Эхо прошлого. Книга 1. Новые испытания

Грей покачал головой и пошел обратно в гостиницу. У него еще есть в запасе пара недель, а потом придется ответить на письмо Жермена, которое он искусно выудил из сумки с дипломатической почтой, когда увидел на нем имя Уильяма. И тогда с чистой совестью можно будет написать, что письмо, к сожалению, доставили, когда лорд Элсмир уже отбыл в лесную глушь между Северной Каролиной и Нью-Йорком, и потому никак нельзя сообщить ему о приказе вернуться в Англию. Впрочем, он, Грей, уверен, что Элсмир будет весьма огорчен из-за упущенной возможности присоединиться к штабу сэра Джорджа, когда узнает об этом – через несколько месяцев. Печально.

Насвистывая «Лиллибуллеро»[9 - Английский военный марш времен «Славной революции» 1688 года.], лорд Грей в прекрасном расположении духа зашагал к гостинице.

Он задержался в общем зале и попросил прислать ему в номер бутылку вина, но служанка сообщила, что «тот джентльмен» уже взял с собой наверх бутылку.

– И два бокала, – добавила служанка с улыбкой, от которой на ее щеках появились ямочки. – Вряд ли он собирается пить один.

Грею показалось, что по спине пробежала сороконожка.

– Прошу прощения, вы сказали, что у меня в комнате какой-то джентльмен? – переспросил он.

– Да, сэр, – подтвердила служанка. – Сказал, что вы с ним старые друзья… Погодите, он назвал свое имя… – Она нахмурила брови, но ее лицо тут же прояснилось. – «Бо-Шан», так он сказал, или что-то в этом роде. Имя вроде французское. Да и сам джентльмен вылитый француз. Может, вам закуску подать, сэр?

– Нет, спасибо.

Взмахом руки он отпустил служанку и начал подниматься по лестнице, торопливо прикидывая, не оставил ли он там чего-либо, не предназначенного для чужих глаз. Француз по имени Бо-Шан… Бичем. Имя сверкнуло в мозгу, как молния. Лорд Грей застыл на середине лестницы, потом вновь зашагал наверх, уже гораздо медленнее.

Не может быть… но тогда кто? Когда несколько лет назад он оставил военную службу, то занялся дипломатией, став членом английского «Черного кабинета», тайной организации, которая перехватывала и расшифровывала официальные дипломатические письма – и куда более личные послания, – что текли бесконечным потоком между европейскими правительствами. У каждого правительства был собственный «Черный кабинет», и служащие одного кабинета обычно знали тех, кто выступает на другой стороне. Они никогда не встречались, но узнавали друг друга по подписи, инициалам, даже по заметкам на полях.

Бичем считался одним из самых активных французских агентов. Грей несколько раз сталкивался с его деятельностью в прошлом, даже когда его собственные дни в «Черном кабинете» остались далеко позади. Ему пришло в голову, что если он знает Бичема по имени, то вполне естественно предположить, что и тот его знает. Но ведь со времен их невидимого сотрудничества много воды утекло… Они никогда не встречались лично, и чтобы такая встреча произошла здесь… Лорд Джон тронул потайной карман своего сюртука и приободрился, услышав шелест бумаги.

На самом верху лестницы он помедлил; впрочем, не было смысла прятаться: его явно ждали. Уверенным шагом Грей прошел по коридору и повернул белую фарфоровую ручку двери, гладкую и холодную под его пальцами.

Грея словно обдало жаром, горло перехватило, и он невольно охнул. Наверное, к лучшему, ибо только нехватка воздуха не дала ругательству сорваться с его губ.

Джентльмен, что расположился на единственном в комнате кресле, действительно выглядел «вылитым французом»: его отлично пошитый костюм украшали каскады белоснежного кружева у горла и запястий, серебряные пряжки на туфлях гармонировали с благородной сединой на висках.

– Мистер Бичем, – произнес Грей и медленно затворил за собой дверь. Влажное белье прилипло к телу, в висках пульсировала кровь. – Боюсь, вы застали меня врасплох.

Персеверанс Уэйнрайт едва заметно улыбнулся.

– Рад тебя видеть, Джон.

* * *

Грей прикусил язык, дабы не сказать чего-нибудь необдуманного. Впрочем, все слова, которые он мог бы сказать, были необдуманными, за исключением разве что фразы: «Добрый вечер».

– Добрый вечер, – сказал он и вопросительно поднял бровь. – Месье Бичем?

– О да.

Перси попытался было встать, но Грей жестом велел ему оставаться на месте, а сам пошел за стулом, надеясь, что за эти несколько секунд успеет прийти в себя. Ничего не получилось, и он еще немного потянул время, открыв окно и пару раз вдохнув густой влажный воздух, и только потом повернулся и сел.

– Откуда ты его взял? – с деланой небрежностью спросил он. – Я имею в виду имя Бичем. Или это всего лишь псевдоним?

– Ах нет. – Перси достал обшитый кружевом носовой платок и аккуратно вытер пот со лба, волосы над которым, как заметил Грей, уже начали редеть. – Я женился на одной из сестер барона Амандина. Фамилия их семейства – Бичем, и я тоже ее принял. Родственные связи позволили мне войти в определенные политические круги, из которых…

Он очаровательно пожал плечами и грациозно взмахнул рукой: жест, который выразил всю его карьеру в «Черном кабинете». «И один бог знает, где еще», – мрачно подумал Грей.

– Поздравляю с женитьбой, – произнес он, даже не пытаясь скрыть иронию в голосе. – Так с кем из них ты спишь, с бароном или с его сестрой?

Перси довольно улыбнулся.

– Вообще-то, с обоими.

– Одновременно?

Перси улыбнулся еще шире. Зубы у него по-прежнему были хорошими, хотя и слегка потемнели от вина.

– Иногда. Хотя Сесиль – моя жена – предпочитает компанию своей кузины Лючианны, а мне больше нравятся ласки младшего садовника. Милейший юноша по имени Эмиль. Он очень похож на тебя… в молодости. Такой же стройный, белокурый, мускулистый и грубый.

К своему ужасу, Грей почувствовал, что едва сдерживает смех.

– Звучит весьма по-французски, – сухо произнес он. – Уверен, что тебя это вполне устраивает. Чего ты хочешь?

– Вопрос в том, чего хочешь ты.

Перси еще не притронулся к вину. Он взял бутылку и аккуратно наполнил стаканы темно-красной жидкостью.

– Или, вернее сказать, чего хочет Англия, – он с улыбкой протянул бокал Грею. – Ведь твои личные интересы неотделимы от интересов твоей страны, не так ли? В сущности, должен признаться, ты всегда казался мне олицетворением самой Англии, Джон.

Грей отчаянно желал, чтобы Перси прекратил называть его по имени, но возразить не мог – это бы только усилило воспоминания об их былой близости, чего, собственно, Перси и добивался. Решив не обращать внимания на фамильярность, Грей глотнул вина, которое оказалось на удивление хорошим. Интересно, заплатил ли за него Перси, а если заплатил, то как?

– Значит, чего хочет Англия, – скептически повторил он. – А ты как считаешь, чего она хочет?

Перси отпил из бокала, подержал вино во рту, смакуя, и только потом проглотил.

– Вряд ли это секрет, милый.

Грей вздохнул и посмотрел ему в глаза.

– Ты уже видел эту «Декларацию независимости», принятую так называемым Континентальным конгрессом? – спросил Перси.

Он повернулся, достал из висевшей на спинке кресла кожаной сумки пачку сложенных бумаг и протянул Грею.

Грей еще не видел этого документа, хотя, конечно, о нем слышал. Его опубликовали всего лишь две недели назад в Филадельфии, но копии «Декларации» распространились по колониям, как семена сорняков, подхваченные ветром. Вопросительно подняв бровь, Грей развернул бумаги и пробежал по ним взглядом.

– Так, значит, король – тиран? – сказал он, усмехнувшись. Авторы документа явно не стеснялись в выражениях. Он снова сложил листки и бросил на стол. – Если я – олицетворение Англии, то ты в нашем разговоре, полагаю, воплощаешь Францию?

– Я представляю там определенные интересы, – прямо ответил Перси. – И в Канаде тоже.

В мозгу Грея звякнул тревожный колокольчик. Грей воевал под командованием Вольфа в Канаде и прекрасно знал, что, хотя французы и потеряли в той войне значительную часть своих колоний в Северной Америке, сейчас они яростно сражаются за северную территорию от долины реки Огайо до Квебека. Достаточно ли это близко, чтобы доставить неприятности? Не похоже, но нельзя утверждать наверняка, когда речь идет о французах. Или о Перси.

– Англия, само собой, хочет, чтобы эта заварушка поскорее закончилась. – Перси махнул длинной узловатой рукой в сторону бумаг. – Так называемая Континентальная армия – всего лишь жалкое сборище неопытных людей с противоречивыми взглядами. Что, если бы я предложил тебе информацию, которую можно было бы использовать для… скажем, для того, чтобы поставить под сомнение верность одного из старших офицеров Вашингтона?

– Допустим, – ответил Грей, не скрывая скептической нотки в голосе. – Но какую пользу это принесет Франции? Или тебе лично, ибо я смею предположить, что ваши интересы не совсем совпадают.

– Я вижу, Джон, что ты как был, так и остался циником. Одно из самых неприятных твоих качеств… Не помню, говорил ли я тебе об этом.