Барабаны осени. Книга 1. На пороге неизведанного

– Какая же ты шумная, саксоночка, – шепнул он мне на ухо. – Я только шеи касаюсь, а ты издаешь звуки, как будто я… – Он вжался в меня бедрами, незаметно для окружающих намекая, что имеет в виду. – Мм?

– Мм-м… – ответила я и точно так же тайком пнула его в голень. – Ладно. Если кто-нибудь услышит такие звуки из-за закрытой двери, то сразу решит, что ты разминаешь мне шею… Впрочем, скорее всего, только этим ты и сможешь заниматься, пока мы не ступим на землю. Так что там с твоим покойным дядей?

– Дядя, ну… – Джейми медленно провел пальцами вдоль позвоночника, вверх и вниз, будто пытался распутать очередную нить своей запутанной семейной истории. По крайней мере, он не вспоминал о желудке. – Более везучий, а также более проницательный и циничный, чем знаменитый родич, Гектор Мор Кэмерон ловко подготовился к возможному разгрому Стюарта. Он избежал ран в битве при Каллодене и добрался домой. Там мигом погрузил жену, слугу и все, что мог унести, в экипаж, и они бежали в Эдинбург. А оттуда уплыли на корабле в Северную Каролину. В Новом Свете Гектор приобрел внушительный участок земли. Выкорчевал лес, построил дом и лесопильню, купил рабов. Землю засеял табаком и индиго, а потом – несомненно, усердный труд его истощил – подхватил болезнь и скончался в почтенном возрасте семидесяти трех лет.

Иокаста Маккензи-Кэмерон-Кэмерон-Кэмерон явно решила, что трех браков с нее хватит. По словам Майерса, она отказалась снова выходить замуж и предпочла в одиночку управлять поместьем.

– Думаешь, она получит письмо до нашего приезда?

– Посыльный доберется раньше нас, даже если на четвереньках всю дорогу будет ползти. – Рядом вдруг возник Иэн. Он с легким отвращением глянул на матроса, мерно работающего шестом. – Да с такой скоростью мы и за несколько недель не доплывем! А я говорил тебе, дядя, что лучше по суше.

– Не волнуйся, Иэн. – Джейми отпустил меня и усмехнулся племяннику. – Скоро наступит и твой черед взяться за шест. Уверен, уж ты-то доставишь нас в Кросс-Крик еще до ночи.

Мальчик мрачно глянул на дядю и ушел доставать капитана Фримана вопросами о краснокожих и диких зверях.

– Надеюсь, капитан не выбросит его за борт, – вздохнула я, заметив, как Фриман втянул голову в щуплые плечи, стоило Иэну приблизиться. Мои собственные плечи слегка горели от отказанного им внимания; то же самое происходило и в регионах южнее. – Спасибо за растирание, – поблагодарила я Джейми.

– За тобой должок, саксоночка… вернешь как стемнеет. – Он не очень хорошо умел игриво подмигивать, но свои намерения до меня донес и так.

– Конечно. – Я невинно взмахнула ресницами. – А тебе что растереть, когда наступит ночь?

– Когда наступит ночь? – Иэн снова появился рядом, словно чертик из табакерки. – А что будет тогда?

– Тогда я тебя утоплю и пущу на наживку для рыбы, – ласково сообщил ему Джейми. – Господи, Иэн, когда ты угомонишься? Носишься туда-сюда, как шмель в склянке. Иди поспи на солнышке, бери пример с твоего зверя. Умный, между прочим, пес. – Он кивнул на Ролло, который распростерся на крыше каюты, как мохнатый коврик, и прикрыл глаза, лишь изредка подергивая ухом, чтобы мухи не лезли.

– Спать? – изумленно уставился на дядю мальчишка. – Спать?!

– Так поступают все нормальные люди, когда устают, – сказала я, подавив зевок.

Становилось все жарче, да и мерное движение лодки убаюкивало, особенно после не слишком долгого сна ночью – нам пришлось встать до рассвета. К сожалению, узкие лавки и грубые доски палубы манили не больше дубовой скамьи в таверне.

– А я ни капельки не устал, тетушка! – заверил меня Иэн. – Несколько дней могу не спать!

Джейми скептически уставился на племянника.

– Посмотрим, как ты запоешь, отработав смену с шестом. А пока я, кажется, знаю, чем тебя занять. Погоди-ка… – Джейми нырнул в низкую каюту и принялся копаться в наших вещах.

– Ох, ну и жара! – воскликнул Иэн, обмахиваясь. – А что там у дяди Джейми?

– Понятия не имею, – ответила я.

Джейми притащил на борт большой ящик и отказывался говорить, что внутри. Когда я заснула прошлой ночью, Джейми играл в карты. Наверное, он выиграл нечто его смутившее и теперь не хотел, чтобы Иэн узнал и принялся дразнить.

Мальчишка был прав, ну и жара. Оставалось лишь надеяться, что вскоре подует бриз. Пока что парус висел бесполезной тряпкой. Моя юбка, влажная от пота, липла к ногам. Пробормотав извинение, я проскользнула мимо Иэна и направилась к бочке с водой.

Неподалеку, скрестив на груди руки, стоял Фергус. Он напоминал величественную носовую фигуру: строгий красивый профиль смотрит вдаль, густые темные волосы спускаются на плечи.

– О, миледи! – сверкнул Фергус белозубой улыбкой. – Разве эта страна не прекрасна?

Картина перед нами пока что особенно прекрасной мне не казалась. Пейзаж состоял из длинных илистых берегов, которые ужасно воняли из-за пылающего солнца; стаи чаек и прочих морских птиц хрипло гомонили, обнаружив нечто у кромки воды.

– Милорд рассказал, что любой получит пятьдесят акров земли, ежели подрядится обрабатывать ее десять дет и построит там дом. Только представьте – пятьдесят акров! – Он смаковал эти слова с неким благоговением. И правда, любой французский крестьянин рад иметь хотя бы пяток.

– Ну да, – с некоторым сомнением отозвалась я. – Только выбирать эти акры надо внимательно. Здесь есть места непригодные для земледелия.

Мне не хотелось думать, как сложно будет Фергусу с одной лишь рукой прорубать дикий лес, чтобы обустроить ферму, и неважно какая плодоносная там окажется земля. Фергуса это, похоже, не волновало – слишком мечтательно сияли его глаза.

– Может, успею построить домишко к Новому году… – пробормотал он сам себе. – Тогда весной пошлю за Марсали и ребенком. – Он неосознанно коснулся груди, где раньше, с самого детства, носил позеленевший от времени медный медальон с изображением святого Дисмаса.

Фергус присоединился к нам в Джорджии, оставив молодую беременную жену на Ямайке у друзей. Он заверил меня, что не тревожится, ведь теперь она под защитой его святого покровителя. Фергус строго-настрого наказал Марсали не снимать щербатый медальон, пока она не разрешится от бремени.

Я не знала, насколько покровитель воров заботится о матерях с младенцами, но вера Фергуса была непоколебима.

– Если родится мальчик, назовешь его Дисмасом? – пошутила я.

– Нет. Я назову его Жерменом. Жермен Джеймс Иэн Алоизиус Фрейзер. «Джеймс Иэн» – в честь милорда и месье. – Так он всегда называл Джейми и его шурина, Иэна Мюррея. – Марсали нравится «Алоизиус», – добавил Фергус снисходительно, давая понять, что он никак не связан с выбором такого непримечательного имени.

– А если девочка? – спросила я, и меня вдруг захлестнули воспоминания. Как двадцать с лишним лет назад Джейми отправил меня, беременную, назад сквозь камни. И последними его словами были «назови его Брайан, в честь моего отца», ведь Джейми был уверен, что родится мальчик.

– Ох… – Фергус, как и Джейми когда-то, явно о таком не подумал. На его лице отразилось легкое замешательство, затем он улыбнулся. – Женевьева. В честь мадам, – уверенно сказал Фергус, имея в виду Дженни Мюррей, сестру Джейми. – Женевьева Клэр, думаю, – добавил он, снова сверкнув улыбкой.

– О, – смутилась я, странно польщенная. – Хм… спасибо. А ты уверен, что не хочешь вернуться на Ямайку к Марсали?

Фергус решительно покачал головой:

– Я могу понадобиться милорду. И здесь я нужнее, чем там. Дети – женская забота, а кто знает, какие опасности нам встретятся в этих странных краях?

Будто в ответ на его риторический вопрос чайки с криками взвились в небо, кружа над берегом, и мы увидели, что же они там клевали.

Из ила возвышался крепкий сосновый столб. Его верх едва доходил до темных, поросших водорослями отметин на деревьях, куда поднимался прилив. Но вода пока не прибывала, она едва достигала середины столба. А над ленивыми темными волнами висело тело, прикованное за грудь. Точнее то, что когда-то было грудью.

Сказать, сколько бедняга провисел, было трудно. Наверное, достаточно долго. Белой полосой сверкал изгиб черепа, откуда сорвали кожу с волосами. Не понять, каким был тот человек – птицы уже отменно постарались.

Фергус тихонько выругался по-французски.

– Пират, – коротко пояснил капитан Фриман, появившись рядом. Он сплюнул коричневую от табака слюну за борт. – Если их не увозят в Чарльстон, чтобы там повесить, то приковывают во время отлива и бросают на растерзание реке.

– А… а их много? – Иэн тоже увидел столб. Будучи уже достаточно взрослым, мальчишка не вцепился мне в руку, тем не менее придвинулся поближе и сильно побледнел, несмотря на загар.

– Уже не очень. Флот неплохо их сдерживает. А вот несколько лет назад таких столбов могло быть четыре-пять одновременно. Народ даже платил, чтобы приплыть и полюбоваться, как пираты тонут. На закате очень красиво, – произнес Фриман, предаваясь воспоминаниям.

– Смотри! – Иэн, позабыв гордость, все-таки стиснул мою руку.

У берега шевельнулось нечто – оно и спугнуло птиц. Длинное, футов пять-шесть, чешуйчатое тело прочертило глубокий след в грязи и скользнуло в воду. Матрос сзади пробормотал что-то себе под нос, но продолжал работать шестом.

– Крокодил, – сказал Фергус и с отвращением скрестил пальцы.

– Нет, не думаю, – заговорил Джейми у меня за спиной.