Волшебная палитра любви

Мередит сидела в кресле, подтянув к себе ноги. Ее коньяк оставался нетронутым.

– Я сказала тебе то же самое, что и он. Я сразу предупреждала тебя.

Все внутри у Мередит дрожало от обиды.

– Да брось ты, – засмеялась Элинор, посмотрев на подругу. – Не нужно делать такой страдальческий вид. В сущности, не произошло ничего плохого. Ничего страшного не произошло. Просто вы затронули тему, которая раньше не поднималась. Ничего ведь не изменилось, согласись. Но то, что раньше не озвучивалось, было озвучено.

– О чем ты?

– Мередит, – вздохнула Элинор, – ты же не думала, что Рональд к тебе серьезно относится?

Мередит оторопела.

– А как же он относится?

– Раньше ты об этом никогда не задумывалась?

– Не знаю.

– Понятно. Просто брала то, что дают, и предпочитала не анализировать.

– Я не знаю.

– Милая, да кто же будет за тебя думать, если не ты сама?

– Но ведь… А разве ты не могла мне сказать?

– Сказать о чем? Так, пей, пожалуйста. Я не смогу выпить за тебя, так же как и не могу проживать за тебя твою жизнь. Заметь, про Рональда ты рассказала мне тогда, когда уже оказалась на его обеспечении. Что я должна была тебе говорить? Если бы ты позвонила мне с какой-то конкретной ситуацией и попросила бы совета именно по ней, я постаралась бы помочь. Но я не могу наблюдать за тобой каждую минуту твоей жизни и рекомендовать тебе, что нужно делать.

– Я не буду это пить.

– Слишком крепко для тебя? Ну а чего же ты молчишь? Всегда нужно говорить вовремя. Вина или, может быть, просто минералки?

– Давай минеральной. Спасибо.

– Так вот, – продолжила Элинор, – кроме того: кто я такая, чтобы говорить людям, что им делать и как им жить? Я сама не идеальна и не безгрешна. Каждый проживает свою жизнь как хочет. Ты до поры до времени плыла по течению, принимая все, что тебе преподносят. Теперь ты оказалась там, где оказалась, тут уж ничего не попишешь.

– И где же я оказалась?

– Ты живешь на содержании у человека, который, по всей видимости, весьма неплохо к тебе относится, но даже и не думает делать спутницей своей жизни, – коротко и жестко резюмировала Элинор.

Мередит уставилась на свои руки. Некоторое время она изучала безупречный маникюр.

– Почему не думает? – наконец подняла голову она.

– Это ты у него спроси, – пожала плечами Элинор.

– Со мной что-то не так?

– Да нет… не думаю. С тобой все так. Ты красивая, неглупая девочка. С тобой комфортно. Он купил твое время, твое внимание. Он отдыхает с тобой. Но, по-моему, ни на что более серьезное он не претендует. С каждым человеком он ведет себя сообразно его уровню. Меня он учил бизнесу, например. Уделял очень много времени деловым вопросам.

Мередит вспыхнула.

– Хочешь сказать, что я, кроме как для постели, больше ни на что не гожусь?

– Ты все неправильно истолковываешь. У тебя нет каких-то особых склонностей к бизнесу, к ведению собственного дела или просто к построению карьеры. Поэтому ничего такого нет и в темах ваших разговоров. Зачем ему втолковывать тебе что-то, что, судя объективно, тебе вряд ли пригодится, да и вряд ли ты это воспримешь.

– А к чему же у меня есть особые склонности? – напрямик спросила Мередит.

– Ну, дорогая моя… – Элинор слегка пожала плечами. – Это тебе виднее. За тебя никто не будет в этом разбираться. Что увидят со стороны – вероятно, подскажут. И то не факт. Люди больше склонны тратить свое время на самих себя. И без того проблем, знаешь ли, полно. А ты пока и не стремишься к тому, чтобы обнаружить какие-то особые склонности. Живешь в свое удовольствие – и только. В этом нет ничего плохого, думается мне. Просто будь готова к каким-то вещам, не удивляясь им.

– Каким это, например?

– Например, обнаружить внезапно, – Элинор лукаво сощурилась, – что живешь на содержании у богатого человека, который, к сожалению, не планирует связывать с тобой свою судьбу в прямом значении этих слов.

– Может быть, у него есть какие-то мысли на этот счет, но он просто не хочет торопиться? – возразила Мередит.

– Может быть, – лениво протянула Элинор. – Но, я думаю, все, что он хотел понять относительно тебя, он уже понял. Какой-то безумной любви у него явно нет. Только не принимай на свой счет, умоляю.

– Почему же?

– Да потому, что влюблялись в девиц и попустее и поглупее, чем ты. Дело-то совсем не в уме и не в блестящих способностях. Ладно, неважно. Рано или поздно ты должна была понять свое положение. Тебе просто – только не обижайся, Мередит, – указали на твое место.

– И что же это за место? – мрачно спросила Мередит.

Ей уже не очень-то и хотелось препарировать эту тему. Но, с другой стороны, с кем еще ей было обсудить сложившуюся ситуацию? И кто еще, кроме Элинор, скажет ей то, что, возможно, и неприятно слышать, но зато будет правдой?

– Место красивой и дорогой игрушки, – нанесла Элинор сокрушительный удар. – Он оплачивает твою квартиру, машину, наряды. Ты ни в чем не нуждаешься. Взамен он получает твое время, секс… наверное, какую-то заботу и интерес. Я права?

Мередит молчала.

– Ты даже не интересуешь его настолько сильно, чтобы он захотел брать тебя в свои поездки в качестве сопровождающего лица. Только не начинай винить в этом себя. Так сложилось. Вряд ли что-то изменится кардинально в будущем.

– И что мне делать? – Мередит обхватила руками коленки и уткнулась в них подбородком.

– Что делать? – повторила Элинор. – Хороший вопрос. А что ты хочешь сделать?

– Не знаю, – медленно произнесла Мередит.

– Давай прикинем, какие возможны варианты. Хочешь?

– Хочу.

– Первое. Ты оставляешь все как есть.

– И что?

– Да ничего особенного. Точно так же ходишь по бутикам, вешаешь шмотки в шкаф, ждешь Рональда к определенному времени. Общаешься с ним по ограниченному списку тем. Время от времени получаешь какие-то подарки. Ни о чем не беспокоишься, живешь на всем готовом и тратишь деньги как нравится. Устраивает такой вариант?