Мы оседлаем бурю

Я был с ней согласен и пожалел, что у нас так мало стрел и копий.

Когда мужчина остановился, левантиец снова заговорил:

– Я коммандер Эно Брутус, Первый северный. С какими бы намерениями вы ни пришли на нашу землю, вы незваные гости и по нашим законам должны быть уничтожены… – При этих словах взметнулось несколько клинков, но чилтеец и бровью не повел. Вздрогнул лишь мальчишка, продолжая говорить: – Но в военное время законы можно обойти. Если вы будете драться за нас, а не против нас, то вас и ваших людей пощадят, вы можете даже снискать славу.

Юноша повторил интонации своего командира, но когда речь подошла к концу, добавил и кое-что от себя:

– Пожалуйста, сделайте, что он просит.

– Мы не можем, – ответил я, услышав, как новые клинки покидают ножны. Джута, по-прежнему без оружия, не сдвинулся с места. Кишава облизала губы. – Мы гурт из левантийских степей. Мы из рода Торин. Мы не сражаемся и не умираем в чужих войнах. Это против наших правил.

В слабом свете костра я увидел, как их лучники приложили стрелы к тетивам, но по приказу коммандера выстрелил только один. Мы рано учимся охотиться, выпускать стрелы в оленя и ставить ловушки для кроликов, не обращать внимания на вопли умирающих животных и хлюпанье разрываемой копьем плоти, но при звуке стрелы, вонзившейся в лошадиную шею, наши сердца разрываются от ужаса.

Мерин покачнулся. Кто-то вскрикнул, хотя я и не понял кто, а Орун схватил удила, пытаясь успокоить лошадь. Другая стрела вошла в круп, и мерин в панике чуть не сбил Оруна с ног.

Чилтеец снова заговорил, и юный левантиец почти тотчас же перевел:

– В отличие от вас, у меня большой запас стрел. Предлагаю вам изменить решение.

– Мы не сражаемся в чужих битвах, – выплюнул я. – Мы пришли с миром. Мы…

Стрела вошла в глаз серого мерина Кишавы. Он покачнулся как пьяный и рухнул, так что земля под нашими ногами затряслась.

– Следующей будет твоя лошадь, варвар, – перевел юноша слова командира чилтейцев. – А потом черед твоих людей. Женщинам мы на время сохраним жизнь.

Кишава даже не пошевелилась, когда пала ее лошадь, но я узнал этот взгляд и понял, что она оценивает расстояние между собой и врагами, а ее ярость только распалилась, когда она поняла, что не успеет. Нас было больше, но стрелы уничтожат половину гурта, прежде чем мы доберемся до врагов. И какой смысл? Если мы даже перебьем их, придут другие.

И все же согласиться – значит поступиться честью. Это против наших правил. Наши души станут тяжелее на весах Моны, и, когда в конце концов придет смерть, они не спасутся. Мона обречет нас на вечную тьму без права на новое рождение.

Я положил дрожащую руку на шею Дзиньзо.

– Нет, мы…

Кишава шагнула вперед.

– Я буду за вас сражаться.

– Я тоже, – раздался еще один голос.

– И я.

За ними последовали и другие, голоса слились в хор и замерли, только когда все откликнулись на призыв.

– Так что же, капитан варваров? – перевел юный левантиец.

Кишава, стоящая всего в нескольких шагах от еще теплого трупа своей лошади, хмуро уставилась на меня. Она выкрутила мне руки.

– Мы будем за вас сражаться, – сказал я, и каждое слово застревало в горле, как шипы.

Коммандер Брутус улыбнулся.

– Хорошо, – перевел юный левантиец. – Вы не так умны, как другие варвары, с которыми мы встречались, но и так сгодится. Бросьте оружие. Нам не нужны… происшествия.

– Мы бы предпочли сохранить оружие, – возразил я. – Мы же вам присягнули, тронув вас, мы поступили бы не по чести.

Услышав перевод, он лишь отмахнулся.

– Да-да, потому что, если клинок обнажен, он должен напиться крови и все такое. Сложите оружие, или мы вас убьем. Проще простого, капитан варваров.

И хотя я слышал эти слова из уст мальчишки, коммандер говорил таким скучающим тоном, что я чуть не швырнул в него меч, чтобы утихомирить бурлящий в душе гнев. Но он был слишком далеко и в хороших доспехах. Все без толку, только зазря распаляться. Может, именно поэтому Гидеон так и не вернулся?

Подумать только – неужели Первых Клинков рода Торин принудили сражаться за этих людей, и Гидеону э’Торину, лучшему воину и охотнику гурта, пришлось склонить голову или умереть. Несомненно, он бы предпочел умереть с честью, но достаточно было одного Клинка, который больше ценит жизнь, и решение приняли за меня.

Я не мог посмотреть на Кишаву, боясь, что меня полностью поглотит ярость. С пылающими от стыда щеками, под внимательными взглядами богов и смертных я бросил саблю на пыльную землю.

– Бросайте оружие, – приказал я, бросив вторую.

– Мудрое решение, – сказал коммандер под звон падающих на землю клинков, похожий на вечерний хор. – Окружите их.

Глава 6

Кассандра

Джонус ухнул, вытаскивая дорожный баул из кареты, и тут же приглушенно взвыл, когда тот плюхнулся ему на ногу.

– В часовом механизме важно даже самое мелкое колесико, – пробормотала я, наблюдая за ним через верхнее окно таверны, где я мыла стол перед трапезой лорда Ториуса. Кем бы он ни был на самом деле, молодой человек явно получал удовольствие, изображая знатного лорда, почти так же, как я получу удовольствие, перерезая ему горло. Что до Джонуса…

«Джонус – трудяга, – сказала моя вечная пассажирка. – Хороший человек».

– Да он просто кретин, вот он кто, – объявила я, пока Джонус пыхтел на лестнице с тяжелым баулом, скрывшись из вида. – Я уже прикончила бы обоих, но приказано ждать, так что мы подождем.

«Ах, так теперь уже «мы»? Можно подумать, я когда-нибудь совершила бы подобное».

Я вытащила из-за голенища флягу и открутила крышку. От ударивших в нос горьких паров у меня потекли слюнки. Жидкость обожгла губы и горло, но экстаз продлился всего несколько секунд, а потом наступило онемение.

«Лучше бы ты прекратила пить эту дрянь».

– Лучше бы ты заткнулась и навсегда оставила меня в покое. Не все получают желаемое.

Смерть звала меня и с улиц этого городка. Не целый хор, внедрявшийся в мою голову днем и ночью, как в Женаве, но мертвецы все равно постоянно присутствовали. Раньше я отзывалась на призывы в надежде, что они умолкнут, однако всегда находила только тела. Безжизненные. Искалеченные. Они умолкали только от разложения.

Даже если я не смогу избавиться от Нее, то обменяю несколько жизней на то, чтобы освободиться от покойников.

«Но зачем им понадобился Джонус?»

В коридоре раздались шаги, и я сунула фляжку обратно в сапог и облизала губы.

– Возможно, мы это узнаем.