Право лорда

Просто высветился из темноты, и та стыдливо отступила назад.

А он просто смотрел на меня. С такой теплотой и нежностью, что сердце защемило, а в горле стал ком.

Я рванулась вперёд, коснулась пальцами этой его раскрашенной щеки, а он, как тогда, поверх свою руку положил. И по-прежнему смотрит, вглядываясь, казалось, в самую душу.

И хочется что-то такое ему сказать, такое… чтобы понял, что он для меня был… особенным. Хотя почему «был»? Что-то внутри подсказывает, что таким и останется. Навсегда. Вообще навсегда. Но вместо этого почему-то вырывается:

– Надеюсь, лорд не в курсе, какой был анам у Катлин.

И нагшас, который уже склонился к моему лицу так низко, что вот-вот поцелует, вдруг отшатнулся, нахмурился.

– Погоди, воин, – зову его так жалобно. – Прости меня. Прости, пожалуйста, я не то хотела сказать.

– Эйва… – И от звуков его хриплого низкого голоса с едва уловимыми интимными, очень тёплыми нотками внутри так хорошо, что ничего больше и не надо…

– Эйва! – Он почти выкрикнул это. И взгляд его изменился! Глаза сощурились, а губы сжались в одну линию. – Эйва! Тебе грозит опасность!

– Что? Какая опасность? – успеваю спросить я, и начинается землетрясение, а нагшас исчезает.

Землетрясение оказывается вовсе не землетрясением, а Грестой, которая нещадно трясёт меня за плечо.

– Просыпайся! Просыпайся же, говорят тебе!

Я сонно хлопаю глазами и ничегошеньки совершенно не понимаю.

Обе служанки склонились надо мной с какими-то торжественными лицами.

– Проснулась, – констатировала Рамира.

– Что происходит? – хриплым со сна голосом спросила я. Недовольно так спросила, потому как за открытым окном – тьма, хоть глаз выколи. – Ночь-полночь…

– Лорд требует тебя к себе, – сообщила Греста, а у меня вдруг перед глазами померкло, как за этим окном.

Глава 12

«И привез гонец хмельной в тот же день приказ такой…»

– Но… сказали же, что вроде как не требует, – попробовала возразить я.

– Поговори мне ещё! – рыкнула вконец оборзевшая и потерявшая страх и чувство субординации Греста. И, наверное, что-то такое промелькнуло на моём лице, потому что служанка вдруг отшатнулась и добавила с заискиванием в голосе: – Сразу сказали, что не требует, а сейчас вот пришли. Пожалуйста, гос… госпожа, вставай… Ведь, если что, с нас с Рамирой с первых же спросят.

– Видать, не дождался завтра-то, – подобострастно добавила Рамира. – Всё-таки первая ночь. Переоценил, значит, Тхрагорский своё терпение!

– Да ты не тушуйся, это добрый знак.

Добрый?! Ну, кому как. Это не их посреди ночи растолкали, потому что про?клятый лорд «требовать изволят-с».

Но делать нечего, пришлось подниматься. Греста с Рамирой споро распустили закрученные на ночь папильотки (и когда успели только их заплести?), в четыре руки вытряхнули меня из «аскетичной» ночной сорочки и поместили в другую, кроем похожую, но прозрачную и красную, в цвет сегодняшнего свадебного платья. Сверху накинули красный же атласный халат, расшитый жемчугом и камнями. На ноги полагались атласные туфли, тоже с камушками, с загнутыми носами и на низком ходу.

– А бельё? – возмутилась я и, не обращая внимания на всплески руками и закатывания глаз и заверения, что я таки решила их погубить, всё же выудила из сундука со своими нарядами батистовый треугольник – ладно уж, с красным кантом – и, приспустив сорочку с плеч, бюстик, почти не отличающийся от тех, к которым привыкла, тоже нацепила.

Потому что, извините, без трусов разгуливать – это как-то уж слишком!

Это эйвам-бесстыдницам можно, а леди вроде как не по статусу.

На секунду перед глазами мелькнула картинка из сна – зеленоглазый нагшас, сообщающий об опасности.

И я тут же согнулась пополам, зашедшись в хриплом, надрывном кашле. Изобразила я его на десять баллов.

Надо было видеть лица служанок!

Целый калейдоскоп эмоций от «да что ж у неё всё не слава богу?!» до «мамочки, что же делать, пожар, горим!!».

Жестом показала, что хочу пить, а когда Греста подбежала ко мне с графином и стаканом в трясущихся руках, неловко (на самом деле – ловко) дёрнулась, сотрясаясь в новом приступе кашля. Ругаясь под нос, Греста унеслась из комнаты, понятно, за водой, а я прохрипела Рамире, чтоб бежала следом и вместо воды молока принесла. Подогретого.

Когда обе вернулись, кашель, понятно, прошёл, а моё бедро любовно обхватывали ножны с подарком нагшаса. И под этим халатом не видно. Красота!

Нет, конечно стрёмно к лорду с холодным оружием топать, кто бы спорил… Но за всё время пребывания в этом доме меня ни разу не обыскали (правильно, а чего обыскивать, когда «своих», то есть «ледькатлининских» вещей ни у меня, ни у служанок нет, только любезно предоставленное? Из покоев, опять же, не выхожу – традиции). Не знаю, что это во мне столь отчаянно вопило – мнительность, интуиция, шестое чувство, предупреждение нагшаса во сне, но что-то мне подсказывало, что меня, в общем, могут вовсе не к лорду вести. Как-то уж очень подозрительно служанки переглядывались. И спешили, сильно спешили.

И стоит ли говорить, что подозрительно выглядел также тот факт, что лорд сперва вроде как любезно позволил «новобрачной» отдохнуть с дороги, а потом, вдруг, глубокой ночью, передумал. Чушь какая-то! Может, и не чушь, конечно, и такая переменчивость вполне в духе местных лордов, но… береженого, как известно, бог бережёт.

А если я ошиблась и меня таки к лорду ведут… и даже доведут… чёрт, я так далеко даже не загадываю! Не прибили бы по пути, изобразив какой-нибудь несчастный случай.

Мол, простите, люди добрые, не виноватые мы, леди у нас часто во сне гуляют, лунатизмом маются, вот и не уследили…

А с лордом как-нибудь уже объяснюсь. В конце концов, извинюсь, скажу, что кругом враги, имею все основания опасаться за свою драгоценную жизнь… Но опять же, до лорда ещё дожить надо.

Сопровождали меня Греста с Рамирой, вышагивая по бокам с торжественным видом. И мне, конечно, было не до их этого самого вида, просто всё время думала, с какой стороны ждать подвоха.

Но его не было. И это ожидание, натянутые оголёнными струнами нервы… всё это выматывало, причём стремительно выматывало!

Когда мы свернули в северное крыло дома (коридор с распахнутыми настежь окнами запомнился ещё с утреннего «венчания», когда мимо окна какая-то крылатая махина пронеслась), стало понятно, что мои опасения и не думают оправдываться.

Служанки вели целенаправленно к лорду.

И теперь мысли были заняты только тем, как объяснить про?клятому мужу наличие кинжала под сорочкой…

А ещё интуиция подсказывала: насчёт служанок расслабляться пока всё же рано.

Поэтому нервное напряжение, казалось, уже достигшее своего предела, стремилось распространиться на всю Вселенную.

Когда мы оказались перед высокой дверью, поняла вдруг: не выдержу. Не могу я больше. Вот не могу, и всё тут!. Это всё… слишком, в общем. Чересчур слишком.

Но – слава Богу! – это были всего лишь мысли, внешне я была сама невозмутимость. И когда Рамира распахнула передо мной дверь, а Греста толкнула в спину, я, конечно, вошла внутрь.

Глава 13

Что-то неуловимо царапнуло внимание, заставило напрячься.