Пропасть, чтобы вернуться

– Главное, чтобы не потерял пару, что станет его истинной любовью, – выдала Авиа Эсае*анну. – А я ведь спешила, хоть как-то предупредить мальчика… не успела…

– Никто бы не успел, – покачал головой Денниэль, потом, словно вспомнив что-то, встрепенулся. – А, пожалуй, есть возможность расшевелить ЕГО. Только сначала мне надо отправиться к старейшинам…

Старейшина Диккани с болью смотрел на некогда полного жизненных сил, а сейчас надломленного мрачного мужчину. Он помнил его всегда в окружении поклонниц, с восхищённой нежностью взиравших на красавца. Сейчас лицо-маска делало его черты резкими, острыми и излишне надменными. Даже взгляд ярко синих глаз из-под бровей с необычным изломом к вискам был излишне тяжёлым.

***Когда Диккани ушел, я сел в кресло и прикрыв лицо руками. Как быть? Где Она может быть? Может она выжила, спаслась, немного надежды было внутри меня. У нее твердый характер. Она самодостаточна и старается быть полностью не зависимой. Откуда в ней это?

Мне нравилось видеть то, что она сильна морально, но под моим взглядом вся ее сила улетучивается, хоть она и старается изо всех сил не поддаваться. У нее очень строптивый характер, но мне так хочется разгадать его. А какие у нее глаза. Просто ярко зеленые. Когда она о чем-то думает, они темнеют. И как же меня физически-то к ней тянет. Хочется постоянно прикасаться к ее лицу, к ее светлым волосам. А ее губы…. Черт, да что эта девчонка сделала со мной? И что мне теперь делать? О Николь остались только воспоминания, и больше ничего. Никто не знает, где она и, что с ней. Ладно, разберусь.

Нужно просто не сдаваться, и найти Николь. Она исчезла. Как же трудно принять то, что светлая девчонка могла вот так погибнуть. А может, она все еще жива? Почему она не отбивалась? Казалось, что она просто хочет погибнуть, умереть. Но почему? В дверь постучались, и со скрипом отворилась, на пороге комнаты появился отец.

– Нам нужно поговорить, Линиэль.

– Оставь меня отец.

– Не одному тебе тяжело принять то, что Николь погибла. Но ее не нашли, и у нас должна оставаться надежда на то, что она жива. – Произнес отец.

Он был в чем-то прав.

– Возможно отец. – Согласился я.

– Линиэль нужно продолжать жить дальше, – садясь напротив меня, сказал отец. – Раньше, когда она была… тут, то ты кроме Лауры не видел никого; даже не замечал того, что Николь истинно тебя любит. А когда произошла… трагедия, то ты…

– Отец.

– Я не договорил, Линиэль.

– Отец я не знал того, что ты мне говоришь. – Произнес я.

– Николь так же не говорила тебе о чувствах, как ты не говорил Лауре. – Сказал отец.

– Лауре так же переживает из-за гибели Этьена, она его любила искренне. И я это понял, но уберечь и объяснить это Николь, я не успел. Я всего лишь на несколько минут опоздал. Если бы я раньше понял ее чувства, понял, что Лаура любит Этьена, то сейчас бы Николь была жива. Три года прошло. Три чертовых года!

Я поднялся и вышел из комнаты. Это не выносимо, знать, что она может не вернуться.***

– Вы поговорили с ним? – спросила Авиа Эсае*анну.

– Поговорил, но он ни разу не дал мне договорить, как всегда. – Протянуто сказал Денниэль, садясь в кресло.

– Ему тяжело.

– Но уже три года прошло.

– Вы не понимаете, как это, когда понимаешь, что любишь – а твоя любовь у тебя на глазах, погибает, а ты ничего не можешь сделать.

– Это я хорошо понимаю, Авиа. – Сказал мужчина. – И понимаю его, но у него есть надежда на то, что она жива. Но я бы не стал надеяться на то, что она все еще жива.

– Он должен верить, хоть во что-то, это дает ему надежду на лучшее.

– Я уверена, что она жива Денниэль, она должна быть жива.

– Почему ты так уверена?

– Потому что ее не было на месте падения, и крови тоже не было. – Сказала Авиа. – Значит, она жива. Она выжила. Почему ты ему об этом не расскажешь? Почему не можешь в это поверить?

– Он винит себя в том, что не успел спасти Николь. – Тихо произнес Денниэль.

– Он не должен себя в этом винить. Если он будет себя винить, то ему будет только хуже.

– Авиа, ты говоришь все правильно, но…

– Денниэль, она сама выбрала свою судьбу, но если судьба решила, что она должна жить; то так и должно быть, она жива. Ты должен ему об этом рассказать. – Сказала Авиа Эсае*анну. Да она понимала, что говорит правду, но как в это объяснить принцу?

~~~Глава 3.~~~

Я накинула плащ на плечи, и, взяв лук, вышла на улицу. Там меня встретила Эвеней, она окинула меня взглядом и произнесла:

– Николь, я знаю, где носят такую именно одежду.

– Где? – это могло помочь мне.

– Ты ведь эльфийка так? – я только кивнула. – Твоя одежда светлая, значит ты из Светлых эльфов.

В моей голове промелькнули картинки воспоминаний, и исчезли.

– Спасибо вам Эвеней, за все. – Она обняла меня, и, попрощавшись, я ушла.

День для меня не очень то и прекрасным был. Я очень мутно помнила, где можно найти Светлых эльфов. А кто-то может мне подсказать, где они обитают? Может вон те двое, что вышагивают по тракту, беззаботно размахивая плохонькими мечами. Кстати, что-то, подозрительные они какие-то. Я остановилась, якобы заинтересовавшись растущими на обочине цветочками (ага, полынью и крапивой). Подозрительная парочка, тоже остановилась. Я двинулась вперёд, и они пошли. Больше не задумываясь, я бросилась бежать. И что бы вы думали? Ну конечно они побежали за мной.

Долго удерживать заданный темп, я не смогла, выдохлась. К моему изумлению, парочка преследовавших меня типов, тоже притормозила. Привалившись, друг к другу, они с трудом переставляли ноги.

– Эй ты, замухрышка. – Чего? Он меня замухрышкой обозвал? – Да, подожди ты. Мы тебе ничего не сделаем. Просто поговорим.

– Вас двое, вот и разговаривайте.

– Стой. Ну, правда, ничего мы тебе не сделаем.

– Зачем тогда гнались?

– Ты побежала, мы погнались.

Ноги уже совсем отказывались меня держать, пришлось остановиться и перевести дыхание.

Тем временем, эти двое подошли достаточно близко, чтобы я смогла их рассмотреть. Нелепейшее зрелище, надо сказать. Молодой паренёк, с довольно простой внешностью: темноволосый, с круглыми глазами и носом картошкой, и шёл в обнимку с молодым орком.

Орк, был классический, на лицо довольно симпатичный, с внушительными клыками, которые торчали даже, когда его рот был плотно закрыт. Кое-как отдышавшись, эти два недоразумения подняли дрожащими руками своё оружие и проблеяли.

– Жизнь или кошелёк.