Человек-Паук. Веном-фактор

– Ага. Еще на четыре бакса. Прости, Пити.

– Едва ли мы можем с этим что-то поделать, – произнес Питер, пока Джоэл проводил кредитку через терминал.

– Кому ты рассказываешь. Поставщик говорит, будто ничего не может с этим поделать после того, как производитель поднимает отпускные цены… – Джоэл вздохнул. Терминал дважды бипнул. Хозяин взглянул на него и изогнул бровь. – Ой-ой, платеж отклонен.

Питер сглотнул.

– Видимо, деньги еще не поступили.

– Не удивлюсь. Я тебе не рассказывал, как отправил поздравительную открытку жене моего брата в Бруклин за две недели до ее дня рождения, а она пришла через две недели после него? Я спрашиваю себя. Где мы живем, в какой-нибудь Европе, что ли? Хотя, если подумать, то я получаю письма от кузины, которая живет в этой Европе, быстрее, чем весточки от Сесилии.

Питер вытащил бумажник, достал необходимую сумму наличными и с грустью отметил, что в итоге у него осталась огромная сумма: целый один доллар и аж шестьдесят центов.

– Да уж, – сказал он, – держи.

– Хорошо, – протянул ему сдачу Джоэл. – Эй, Пити…

Питер обернулся, уже на полпути к двери. Джоэл пошевелил бровями.

– Не позволяй этому огорчать тебя. Все обязательно станет лучше.

Питер улыбнулся, практически против воли.

– Ну да. Увидимся, Джоэл.

– До встречи.

И все же, когда Питер вышел на улицу, ему было сложно представить, как дела в ближайшее время смогут стать лучше. «Есть только одна вещь, – подумал он, – которая сможет придать этому смысл. Сегодня ночью…»

Когда Питер вернулся, дома никого не было. Из их с ЭмДжей квартиры, просторной и вместительной, открывался довольно симпатичный вид на небоскребы и несколько менее впечатляющий – на крышу соседнего здания этажей на десять пониже. В такую погоду на ней не было свободного места из-за людей в купальниках, пытающихся получить хоть какой-то загар сквозь городской смог. Большие окна пускали в квартиру достаточно света, падающего на белые стены и полированный дубовый пол. Окажись они сейчас в квартиры некоторых друзей ЭмДжей из шоу-бизнеса, свету некуда было бы упасть. В отличие от них, Мэри Джейн не очень-то жаловала популярную минималистскую школу декора, согласно которой наличие одного дивана и одного ковра считалось «достаточным количеством мебели», из-за чего жилье казалось пустынным как японский песочный сад. Мэри Джейн Уотсон была своего рода барахольщицей, хоть и в самом лучшем смысле слова, и Мэри Джейн Уотсон-Паркер таковой и осталась. Ее вкус был ближе к Лоре Эшли, чем к датскому модерну: большие удобные диваны и кресла, на которых можно свернуться калачиком, повсюду разбросаны подушки, стоят книжные полки, заставленные всяким барахлом – вазами, старыми и новыми (в основном старыми) безделушками и кучей книг. Все это создавало удобную и гостеприимную обстановку, но содержать это богатство в чистоте – та еще задачка.

Но прямо сейчас уборка занимала мысли Питера в последнюю очередь. Его внимание полностью поглотила новая вспышка. Питер прошел в темную комнату, разложил химикаты и бумагу и вернулся в гостиную проверить автоответчик. Два предложения подписаться на «Нью-Йорк Таймс» (и так уже подписаны), одно – вычистить их ковры (которых у них не было), два анонимных «пожалуйста, перезвоните на этот номер» сообщения (скорее всего коллекторы; вздохнув, Питер переписал номера и пожалел, что автоответчик не выкинул один из своих периодических припадков и не очистил память). Никаких предложений о работе, приглашений на вечеринки, внезапно свалившихся на голову наследств – ни одной хорошей новости.

«А, точно. Сегодня ночью…»

Питер встал и вернулся к столу, на котором оставил новую вспышку. Нелегко сделать приличный снимок, когда ты не держишь в руках камеру, а находишься перед объективом как Человек-Паук. Тяжело подобрать нужное значение диафрагмы и освещение, когда ты обмениваешься тумаками с плохими парнями. Дьявольски сложно удержаться в фокусе, когда перелетаешь с одной крыши на другую с помощью паутины. Кроме того, преступники, причем как элитные суперзлодеи, так и обычные садовые воришки, были не рады оставаться в кадре, пока ты с ними дерешься. Питер уже какое-то время пытался найти решение этим проблемам, но до сих пор все было тщетно.

«Однако теперь, похоже, один вариант у меня появился». На столе еще с прошлого вечера, когда он чинил солнечные очки Мэри Джейн, остался набор миниатюрных отверток, которыми Питер пользовался для обслуживания своих веб-шутеров и снятия передней панели микроволновки всякий раз, как ее светодиоды выходили из строя. Теперь он взял третью по величине отвертку, отвинтил шурупы на нижней и боковых поверхностях вспышки, осторожно поднял заднюю пластину и пристально всмотрелся в содержимое. В целом, это была довольно прямолинейная система, хотя часть пайки на лежащем в ее основе чипе оказалась проделана впустую. Транзистор, несколько разных диодов, все помечены для изменений, светодиод, показывающий, когда устройство включено, датчик освещенности и обходной контур, чтобы его отключить, если в штекер подключался какой-то другой механизм запуска.

Ну что ж. У Питера имелось еще одно устройство, которое после небольшой пляски с бубном смогло бы достаточно легко взаимодействовать со вспышкой. В последнее время миниатюризация сотворила уже достаточно чудес, но было и еще кое-что, о чем за пределами исследовательских кругов мало кто знал. Чтобы сэкономить место на лабораторных полках, какой-то умник с Дальнего Востока взял целую материнскую плату от компьютера и придумал, как уместить ее на пространстве в две сигаретные пачки, положенные вплотную друг к другу. Если добавить сюда достаточное количество оперативки, то этого хватит, чтобы умные машины смогли управлять довольно чувствительным устройством контроля над движением – и вот над таким Питер и работал уже какое-то время.

Когда он пришел поболтать о тонкостях программирования подобного устройства, парни с инженерного факультета Университета Эмпайр-Стейт решили, что кто-то из докторантов снизошел с небес для беседы с простыми студентами. По итогам разговора они подумали, будто сотрудники факультета ядерной физики струсили обращаться с радиоактивными веществами сами и хотят научить компьютеры делать это за них. Едва ли они могли заподозрить истинную причину визитов Питера. Однако он уже довольно скоро получит нечто необычайно полезное для фотографа, который также борется с преступностью.

Элемент за элементом, Питер Паркер создавал фотокамеру, которая с подключенным датчиком контроля над движением умела бы самостоятельно поворачиваться в направлении происходящей рядом активности и включаться удаленно. И которая (если вышеупомянутый борец с преступностью оказался бы слишком занят) могла следить за его битвами и делать снимки через заранее установленные интервалы. Как только эта работа будет закончена, у боссов «Бьюгл» мигом уменьшится количество жалоб на плохую композицию снимков Питера по сравнению с другими фотографами.

И выпустивший его кредитную карту банк мигом станет довольнее клиентом Паркером.

В течение следующего получаса или около того он возился со вспышкой. Оборудование для управления движением, начинка выпотрошенного телескопа и сильно измененный часовой механизм были готовы уже давно, оставался только подходящий привод. Дополнительная вспышка отлично справится с этой ролью, пока не появится нечто более современное. Полуденные тени протянулись по квартире, и наконец солнечный свет вовсе исчез из окон. Питер, едва ли обратив на это внимание, заканчивал настройку вспышки, а затем собирал движущиеся части системы и саму камеру. Это был его лучший фотоаппарат, Minax 5600si, с чрезвычайно продвинутой автоматической системой контроля экспозиции и затвора, которая оказывалась весьма кстати, когда владелец камеры в погоне за бандитом спрыгивал на синтетической паутине с крыши какого-нибудь здания в десятках, а то и сотнях метров от самого фотоаппарата. Камера крепилась к маленькой платформе с шарнирным соединением, способным вращаться, поворачиваться и наклоняться. Платформа, в свою очередь, вкручивалась в верхнюю часть небольшого складного штатива, к ногам которого в небольших противоударных корпусах крепились моторчик системы контроля над движением и небольшая материнская плата. Все устройство в сложенном виде спокойно помещалось в рюкзаке или одном из эластичных мешочков, которые Питер вшил в костюм.

Наконец, он доделал устройство. Выглядело оно неаккуратным, но в теории должно было работать. Питер снял камеру с подставки, откинул крышку, нашел в ящике стола просроченную пленку, которой пользовался для испытаний, зарядил ее в камеру и снова поставил аппарат на подставку.

Стоило ему включить камеру, как та мгновенно крутанулась на платформе. Сработала встроенная вспышка, и камера начала делать одно фото за другим, одно за другим…

– Боже мой, – пробормотал Питер, – прекращай уже.

Он шагнул, пытаясь обойти камеру сбоку и выключить механизм, но устройство неизменно повторяло его движения, делая снимки со всей возможной скоростью, примерно по одному в секунду. Вспышка начала слепить Питера. Он перепрыгнул через стол и сделал еще несколько шагов. Камера попыталась повторить его движения, запуталась в собственных кабелях и застряла. Однако продолжала делать один снимок за другим, пытаясь угнаться за Питером, а ее моторчик принялся издавать настойчивый жалобный звук. Паркер протянул руку и поймал штатив, как раз когда тот собрался упасть.

Еще несколько секунд устройство жужжало в его руках, а затем Питеру удалось выдернуть из штекера провод контроля над движением. «Что ж, оно работает, – подумал Питер, поворачиваясь обратно к столу, – пусть даже начинает снимать слишком рано. Возьму его сегодня с собой и посмотрю на результат».

В замке повернулся ключ, дверь послушно открылась. Сверкнула вспышка. ЭмДжей, державшая в руках два тяжелых пакета с покупками, разинула рот, застыла и с любопытством уставилась на мужа.

– Сегодня не мой день рождения, – произнесла она, – и я не помню, чтобы созывала пресс-конференцию. По какому поводу съемка?

– По поводу твоего блистательного возвращения домой, – ответил Питер, кладя камеру на стол. – Иди сюда. Мне нужны обнимашки.

ЭмДжей сгрузила пакеты на столик возле двери, и Питер получил свою порцию обнимашек и даже парочку серьезных поцелуев, и все это время камера за его спиной продолжала сверкать, и сверкать, и сверкать. Несколько секунд спустя Мэри Джейн слегка отстранилась от него, прикрыла лицо руками и произнесла:

– Ты так батарейки посадишь.

– Чьи, мои?

Она рассмеялась:

– Нет, любовь моя, не твои. Ты-то всегда готов. И продолжаешь работать, и работать, и работать… – Питер добродушно ткнул жену в живот, ЭмДжей взвизгнула и изогнулась в объятиях мужа. – Стой, стой, а чего ты вообще жалуешься? Это же комплимент. Пусти меня, мне нужно положить замороженные продукты в морозилку. Здесь настоящая парилка. Ты что, кондиционер не включал?

– А я и не заметил, – ответил Питер, выпуская жену из объятий. Он взял один пакет, ЭмДжей подобрала второй, и они направились на кухню.

– Может, толку бы все равно не было. – Мэри Джейн принялась разбирать один из пакетов: достала овощи для салата, пару бутылок вина, мороженое и щербет. – Я включила его утром, а он так и не заработал. Булькал-булькал какое-то время, а холодного воздуха не прибавлялось. Я его выключила… подумала, если оставлю его в покое, он одумается.

Питер вздохнул.

– Он также делал перед прошлой поломкой. Компрессор, да?

– Ага. Ремонтник сказал, что долго кондиционер не протянет.

Мэри Джейн вытащила пару упаковок сыра, а затем начала складывать пакет. Питер открыл было рот, чтобы сказать, мол, прямо сейчас они не могут себе позволить починку кондиционера, у них хватает других счетов на оплату… а затем закрыл его. Мэри Джейн выглядела такой уставшей и несчастной. Пот и дневная жара подпортили макияж, волосы растрепались, на чулке поехала стрелка. Питер знал, она ненавидит выглядеть подобным образом, но сейчас она так вымоталась, что не обращала на это внимания.

Питер подошел к ЭмДжей и обнял. Слегка удивившись, она обняла его в ответ, а затем уткнулась носом в плечо и издала тихий стон – этот звук причинил ему столько же боли, сколько отплясывающий на его селезенке суперзлодей.

– Сегодня опять ничего, да? – спросил он.

– Ничего, – ответила Мэри Джейн, немного помолчала и продолжила: – Я больше этого не вынесу. Я ненавижу это. Я хорошая актриса. По крайней мере, они все мне так говорили. Неужели они только хотели угодить? А если слова были искренними, то почему я не могу найти другую работу?

У Питера не было ответа на ее вопросы. Поэтому он лишь крепче сжал жену в объятиях.

– Я уже весь город объездила, – бормотала Мэри Джейн. – То я слишком высокая, то слишком низкая, то слишком толстая, то слишком тощая, то цвет волос не тот, то голос не такой! И ладно бы продюсеры знали, чего они хотят. Но они же не знают! Ничего не знают, кроме одного: я – это совершенно точно не то, что они ищут. Что бы это ни было. – Она тяжело выдохнула. – И у меня ноги болят, одежда прилипла к телу, и я хочу надрать каждую из этих обвисших уродливых задниц.

– Ой, да брось, – произнес Питер, слегка отстраняясь, поскольку тон ее голоса подсказал: уже можно. – Их задницы не могут все быть уродливыми.