Лагерь

– О-у… спасибо… мне такое давно никто не говорил…

– Я скажу!

– Уже сказала, и я этому очень рада.

– Правда?

– Да.

Я улыбнулась Нике. Чувство радости, но в то же самое время горечи из-за того, что пропала Ева, нахлынули, как волна и словно облили меня. Но горечь… горечь становилась всё сильнее и сильнее… я не хотела этого. Я радоваться в том лагере хотела, а не грустить и бояться. Но увы, всё решилось не так, как я хотела.

Веселова приобняла меня. Я приобняла Нику Веселову и мы так сидели, как вдруг… ко мне и Нике подошла строгая Алевтина Маркова.

– Что это с вами?– спросила она.

– Всё хорошо, а что?!– молвила я.

– Так сидеть как минимум неэтично.

– Вы этикой занимаетесь?! Это, безусловно, прекрасно, но я не могу понять этих прелестей, простите. Я обычная девчонка. Просто вожатая в лагере, у которой появилась первая нормальная подруга за всю её жизнь… и эта подруга- Ника Веселова. Это первая девчонка, которая ведёт себя более-менее адекватно… но Вам этого не понять, ведь вам не шестнадцать- семнадцать лет… Вы уже переросли этот возраст, и очень жаль. Потому что именно в свои семнадцать лет я впервые нормально начала жить. Начала дружить и радоваться жизни. В этом году я закончила школу… Вы уже просто не помните этой радости. Дайте нам спокойно порадоваться жизни без лишнего надзора!!! Надзор у меня всегда был. Теперь у меня его нет, и я спокойно радуюсь своей жизни. Но Вы всё это забыли.

– Что ты говоришь?!

Ника удивлённо уставилась на меня. Я, улыбаясь, посмотрела на неё и мы снова обнялись… я почувствовала, что я наконец-то нашла лучшую подругу!!! И это радовало меня очень-очень сильно.

Вдруг Алевтина заплакала.

– Дружите, общайтесь…– сказала она.– Алинка права… я переросла этот ваш детский и подростковый возраст. Переросла ужа давно. Я горжусь вами, девчонки. Вы лучшие вожатые из всех тех, кого я встречала ранее. Из вожатых. И вы, детки, тоже радуйтесь жизни… вам тоже скоро будет шестнадцать. И семнадцать, как Алине, тоже будет. Радуйтесь. Доедайте свою еду и идите на речку. Девочки, вы пойдёте с ними?!

– Да.– промолвили я и Ника хором.– Мы пойдём на речку.

– Спасибо вам, девчонки. Вы мне помогли.

***

Я и Ника уже сидели в своём домике для вожатых и пили чай. Фонари уже погасли (вместо того, чтобы их зажечь, в том лагере их гасили, чтобы дети лишний раз на эти фонари не отвлекались) и ко мне вновь пришло чувство страха этого человека за окном… и Аллы-Марии с её «шевелящимся» мешком. Конечно, я доверяла Димке. Да. Я ему доверяла и не видела в этом ничего стыдного.

– Чего молчим?– вопросила Ника.

– Не знаю.– молвила я.– Помолчать хочется.

– Не надо, ладно?!

– Почему?

– Как-то не хочется в молчании сидеть.

– Боишься?

– Нет.

– А я боюсь.

– Веришь этому «метру с кепкой»?!

– Диме?

– Диме.

– Верю.

– Да ладно?! Ему?!

– Да. А что в этом не так-то?

– Он маленький.

– И?

– И придумать он может всё что в голову взбредёт.

– Димочка не такой.

– Ты не знаешь его.

– Наоборот. Я знаю. Поэтому и доверяю.

– Ого…

– Что?!

– Похоже, там Дима.

– Где?!

Я выглянула в окно. Кто-то заманивал к себе мальчика. Я не смогла разглядеть, Дима это, или нет. Я только лишь поняла, что это мальчик из лагеря. Сердце моё сжалось. Я открыла окно и выкрикнула:

– ПЕРЕСТАНЬТЕ ЕГО ЗВАТЬ!– и закрыла его, думая, что теперь всё будет хорошо.

Я задвинула шторы и сказала Нике:

– Давай спать?!

– Можно с тобой?– спросила Ника Веселова.

– В смысле?!

– С тобой… спать.