Ветер Севера в Академии Морте

–– Родила царица в ночь не то сына, не то дочь. А что, на поросёнка тоже похож, кстати. Тут как присмотреться…

–– Пых! – шепнул с моей кровати Дедушка, качнув головой в сторону циферблата-пузыря в воздухе. – Пыыы-ых!

–– Да помню я, помню, – машинально ответила странному существу, которое, понятно, знать о просьбе Тима ну никак не могло. – Я почти закончила. Ну ведь хорошо получилось, а оценить некому. Так что не вредничай.

Нанеся последний штрих, то бишь последний кошачий ус, украсивший холёную моську тёмного, я аккуратно сложила письменные принадлежности и осторожно потрясла Тиму за плечо.

–– Эй, Петтери… Подъём. – Позвала я. – Пора вставать.

Ноль реакции. И это неприятно насторожило.

–– Не спи, – потрясла я уже увереннее. – Замёрзнешь!

Присмотрелась к некроманту повнимательнее – и брови сами собой сдвинулись к переносице.

Надо сказать, в процессе моей самодеятельности тёмный почивал богатырским сном – и в этом не было никаких сомнений. Теперь же… Теперь с ним творилось что-то странное.

Странное и очень настораживающее.

Неприятно так настораживающее.

Кожа некроманта – в местах свободных от моих художеств, конечно – стремительно бледнела, наливаясь какой-то неприятной синюшней серостью, глаза запали. Ещё минуту назад крепкое, горячее, и, чего греха таить, приятное на ощупь тело стало холодным… окоченевшим…

–– Умер? – спросила я вслух и сама же себе ответила: – Нет…

–– Пых. – С видом знатока покачал косматой головой Дедушка. – Пых-пых-пых…

С некромантом продолжало твориться странное.

Будто кто-то невидимый стремительно пил из него краски.

Пил вместе с жизнью.

Вдруг проснулась Йолка. Странно дёрнувшись, будто в параличе, соули лизнула мне руку и завалилась на бок.

Это уже было ни в какие ворота!

Петтери, конечно, засранец и вообще мерзко-доминантный тип с альфа-самцовыми замашками, но чего бы с ним ни происходило, этого я ему не желала…

А вид соули, которая, колотясь, принялась таять на глазах и вовсе резанул ножом по сердцу.

Запищал, прыгая у кровати тёмного, Ломтик.

Пришлось подсадить малыша и он тут же принялся лизать Йолке мордочку и фыркать паром, будто пытался помочь той удержаться в этой реальности.

В глазах бедной соули застыл немой крик: «Помоги!»

Меня прошибло этим призывом так отчётливо и так остро, что стало вдруг ясно, как день: прямо сейчас, вот сию секунду Тиму Петтери угрожает что-то пострашнее смерти.

От этого осознания озноб прошил. Бросило в ледяной пот. Внутри словно оркестр вразнобой заиграл.

Я взволнованно оглянулась на пыхтящего, как чайник, Дедушку. Тот внезапно вытянул трубочкой губы и чмокнул воздух. Вот только глаза у Пыха были серьёзные. И жестикулировал он так отчаянно, будто изо всех сил уговаривал меня торопиться.

Я сделала глубокий вдох и выдох.

То, что светочи для тёмных – проводники силы в Хаосе, я уже в курсе.

Вот только каким снорховым образом происходит передача этой самой силы, мне пока никто объяснить не удосужился!

В том числе мой тёмный напарник, который в силу этой своей глупой таинственности сам себе «злобное буратино»!

Иизакки говорил, что на ближайших занятиях по управлению энергией всё подробно расскажут и покажут… Но ведь Тиму подпитывался через меня, в этом никаких сомнений. Причём как-то хитро, не от меня, а именно через меня!.. Иначе как объяснить то, что после путешествий по Хаосу в компании заносчивого тёмного у меня у самой всегда прибавлялось сил? В отличие от того же Вступительного, когда была одна, или когда была с Иири…

Стрелка часов с неумолимой быстротой ползла по циферблату.

Десять минут прошли ровно пол… нет, уже минуту назад.

И вот что делать-то?

Профессора Дримлина будить?

Но в двух словах всего не объяснишь, а ведь каждая секунда на счету… К тому же вряд ли у них тут поцелуи между напарниками прописаны правилами… Снорхи меня дери! Есть ли у меня выбор?

–– Да поняла я, поняла, – отмахнулась я от Пыха, который вслед за Ломтиком перебрался на кровать Тиму, и, дёргая меня за рукав, пыхтел уже не как чайник, а как целый паровоз. – Поцелую, поцелую, если это поможет. Надеюсь, это не превратит его обратно в лягушку. Хотя туда ему и дорога, если честно.

Я склонилась над разрисованной моськой тёмного. От него пахло черникой, апельсином и ещё какими-то фруктами. Не от него, конечно, от цветных чернил на его коже… Осторожно припала к покрытым краской губам. И тут мир вдруг совершил кувырок, а я понеслась в пропасть.

***

Я снова была в «северной локации», или как она у них тут обзывается.

На этот раз меня вышвырнуло на вершину пологого холма, откуда открывался вид на потрясающий красотой и гармоничностью пропорций ледяной замок с четырьмя башнями и шпилями, украшенными хрустальными звёздами.

Заметив, что перенеслась я вместе с Дедушкой, чуть в пляс не пустилась от радости.

–– Пых. – Одобрительно пыхнул снежный гном и я каким-то чудом поняла его.

Дедушка напомнил мне, что Ломтик остался с Йолкой, что и логично.

Услышала я в коротком «пыхе» и краткий рапорт-извещение о том, что, во-первых, дракончик ещё маленький для путешествий по Хаосу, ну да это я и без Дедушки знала, а во-вторых, Йоле сейчас, как никогда нужна помощь: соули изо всех сил удерживает связь Тиму с реальным миром.

И вот это было уже серьёзно.

–– Тиму!!!

Показалось, или у ворот замка мелькнул силуэт, похожий на некроманта?!

Но стоило мне рвануть следом, как ноги вдруг по колено увязли в обманчиво-снежной, а на самом деле туманной каше Лабиринта.