Дикая жажда оборотня

– Дура, я же говорю, – разъярился Кирилл и подошел ближе. – Пойдем назад. Позавтракаем, и пора двигать. Ты похожа на общипанную курицу сейчас.

Ангелина замотала головой.

Проводник чуть наклонился, отчего Кэйса почувствовала над плечом его горячее дыхание.

– Я же все равно заставлю, – вкрадчивым басом сказал в ухо и потянул ее за локоть.

Голова шла кругом. Хотелось бежать, кричать, звать на помощь. Но только хотелось, а сил совершенно не осталось: резервы исчерпаны. И Лина знала, чем это грозит. Она и так натворила дел, терпеть ненавистную тягу теперь будет намного сложней.

– Мы все равно умрем. Не вижу смысла тебя бояться, – спокойно ответила она и толкнула Кирилла в грудь. Но он не сдвинулся.

– Все зависит оттого, как быстро, и будем ли мучиться.

На миг показалось, что его голос смягчился. Лина подняла глаза и изумленно уставилась в болотные радужки.

– Говорят, мученики попадают в рай, – бросила дерзко и горячо.

Меж деревьев снова забелел силуэт. Ангелина видела его только боковым зрением, но была уверена, что они не одни в лесу. Кто-то есть в чаще, и этот кто-то пытается ей сказать или показать что-то важное.

– Не такие, как мы, – Кирилл сделал шаг вперед и, потянув Лину за плечи, прижал к дереву.

В спину впилась кора и сучья, а мокрая от пота майка неприятно прилипла к коже. Ангелина шумно выдохнула и отвернулась, пытаясь не дышать. Слишком томительно, слишком упоительно пахло мужской силой.

Поиски лучшей жизни для нее закончились плачевно. Она не в силах противостоять, не в силах защитить себя. Даже если будет сопротивляться, Кирилл одной пощечиной сможет ее присмирить, и тогда она сорвется.

Горячие пальцы мужчины все еще впивались в локоть. Вторая рука Кирилла приподняла футболку и запустила пальцы под нее, рассыпав тысячи иголок. Лина дернулась.

– Не трогай меня, – угрожающе проскрипела.

– А то что? – съехидничал проводник, касаясь губами ее шеи. – Ты ведь вчера таяла от моих прикосновений. Что изменилось?

– Урод!

– Не больший, чем ты… – густой голос ударялся в перепонки, заставляя тело реагировать новым взрывом мурашек. Дрожь достигала немыслимого пика, и Ангелина уже радовалась, что ее удерживает дерево. Иначе она бы просто упала.

Мягкие, как шерстяной плед, губы скользнули по коже и поцеловали ухо. Ангелина сжалась. Ладонь под футболкой погладила по животу и добралась до груди. Ток неприязни перетекал в острое желание забыть себя и просто позволить Кириллу сделать с ней все, что ему захочется. Позволить напиться, утолить жажду.

Кэйса попыталась отряхнуть наваждение. Запах солнца влетал в грудь, выталкивая изо рта невнятное бормотание вместе с сипом. Соски набухли, а скованная тянущая боль в паху переросла в обжигающий жар.

– Да-а… А ты горячая, Лина. Наступит время ты будешь умолять меня прикоснуться к тебе, но… – Кирилл сгреб волосы на затылке и потянул ее голову назад. Долго смотрел в лицо, гладя теплым дыханием щеки и лаская соски до томительной боли, а затем налетел на губы.

Кэйса уперлась и, стиснув зубы, не впустила. Выгнула спину и оттолкнула проводника ладонями, но бесполезно. Крепкий и сильный мужчина только раззадорился, почти влепив ее в дерево. Нельзя позволять, да и еще таять от этих прикосновений. Она не такая.

Рука Кирилла сжала грудь сильней, и Ангелина ахнула. Язык проводника тут же проник в рот. Он терзал яростно и дерзко. Кэйса кричала, но получалось только мычание. Голова оказалась прижата, а тело скованно сильными мужскими руками. Зря он так, зря…

Волна жара, что поднялась из живота, показалась Ангелине лавой, что сожрет ее сейчас. Горькие слезы скатывались по щекам и смешивались с поцелуем. Разбитая, сорванная, ненужная. Ангелина перестала сопротивляться и просто отпустила себя. Пластмассовой куклой быть легче, но хотелось нажать кнопочку «офф» и уйти навсегда. Пусть остаться забытой на чердаке игрушкой, но не сломать душу, а до конца остаться собой. Зато не вечно-голодным зверем.

Власов внезапно ослабил давление, запустив вторую руку под одежду, заскользил нежнее и осторожней по спине.

Теплые прикосновения дурманили, и Лина едва удержалась от стона. Поцелуй перешел из наступления в игру в прятки. По коже бежали безжалостные искры желания. Боль сменялась яркой вспышкой похоти. Необузданной и бесконтрольной.

Ангелина распахнула глаза. Так нельзя! Она не позволит себе снова слететь с катушек. Ни за что!

Это всего лишь обман, всего лишь жестокое издевательство. Пусть лучше силой берет или вообще убьет. Но тело и, сидящая в голове тварь, не слушались и выгибались Кириллу навстречу.

– Лина-а-а, – сорвалось с его губ. – Я никогда не беру силой. Запомни. Никогда.

Отстранился. Кэйса чуть съехала в сторону и сжалась от беспомощности. Она предавала саму себя. И Власов знал на что давить. Будто подсознательно чувствовал. Слишком давно у нее никого не было, слишком накопилось нерастраченной страсти. Но он не понимал, как это опасно для него самого. Ангелина коварно глянула исподлобья.

– Говоришь, никогда?

Кирилл отошел к соседнему дереву и прислонился к нему плечом.

– Не играй с огнем, девочка. Пойдем в дом.

– Я тебе. Не. Девочка! – взорвалась Лина. – Хочешь трахнуться? Давай! Только потом не скули. Таких как ты, уродов, уже встречала. Не боюсь я тебя, Власов.

– А ты дерзкая, – засмеялся Кирилл и потер подбородок. Облизнулся коварно и подался вперед. – Что тебя так задело? То, что дрожишь от моих прикосновений, или то, что я остановился? – он сузил до щелочек глаза и превратил губы в изогнутую линию. – Что молчишь, Биолина?

– Не называй меня так! Конченый придурок, – Лина заставила себя встать, не обращая внимание на простреливающую боль на ноге. Это сминало разбушевавшуюся страсть в животе лишь на секунды, потом приходил голод. Зверский, необузданный. Если сейчас его не затушить, будет слишком поздно. Последний раз она в таком состоянии была несколько месяцев назад. И вспоминать об этом не хотелось. Кровавыми пятами перед глазами плясал мир. Выключите. Выключите!

– Ой, как страшно. Давай, виляй задом, да прямо к дому, – проводник кивнул в сторону. Руки, будто по привычке, сложил на груди, выставив напоказ рельефные мышцы.

– А если не пойду? – Лина вызывающе глянула в его глаза, пытаясь понять, что ему нужно. Неужели он знает слишком много?

– Ты в курсе, что будет.

И Ангелина знала. В лесу не ждет ее солнце, море и пляж. Там только тьма и бездна. И стоит ей сорваться, угодит в ловушку, и вернуться домой уже не сможет. Никогда. Вернуть себя уже не сможет.

Жуткое давление внизу живота не отпускало. Нужна разрядка, нужно отвлечение. Ангелина ударила кулаком в колено, и из-под бинтов брызнула кровь. Скорчилась, но не закричала. Ей больней от другого. Кирилл ведь прав.

Пейзаж покачнулся, затем стал крениться и в миг перевернулся. Ангелина уперлась замутненным взглядом в сплетение ветвей. Где-то там поднималось палящее солнце. Его лучи уже прорезали листву и посылали золотистые россыпи до самой земли. Жаль, что эти лучи предназначены для других. Кэйса облегченно выдохнула, когда свет стал гаснуть.

– Глупая… – прошептал мужской голос.

Глава 15. На пожарище не бывает холодного огня

Кирилл дотащил девчонку до дома и оставил ее на траве около колодца. Пусть отдохнет пока. Сначала нужно Германа вытащить и покончить с охранником. И дернули Лину черти с утра пораньше сделать ноги! Пора заканчивать с этим фарсом. Зря ударил ее вчера, так жалел об этом. Это был перебор.

Дом встретил тишиной. Наум так и не пришел в себя. Жаль старика, но сам напросился. Никто не просил его сунуть нос куда не следовало. Его просили только молчать и сопровождать, но что-то старик утаил. И Соколов был в курсе тайны. Герман еще нужен, потому придется его тащить на горбу. А что делать с Ангелиной теперь? Странная у нее реакция на приставания. Такого еще не было, чтобы девушка после его поцелуя могла противостоять желанию. Очень странно.