Город черных фантомов

– Конечно.

– Пару дней назад я кое-что там видел, – мальчик перешел на шепот.

У дедушки весело сверкнули глаза. Он ближе придвинулся к внуку, стараясь сохранять серьезное выражение лица.

– И что же?

– В одном из окон я заметил темную фигуру, – произнес он загадочным голосом и выпрямился, наблюдая за реакцией дедушки. – А затем она просто исчезла! Растворилась!

Старик хмыкнул.

– Не помню, говорил ли я тебе, но дом выкупили и решают, что с ним делать. Возможно, ты увидел строителя или архитектора, или даже владельца.

Макс покачал головой, жалея, что все-таки не выдержал и поделился своей тайной.

– Тогда бы я заметил, как он отходит от окна. Но фигура просто растаяла в воздухе, понимаешь?

– Тебя это напугало? – мягко спросил старик.

Мальчик покраснел и кивнул.

– Немного.

– Тебе нечего стыдиться, – сказал Василий. – Иногда воображение нам такого подкидывает – диву даешься! Не поверишь, я, когда заработаюсь, среди густой зелени и веток что-нибудь мерещится. От усталости подобное случается. На прошлой неделе принял простой серый камень за кошку, представь!

Дед и внук рассмеялись.

Макс напряг память, вспоминая странную тень.

– Наверное, ты прав, – произнес он. – Признаюсь, я тоже об этом думал. Конечно, никаких призраков не существует.

Василий похлопал его по плечу.

– Я за свою жизнь ни одного не встретил, хотя повидал многое. Сдается, тебе не хватает общения со сверстниками.

Макс закатил глаза. Ну вот опять. Одно и то же из раза в раз.

– Не смотри так, – не сдавался дедушка. – Где все твои друзья?

– Так каникулы же, – сопротивлялся мальчик. – Все разъехались. Вон, мы с Мишкой созваниваемся время от времени. Он в Новгородской с родителями на даче сидит безвылазно.

– А тут кроме Миши никого нет?

«Только бы дед не начал про Киру», – с тоской подумал Макс.

– По сторонам погляди, – не унимался дед. – За тебя ж переживаю. Какая девчонка рядом живет. Я в твоем возрасте стихи под окнами соседке читал.

– Да, – подтвердил мрачно мальчик. – И цветы ей на второй этаж забрасывал, и в филармонию водил.

– Именно, – напирал дед. – А потом и в загс.

– Так, ну все, – Макс вскочил. – Я лучше вымою посуду, а ты ложись, отдыхай. У тебя был тяжелый день.

Он был готов перемыть всю посуду в мире, лишь бы не слышать подобных разговоров.

– Ладно, – уступил Василий. – Дело твое. Но я бы на твоем месте…

Макс знал, что сделал бы дед. Вопрос в том, что сделал бы он сам? Но он не хотел об этом думать. Лучше всего было прибраться и еще посидеть на крыльце их маленького домика, читая книгу.

По вечерам на территории усадьбы зажигались фонари и иллюминация, поэтому чтение о странствиях отважных путешественников под звуки стрекочущих кузнечиков и шелест листвы, превращалось в особое удовольствие.

Но сегодня уединение нарушили особые обстоятельства, когда с невысокого хозяйского балкончика за сенью деревьев донесся разговор матери и дочери. Максу время от времени уже доводилось становиться свидетелем семейных ссор. Это необычайно тяготило его.

– Почему я должна за ней присматривать? – звучал раздраженный девичий голос. – Ей вообще никто не нужен. Она сидит в своей комнате часами, не сходя с места. Что с ней может произойти?

– Кира, я ведь просила тебя, – доносился строгий ответ. – Тася – особенный ребенок. И внимание ей требуется тоже особое. Она не всегда понимает, что происходит вокруг, а вот ты все понимаешь. У тебя здоровая психика.

– Уже нет! – буркнула Кира. – Будешь тут с вами здоровым. Вы обещали, что мы поедем в Канны! Там весело! А мы торчим тут. Мне скучно.

– Папа еще занят на работе. У него много обязанностей, новая должность, – Ольга Викторовна постаралась придать своему тону спокойствие. – А наша обязанность – поддержать его. Ну же, милая, потерпи еще пару недель.

– Почему я всегда должна терпеть? – выкрикнула Кира. – Всю жизнь это слышу. А как появилась Тася, то и вовсе чувствую себя привязанной. Я ей только сестра, а вот вы – родители. И ваша первая обязанность…

– То есть, – нетерпеливо перебила ее мать, – ты полагаешь, что у тебя никаких обязанностей быть не может? Ты всегда думаешь только о себе, дорогая моя.

– Если и так, что в этом плохого? – в голосе дочери зазвучали слезливые нотки. – Зачем таким, как Тася, вообще появляться? От нее все равно никакого толка!

Повисла зловещая пауза. Макс слушал эту перепалку, замерев, боясь пошевелиться, будто они могли заметить его. Ему стало так неловко, что хотелось провалиться сквозь землю.

– Иди в свою комнату, – ледяным тоном произнесла Ольга Викторовна. – Я тебя поняла. Не вижу смысла сейчас продолжать.

– Мам, я…

Тон девочки заметно смягчился. Кажется, Кира сама испугалась того, что в порыве отчаяния и злости сорвалось с ее губ. Но сказанного не воротишь.

– Иди, – послышался непреклонный ответ.

Сквозь качающиеся ветви мальчик заметил, как она опустила голову и ушла в дом. Ее мать какое-то время еще стояла на балконе, прислонясь к перилам, а затем до него донеслось тихое всхлипывание.

Макс забыл о книге, лежавшей у него на коленях. Ему хотелось выбросить из головы все, что он увидел и услышал. Десятки мыслей закрутились у него в голове: он пытался осознать их. То, о чем он раньше никогда не задумывался, внезапно нашло отклик в душе.

Ему стало жаль и малышку Тасю, и гордую, заносчивую Киру, и их бедных родителей, хотя никогда прежде не мог бы применить слово «бедный» по отношению к ним. Неужели со всеми их возможностями они не могут обеспечить Таисии должный уход и внимание? Не могут договориться и жить, как большая дружная семья? И впервые Максу подумалось, что они с дедушкой, пожалуй, даже счастливее, чем можно представить.

Книга о бесстрашных путешественниках соскользнула и упала вниз на каменные ступени. Мальчик задумчиво поднял ее и встал. Почему-то ему совсем перехотелось читать.

Послышался тихий шорох, захлопали крылья, повеяло прохладой, будто пронесся сквозняк. Макс поежился. Прямо перед ним мелькнула стремительная тень, и на колышек у темнеющего куста кизильника опустилась птица.

Поначалу Макс не придал этому значения: птиц тут хватало. Но, присмотревшись, он отметил несколько интересных деталей.