Мертвые милашки не болтают

– Этого я не сказал бы. Но теперь я попал в зависимость от обстоятельств.

– Каких?

– Теперь я просто обязан знать, кто вы такая и чего вы от меня хотите?

2 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 3 ЧАСА 00 МИНУТ

Квартирка выглядела точно так, как и ожидал Харт: две комнатки, ванная и маленькая кухонька в одной из старых отремонтированных вилл, что были разбросаны по склонам холмов к северу от Бульвара.

Попивая вторую порцию мартини, Харт должен был отдать должное девушке. Она отлично готовила коктейли, хотя они были немного крепковаты и подавались в рюмках для виски.

Встреча проходила по определенной схеме. Пэгги объявила, что она должна переодеться во что-нибудь более легкое и свежее. Но вместо того, чтобы предстать перед ним в обязательном в таких случаях неглиже, она возникла в прекрасном шелковом халате, который не прикрывал ее коленок, а находился на ладонь выше. Затем она уселась сбоку на кушетку и с кокетливой улыбкой и даже немного вызывающе взглянула на него.

Харт обтер влажные ладони о брюки и захотел произнести что-нибудь остроумное. Но ему ничего не приходило в голову. С каким-то торжественным видом «русалка» Пэгги придвинулась немного ближе.

– Сейчас вы раздумываете как раз об этом, не так ли?

– Над чем?

– Что на мне надето под халатом.

– Угадали, – сознался Харт.

Неожиданно хриплым голосом она сообщила:

– Кроме меня самой, ничего под халатом нет.

В следующий момент ее губки прилипли к его губам.

В машине Харт сказал, что заедет к ней разве что на рюмку мартини. Теперь он должен был бы вспомнить об этом, когда перегнулся через нее, чтобы быстренько достать из пачки сигареты.

– Что ж, после того, как ты меня заполучила, ты, наверное, скажешь мне причину? – осведомился он.

Пэгги взяла сигарету и вздохнула.

– Скажем так… Я не хотела оставаться одна.

Харт затянулся сигаретным дымом.

– Но почему именно я?

Пэгги долго смотрела ему в лицо.

– Ты поверил бы мне, если бы я сказала, что ты был единственной причиной, по которой я посещала судебные заседания? Два месяца и два дня я сидела и думала, как хорошо было бы быть с тобой вместе.

– Разумеется, не поверил бы, – ответил Харт. Годы, прожитые на бульваре Сансет, заставили его отказаться от многих иллюзий. – Мне почему-то кажется, что речь тут не в одиночестве, а в упрямстве. – Он приподнял пальцем ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. – Кому ты отомстила, Пэгги?

– Еще в машине ты сказал, что сегодня чудесная ночь.

Харт провел рукой по ее волосам.

– Ночь чудесная, но это не ответ на мой вопрос.

– А ты думаешь, что я должна тебе ответить?

– Мне бы этого хотелось.

Какое-то мгновение она молча лежала, а потом, пошатываясь встала.

– Извини меня, мне бы хотелось выпить водички.

Когда она вернулась, походка ее была еще более неуверенной, а от нее самой попахивало джином.

– Ты уверена, что ходила пить воду?

– Нет, я пила джин, – честно ответила она и снова легла, посматривая на него.

– Как насчет того, чтобы объяснить мне, что все это значит?

– Ты обозлишься на меня.

– Возможно…

– И Гарри тоже.

Харт почувствовал, как на его лбу выступили капельки пота. Но несмотря на это, он все же заставил себя спросить:

– Какой Гарри?

– Гарри Коттон.

– Не может этого быть.

– Тебе обязательно нужно было знать.

– Ты его хорошо знала?

Губы девушки скривились в горькой усмешке.

– Я его законная жена. Мы поженились в Техасе, когда у него еще было предприятие по борьбе с вредителями. – Девушка упрямо смотрела на Харта. – Ну а теперь можешь залепить мне пощечину.

Харт вынужден был взять себя в руки, чтобы подавить горькое чувство, поднимавшееся в нем. Вероятно, Коттон причинил ей огромное горе, раз упрямство и горечь завели ее так далеко. И не удивительно, что защита побоялась вызвать ее в качестве свидетеля.

– Почему ты считаешь, что я должен залепить тебе пощечину?

– Гарри не стеснялся!!! Он не стеснялся путаться с любой женщиной и это началось уже на первой неделе после свадьбы… Теперь я это знаю. В короткие паузы он возвращался ко мне, а поскольку у него была дурная совесть, он ревновал меня к первому встречному мужчине и устраивал сцены с побоями. Иногда он меня так избивал, что я не могла выйти на работу. – Постепенно ее голос стал звонким и пронзительным. – И теперь он получил то, что заслужил! Вы слышите? То, что заслужил!

– Слышу, – спокойно проронил Харт.