Дочь предателя

На кладбище не было никого, совсем. Если у папы еще было несколько деловых партнеров, то маму не пришел проводить никто. Из родных у меня оставалась бабушка, папина мама, но и она не смогла приехать. После похорон сына уехала к себе в Сочи, где папа давно купил ей маленький домик у моря, и попала в больницу с инсультом. Ей даже не стали сообщать о гибели моей мамы, это могло бы добить старую женщину.

Пришел Агафонов, а еще работники, которые открыли гроб, дали мне проститься с мамой. Смотрела в это чужое белое лицо, красивое даже в своем вечном сне. Внутри словно все умерло, не отзывалось ни на что, пока на саван не легли красивые белые розы. Проследила за рукой, которая положила цветы и застыла. Артем стоял напротив меня, сцепив руки спереди, и смотрел прямо в глаза. Что там было, я не знаю, не успела рассмотреть.

Злость поднялась удушливой волной, смешиваясь с ненавистью, заставляя меня затрястись всем телом. Мне казалось, что я сейчас умру здесь и сейчас, потому что мое сердце просто не выдержит такого адреналина в крови, такой вспышки ярости. Артем внимательно смотрел на меня, наблюдая, как меняется мое лицо, превращаясь из неживой маски в демонический оскал, как сжимаются кулачки на моих руках:

– Прости, – прошептал он.

– Что? – мне показалось или я не расслышала, – Повтори?!

– Прости, – громче сказал он и все, меня просто вынесло к нему.

Схватила с тела мамы его розы и, подскочив к нему, начала хлестать по лицу, царапая в кровь шипами:

– Прости?! – кричала я, видя, как шипы раздирают его кожу на красивом лице. Как выступают алые капли, – Поменяйся с ними местами, слышишь?! Тогда прощу!

Платок сбился, обнажая мою уродливую голову, а я все хлестала своего мужа розами, не останавливаясь ни на секунду. Затем, руки стали ватными, перед глазами все закружилось, и меня поглотила тьма. Помню только, как Артем подхватил меня на руки и все.

Очнулась дома, в гостиной. У дивана стояла капельница, в углу комнаты сидел Агафонов и смотрел на меня.

– Хорошо, что ты пришла в себя, Рита, – поднялся он с кресла и пересел ближе ко мне, на стул, – Мне нужно с тобой серьезно поговорить.

– О чем, – разлепила я пересохшие губы, приподнимаясь.

Агафонов протянул мне стакан с водой, дал возможность сделать пару глотков, поддержав.

– Ты беременна, Рита и если не возьмешь себя в руки, потеряешь ребенка, – сказал мне Сергей Валентинович, и я поперхнулась закашлявшись.

– Как? – что-то щелкнуло в голове, заставляя задуматься и произвести подсчеты. Да, со смерти папы не прошло и месяца, а это случилось сразу после свадьбы. У меня задержка уже две недели, а я даже не вспомнила об этом из-за всех этих событий.

– Не буду рассказывать тебе, как это получилось, но тебе нужно уехать из страны, спокойно родить и жить там. Мне нужно время, если ты ответишь мне согласием, я помогу, – кивнул Агафонов, останавливая мой протест, – Подумай о ребенке.

– Дитя предателя? – удивилась я, чувствуя, что не хочу, не могу, любить этот плод во мне, – Я хочу сделать аборт, – заявила Агафонову, отчего его брови удивленно поползли вверх.

– А вот это я не советую тебе делать, – немного подумав, сказал он, – Ребенок – это козырь в твоих руках и это такой козырь, от которого не каждый мужчина откажется.

– Вы предлагаете шантажировать моего мужа ребенком? – удивилась я.

– Нет, я предлагаю тебе просто родить, а далее будет видно. Этот ребенок еще сыграет свою роль, поверь мне, – сжал мою ледяную ладонь Агафонов, и я кивнула соглашаясь.

Глава 12. Рязанцев, шесть лет спустя

В кабинете наступила темнота, которую я не заметил. Машинально включил настольную лампу, а когда это было, час или два назад? Телефон ожил на столе, тихо подрагивая от виброзвонка.

– Милый, уже слишком поздно, ты еще долго будешь торчать в своем кабинете? – недовольный голос Марины вторгся в мои мысли, заставляя отвлечься от биржевых новостей.

– Марина, в, чем дело? – сухо спросил ее, пытаясь снова вникнуть в бумаги.

– Ужин уже остыл, а я тебя жду, – недовольно ответила женщина, которой я вчера сделал предложение.

– Хорошо, скоро буду, – сказал ей, отключая звонок, и отложил бумаги. В глаза словно насыпали песок, хотелось растереть их, но знаю, что не поможет. Устал за день, да и за всю эту неделю, а теперь еще и захотелось есть. В желудке только кофе, которое пил в течение дня. Последнее время подсел на этот напиток, хотя раньше не позволял себе столько, отчего сердце теперь к вечеру иногда бухало, как сумасшедшее.

Выключил ноутбук и встал с кресла, потянулся всем телом, расправляя затекшие мышцы. Время десять вечера, а я все еще на работе, но тому была причина. Что-то происходило, не могу понять что. Акции холдинга стремительно падали без видимой причины, и кто-то скупал их по безумно низкой цене. Мы не могли найти того, кто уже второй месяц это делал, а утечка акций всегда плохо, да еще и по минимальной стоимости.

Вышел из-за стола и снял со спинки кресла темно-серый пиджак, накидывая на плечи. Сложил бумаги в кожаную папку, чтобы взять с собой, но потом отложил, нужно хотя бы сегодня поспать. Всю неделю спал урывками по два часа, чувствую, что измотан и на пределе.

Звонок моего заместителя застал меня уже в коридоре, пока стоял у лифта, ожидая когда тот подъедет.

– Артем, я тут получил новые данные, – начал говорить в трубку Сергей Валентинович Агафонов.

– И что там?

– Акции просели еще на пять процентов.

– Бл** – матюкнулся я, входя в лифт, – Ищи Сергей, ищи. Пока не найдем, кто скупает, ни о какой свадьбе не может быть и речи, я не могу уехать, пока тут такое творится.

– О какой свадьбе идет речь? – удивился Агафонов, – Я ничего не слышал.

– Я еще не делал объявление, – ответил ему, нажимая кнопку минус первого этажа, где была парковка, – Вчера, сделал предложение Марине.

– Хороший выбор, дочь владельца «Строймаша», – согласился Агафонов, – Но должен тебе кое-что напомнить, – вдруг сухо рассмеялся он.

– Что? – удивился я, от этого кощея редко можно было услышать смех. Сергей всегда мне почему-то напоминал этого персонажа из сказки, возможно из-за своего высокого роста или худобы. Но скорее всего взгляд, резкий, прищуренный, настороженный.

– Ты уже женат, – тут же ответил Сергей.

– Я?! – двери лифта открылись и снова закрылись, настолько удивился, что даже забыл выйти.

– Ну да, совсем забыл? Ты женат, Артем, на Смирновой Маргарите Владимировне.

Это имя тут же прошило меня насквозь, и как я мог забыть? Забыть, что женат. Почему я с ней не развелся шесть лет назад? Даже не знаю. Вначале это не казалось нужным, а потом само как-то забылось. Оставил это ей, она должна была развестись, проблема ни о чем, заявление подал и все. Потер щеку, словно пытаясь нащупать ранки от шипов роз, которыми напоследок отхлестала меня жена. Больше я Риту не видел и ничего не слышал о ней, к моему великому удовольствию. Когда забирали ее особняк и конфисковали имущество за долги холдинга, жены уже не было в стране, да и я, тут же забыл об этой богатенькой, избалованной девчонке, нет и нет, мне легче. Что хотел, я сделал. Первый год еще вспоминал, чувствовал свою вину, да, я оказался не бессердечным негодяем, оказался ослом, который расчувствовался. Жаль было ее мать, одно дело лишиться отца, но сразу обоих, да, жаль.

– И где моя жена? – спросил Агафонова, выходя, наконец, из лифта.

Внизу ждала охрана и тронулась следом за мной, когда я подошел к черному внедорожнику и сел внутрь.

– Ваша жена, кстати, жива и здорова. В отличие от вас, она помнит, что у нее есть муж, – сказал Агафонов, – И, кстати, я только сегодня узнал, что она подала на развод.

– Ну ладно, отвалим ей немного, сделай все быстро, – согласился я, выдыхая с облегчением. Ладно, не успел растрезвонить о свадьбе журналистам, вот была бы потеха. Двоеженец, звучит, однако.

– Я за этим и позвонил, – сказала Агафонов, – Там не все так просто. Ваша жена подала иск в суд о разделе имущества.

– Она ничего не получит, – тут же отрезал я, уже предвкушая, как снова оставлю Риту ни с чем. Надо же, дождалась, когда я налажу бизнес, который начнет приносить прибыль и решила таким способом добиться своего? Ну, уж нет, ничего не получится.

– Получит, – ответил вдруг Агафонов.

– Что ты несешь? – поморщился я, наблюдая, как водитель плавно выруливает в потоке машин. Впереди ехала машина охраны, чуть расчищая дорогу.

Теплый августовский вечер накрыл Москву, и если бы не климат контроль в машине, пришлось бы дышать этим смогом расплавленного на дневной жаре асфальта и запаха бензина. Уже месяц Москва просто плавилась от жары. Кондиционеры в офисе не справлялись, постоянно выходили из строя. Каждый день по этажам сновали люди из курирующей фирмы, заправляя и возрождая то один кондиционер, то другой. Еще месяц такой жары и, кажется, начнет плавиться само здание из стекла и бетона.