Московская комедия. Конец нулевых

– Смотри у меня! – неожиданно вспылил Валерий, – От него – он же сам говорил – все жёны уходили. Наверное, всё ищет кого-нибудь. Надо было мне предложить его познакомить.

– С кем же? – поинтересовалась Магдалина Борисовна.

– С кем-нибудь с нашего сайта.

– И какого же возраста?

– Любого на выбор. Ну, не устроит его дама, так познакомит с какой-нибудь своей родственницей.

К Магдалине Борисовне подбежала Клотильда, прыгнув к ней на руки и облизывая её. К Валерию величественной поступью подошла Дафна. Она легла у его ног, что-то вынюхивая на ковре, как будто бы искала след той, кто составил бы партию для подозрительного незнакомца.

2.

Жанна, сидя дома вечером, набирала мобильный телефон Глеба. В этот раз они не пошли никуда вместе после работы. Случились какие-то непонятные обстоятельства.

– Глеб, ты что, задерживаешься? – говорила Жанна по телефону.

– Да, Жанна, я задерживаюсь, – отвечал Глеб, – У меня тут одно дело есть. А потом мы встречаемся с друзьями.

– Какими друзьями? Что ты мне раньше про них не говорил?

– Из института, – ответил Глеб, – Ну, Жанна, мы давно не виделись, можно, мы сегодня проведём время вместе с ними?

– Ну, если так, то, конечно, понимаю, – сказала Жанна, – Но хорошо было бы, если б ты потом заехал. Милый, я очень скучаю.

На самом деле Глеб в это время прогуливался с Ритой. Она ему строила глазки и, то хихикая, то жалуясь на неудавшуюся личную жизнь, вспоминала, как было хорошо, когда они жили в одном дворе и дружили.

– Эта дружба могла перерасти во что-то большее, – говорила она.

– Ну что делать, – отвечал Глеб, – Я встретил Жанну. Это всё-таки моя судьба.

– Наверное, – согласилась Рита, – А теперь, может быть, буду я?

– Рита, а с чего ты решила, что ко мне можно в очередь записываться?

– Понимаешь, произошла ошибка… и я поняла, что всю жизнь люблю только тебя.

Тут Рита выдала такой жалобный монолог, наполненный повторяющимися воспоминаниями, что Глеб от него, как говорится, потерял голову. Он будто забыл всё, что было с ним до последнего момента.

– Рита, ну так пошли, выпьем за то, что мы встретились. – сказал, наконец, он. – Возьмём в кафе чего-нибудь безалкогольного, а то я за рулём.

Время шло, вокруг всё темнело и темнело.

– Поехали, Рита, – сказал Глеб, – Я тебя подвезу. Вот только что я скажу Жанне…

– А что ты должен сказать, Глеб? Ты сам-то кого выбираешь – её или меня?

– Рита, после этой встречи я хочу тебя выбрать, – сказал Глеб, несколько смущаясь. – Но в таких случаях надо подумать. И потом, перед Жанной неудобно.

В это время Жанна снова позвонила Глебу. Он лаконично ответил, что заедет.

Было где-то около одиннадцати вечера. Всё покрылось темнотой ночи. Жанна посмотрела с балкона в небо. Сегодняшняя темнота напоминала ей ночь, в которую всё время мечтали уйти они с Глебом и полностью слиться с ней. Волшебную ночь, которая бы принадлежала только им одним. Хотелось будто бы плыть вдвоём по ночному небу. Такое впечатление создавалось, даже когда они шли по земле этой чарующей ночью или поздним вечером. Но сейчас Жанна была одна. Ночное небо казалось пустым. Сейчас оно повисло мёртвой бессмысленной пеленой.

И тут приехал Глеб. Они расцеловались в дверях.

– Глебка, милый, я так по тебе соскучилась! – воскликнула Жанна, – Как прошла ваша встреча?

– Хорошо, – принялся сочинять Глеб, – Встретились возле Воробьёвых гор, потом к Алмазовым заехали.

И дальше Глеб принялся врать по полной программе. Если придумал историю о встрече с друзьями, так ей и быть.

Тёмная сила приворота взяла своё. Несколько ночей подряд Глебу снилась Рита. Она постоянно жаловалась на то, как всё было плохо до их новой встречи и говорила, что теперь-то он её куда-нибудь вывезет (как же, он же работает в турфирме!). Наяву Рита сказала ему такое, но только один раз. Зато жаловалась она действительно постоянно. Раньше Глеб сказал бы ей: «Если так тебе было плохо, зачем ты тогда раньше нашла своего обалдуя? Смотрела бы внимательнее вокруг и нашла бы кого-нибудь получше». А тут он, словно в состоянии опьянения, поверил, что она действительно всю жизнь любила только его, и его к ней потянуло с неведомой ужасной силой. Он получал от неё каждый день незамысловатые смс-ки, но чувствовал, что Жанне уже не может сказать всю правду. Ему было крайне неудобно перед ней. Сказал сначала только, что ему часто звонит одна давняя знакомая.

В это же время ужасным искусственным путём произошли перемены в сердце и у Магдалины Борисовны. Пришли однажды вечером домой Валерий – с деловой встречи, а она – с личной.

Магдалина Борисовна имела решительный характер, и поэтому сразу заявила:

– Валера, я прошу прощения, но я уже всё решила. Я люблю Володю и собираюсь уходить к нему.

Валерий остановился как вкопанный. Эти слова его как громом поразили, но он попытался всё выяснить спокойно:

– Мадлен, тебе, наверное, просто дороги ваши старые отношения. Неужели тебе могло такое показаться, что ты его любишь?

– Чувствую, что люблю, – ответила Магдалина Борисовна.

– Ты, наверное, просто увлеклась.

– Ну это я всегда чувствую, когда увлеклась, а когда люблю.

– Ты помнишь, от него ведь все жёны уходили? Зачем тебе это надо?

– Наверное, теперь пришло моё время?

– Что значит – твоё? Я, конечно, силой людей не привязываю, но мне-то никого кроме тебя не надо. Это он может постоянно менять женщин, а я хочу быть только с тобой. Я люблю тебя!

Последнюю фразу Валерий чуть ли не прокричал, хотя до этого говорил спокойно и ровно. Он побледнел, чувствуя, что настоящий крик вырвался у него из глубины сердца.

– Ты уже сегодня к нему отправляешься? У него жить будете?

– Да. Клотильда тоже будет с нами.

– Что ж, будьте счастливы!

– Спасибо, – ответила Магдалина Борисовна, – Я думаю, мы останемся друзьями.

– Вряд ли… – печально сказал Валерий, – Буду привыкать, хотя я думал, что мы созданы для того, чтобы быть больше, чем друзьями.

Глеб долго не понимал, что ему делать. При таком раскладе дел он даже подумал, хорошо бы нашлась альтернатива – кто-нибудь предложил бы ему новую жизнь в совсем ином месте. Так он воспринимал возникновение новой влюблённости. «Что делать, а Жанне всё надо рассказать», – уговаривал он себя.