недовольно воскликнул он.

Тимон захлопнул дверь в туалет и оставил меня сидеть одного в ожидании. Вдруг я услышал его голос:

– Он обосрался.… Да, опять… Мне ему задницу мыть или что? – Затем небольшая пауза. – Вот блин!

Он советовался с мамой по телефону, и она, видимо, одобрила, чтобы тот помыл мне зад. Через несколько минут дверь распахнулась. В дверях стоял Тимон, перемотанный шарфом и с шапкой на голове, а на руках были две пары перчаток и в левой руке щетка. Самодельный защитный костюм. Я стал смеяться навзрыд, а он тем временем мыл мне зад, пыхтя и бурча себе под нос.

После того раза я больше никогда не обкакивался. Тот год был годом какашек, это уж точно…

В моих годовых оценках появились две четверки: по математике и русскому. Но я не расстраивался, меня это устраивало.

Летом я отправился в Польшу, к бабушке.

Тимон окончил школу и поступил в университет строительства. Начал учиться на инженера, хоть и ненавидел всякие науки и все, что с ними связано. Но он говорил:

– Любая работа – херня! Нужно идти туда, где много бабла, запомни это.

3 класс

«Хочу быть художником»

6 глава

– Ты должен уметь защищаться, давать сдачи! – Сказал отец, за ужином.

– Но я и так могу дать сдачи. – Говорил я.

– И не только давать сдачи, но и быть здоровым. – Продолжал он.

– Что ты предлагаешь? – Вступилась мама, накладывая мне салат.

– Отдать его на вольную борьбу.

– Ага! – Согласился Тимон. – Борец из Бамбула поднимает ножку от стула, хе-хе.

– Что это? – Удивился я.

– Там тебя научат самообороне, и у тебя разовьется тело… – Заявил отец, уплетая еду.

– Я стану таким же сильным, как ты?

Отец казался мне невероятно сильным. Впрочем, он таким и являлся. До переезда в Россию он был моряком, много времени провел в море. У него были свои взгляды на жизнь.

– Может быть… – Сказал он. – А может даже и сильнее.

Началась школа. Меня пересадили на третью парту к девочке, которая жила в моем доме, этажом выше. Я брезговал ее. От нее воняло рвотой, но я ей об этом не говорил. К тому же, она считала меня своим другом, и мы каждый день ходили вместе домой. Все вокруг думали, будто мы друг другу нравимся. Дима и Борис вечно подкалывали меня, и я жутко злился.

В октябре меня отдали на секцию вольной борьбы. Я ходил туда три раза в неделю: понедельник, среда, пятница. Приводил туда меня брат, а забирал отец. Первый раз был трудным для меня. Я ни с кем не мог найти общий язык. Тренер сказал мне: «Сначала ты должен научиться падать», и махнул рукой одному мальчику. Тот подошел к нам, и мы встали друг напротив друга.

– Он тебя будет толкать. – Начал тренер. – А ты падай. При этом руки расставляй, вот так, как птица.

– Хорошо, понял!

Мальчик толкнул меня. Злостно. Я упал, но не так как говорил тренер.

– Не правильно! – Ворчал тот. – Еще раз!

Я поднялся. Тот снова меня толкнул, а мне захотелось удержаться ему назло, но не вышло, снова неправильно упал.