Лиза мне в паспорт

– Только вернись, Лизок, я тебе такое устрою…

Глава 10. Гостья из детства

Несколько минут назад:

Лиза

– Мама… – Делаю несколько шагов по дороге, как загипнотизированная смотрю на усиленно машущую мне женщину.

Поначалу не понимаю, что она мне кричит, а потом как-то враз доходит:

– Лиза, машина! Машина!

Краем глаза замечаю нечто черное, несущееся на всех парах прямо на меня. Резко ускоряюсь и чудом успеваю перескочить на другую сторону улицы до того, как джип, громко сигналя, проезжает по тому клочку дороги, где еще недавно стояла я.

– Ну ты даешь… – восклицает женщина, когда оказываюсь рядом.

А я упрека в ее словах не слышу, лишь смотрю на ее лицо и всё еще не верю тому, что вижу. Наконец осмеливаюсь протянуть руку, касаюсь ее щеки. Она совершенно не фантомная. Настоящая… Мягкая теплая кожа…

– Мама? – спрашиваю дрожащим голосом.

И тут на глазах женщины появляются слезы.

– Не мама, Лизочка… Тетя Аня!

– Тетя Аня? – хмурю брови.

В этот самый момент мимо проезжает огромный грузовик. Щедро черпает из лужи и обдает нас грязной жижей полурастаявшего снега.

– Ой … – тетя норовит стряхнуть грязь со светлого пальто.

– Пойдем! – Хватаю ее за руку и веду в «Маркиз».

Поворачиваю сразу в уборную для персонала.

– А нам сюда можно? – удивляется она.

– Я тут работаю, думаю, никто слова не скажет.

Тетя улыбается, спешит убрать с ткани липкий снег, потом принимается за мою куртку. А я всё разглядываю ее как самую большую диковинку в мире.

– Ты правда тетя Аня? – на всякий случай уточняю.

В голове крутится калейдоскоп воспоминаний. Мама и тетя Аня вместе дарят мне на день рождения подарки. Папа ругается с мамой из-за тети Ани, обзывает ее продажной пендосовской подстилкой, а потом мама долго плачет. Помню, потом я еще спрашивала, кто такие пендосы…

Было мне тогда, наверное, лет семь, вроде бы только в школу пошла. Позже мне рассказали, что тетя Аня вышла замуж за американца и уехала жить в Вашингтон. Насколько я помню, они с мамой были почти одного возраста, тетя немного младше. Ей сейчас должно быть около тридцати пяти, но как здорово выглядит!

Когда мы худо-бедно справляемся с пятнами на верхней одежде, я приглашаю ее посидеть в зале, выпить чая с местными пирогами. Тетя Аня радостно соглашается.

– Ты же вроде уехала в Америку! – подмечаю сразу после того, как мы делаем заказ. – Приехала в гости?

Тетя Аня тянется через стол, хватает меня за руки и заглядывает в глаза.

– Лизонька, я вернулась месяц назад… Развелась с мужем, детей так и не завели, вот и решилась… А как приехала, захотела повидаться, поехала к вам. Ну, в квартиру, где Марта с Антоном раньше жили…

При упоминании родительских имен невольно морщусь, внутри как будто ножом проводят, до такой степени больно.

Тетя тем временем продолжает:

– Хоть и потеряла с вами связь, всё равно очень скучала, хотела встретиться. Поехала туда… А это хлыщ мне даже дверь не открыл!

– Ты про папу… – не спрашиваю, констатирую.

– Про него, засранца… – кивает она, а в ее взгляде без труда читается боль. – Какая же он сволочь, даже не сообщил мне о смерти сестры! Ведь я оставляла Марте адрес, ну мог же строчку черкнуть! Всю информацию собирала по соседям… Когда мне сказали, что тебя отправили в детдом при живом отце, у меня сердце словно остановилось… Знала, что он дерьмо, а не человек, но всё же такого не ожидала.

– Ну а здесь-то ты как? Там никто не знает, где я и что я, мы с отцом вообще не общаемся…

– В курсе, что не общаетесь! Но твоя тетя упрямей всех теть в мире! В общем, я долго пытала директора детдома. Под конец он, по-моему, был бы счастлив сообщить мне даже какой-нибудь правительственный секрет, лишь бы я от него отстала… Не обошлось без пожертвования, конечно же…

– Пожертвования? – хмурю брови.

– Ой, для детдома не жалко! – машет рукой она. – А потом я поехала в гостиницу «Отличная», но семейство Габарашвили тоже не стремилось поделиться со мной информацией… Снова пришлось пытать. Приемный дядя у тебя тоже хлыщ! Пришлось платить и ему, иначе не сказал бы, где тебя найти…

– О боже, ты платила дяде Улдану, чтобы узнать, где я?!

Жадность бывшего родственника почему-то нисколько не удивляет.

– Еще как! И немаленькую сумму! Ну да ладно… Приезжаю по нужному адресу и вижу тебя… У меня аж мурашки по спине побежали. Господи, как ты на Марту похожа и на меня, даже жутко! Одно лицо…

– А откуда же у тебя деньги и дядю подкупать и жертвовать в приют?..

– В Америке просто так не разводятся, супруге полагается много всего… В общем, я теперь по местным меркам весьма состоятельная женщина, – усмехается она, прихлебывая крепкий сладкий чай.

– Тетя Аня, а ты насовсем приехала? – задаю такой важный для меня вопрос.

– Насовсем! – кивает она с охотой. – Надоело мне там, душа по родине соскучилась так, что хоть вой… Меня в Россию давно тянуло.

– И что же ты теперь будешь делать? – хмурю брови.

Она разводит руками.

– Как что? Налаживать новую жизнь! Меня пригласили в «Бодрый Питер» как иностранного специалиста…

– Какого именно специалиста?

– Лизонька, я психолог! Ты разве не помнишь? Впрочем, да, конечно, ты не помнишь… А «Бодрый Питер» – это центр психологической помощи.

– В Ростове? – с надеждой интересуюсь.