Две по цене одной

– Сколько ты проиграла?

После того как жена назвала сумму, он невольно присвистнул. Потом взял в руки вилку с ножом, отрезал небольшой кусочек мяса, положил в рот, вдумчиво разжевал, с трудом проглотил. Блюдо оказалось сухим, чересчур перченым, да к тому же пересоленным. Несъедобным, прямо как его брак.

«Как же я от этого устал…» – заголосил он про себя.

Вслух же сказал совсем не это:

– Я дам тебе денег, Наринэ.

– О, спасибо, милый! Я знала, ты у меня самый щедрый муж на земле! Ты же знаешь, что в таких заведениях с долгами строго. Но я тебе обещаю, я больше ни-ни! Ни за что туда не пойду. Если хочешь, мы могли бы немного пошалить в джакузи…

Вот уж чего ему точно не хотелось, так это заниматься с ней любовью. Не было в этом занятии для него ничего притягательного.

– Я дам денег при одном условии, – голос его стал не в пример строгим.

– Каком? – заискивающе спросила она.

– Ты сейчас пойдешь в спальню, соберешь чемодан и уйдешь. Я хочу развода, Наринэ.

Глава 18. Решатель проблем

– Ты совсем офигел?! Сволочь! – орала на него Наринэ.

– Рот свой прикрой и не смей ругаться, иначе оттащу тебя в ванную и вымою его с мылом, – процедил Арам с каменным выражением лица.

Он терпеть не мог эмоциональных взрывов жены. Впрочем, в спокойном виде она ему тоже не нравилась. С трудом мог назвать всего пару-тройку положительных качеств жены и давно уже едва ее терпел.

Помнил, как все у них закрутилось: однажды она просто появилась в доме родителей, когда он гостил там, приехав на каникулы из Москвы.

«Наринэ пока у нас поживет, родители уехали отдыхать в Испанию, не оставлять же девочку одну в большом доме, – пела мать с елейной улыбкой. – Она даже спать в одиночестве не может – ей некомфортно, вот мы и решили приютить».

Отчего двадцатилетней девке оказалось некомфортно одной жить в родительских хоромах, Арам понял той же ночью, когда нашел ее в своей постели.

Наринэ поджидала Арама в красном кружевном белье, больше напоминавшем паутину – такое оно было тонкое, почти ничего не прикрывавшее. На тот момент уже прошло три года с тех пор, как Ева исчезла из его жизни. Как и любому нормальному мужчине, ему хотелось тепла и ласки. Хоть каких-то, хоть от кого-то. К тому времени он уже сплошь пропитался ядом ненависти к некогда боготворимой им однокласснице, поэтому не стал выпроваживать девушку из кровати. Сполна взял, что предлагали, хотя и понимал, что за этот конкретный секс придется заплатить немалую цену.

Новая любовница тут же рассказала своим родителям о том, что начала встречаться с Арамом. Ее отец, близкий друг Баграта, через пару недель зашел в гости и заговорил о том, что дочери пора замуж, что засиделась в девках, а еще так полюбила младшего Барсеняга, что жить без него не могла.

Арам тогда подумал: «Какая разница, на ком жениться?»

Никого по сердцу за три года не нашел, да и не было желания искать.

Наринэ казалась не хуже остальных, а ему нужен кто-то рядом. Женщина. Чтобы хранила семейный очаг, чтобы заботилась о нем, рожала детей. Почему не дочь отцовского друга? Тем более девочка так сильно этого хотела.

Он повел себя честно, сразу предупредил невесту – не люблю. Тогда это ее не остановило, а потом она частенько козыряла его признанием.

«Если бы ты меня любил, то сделал бы… дал бы… поехал бы…»

Этих «если бы» у Наринэ для него всегда было море.

Поженились четыре года назад, и вот с тех она тянула с него жилы. Первые месяцы брака оказались не так ух плохи – постоянный секс очень скрашивал совместные будни. Но удовольствие быстро поблекло, а детей она ему так и не родила, мотивируя это тем, что хотела сначала найти свой жизненный путь. Искала, искала, да видно не там, ведь тянуло ее в основном в развлекательные центры, SPA курорты и казино.

Чувствовал ли Арам вину за то, что теплые чувства к этой женщине так и не появились? Отчасти да, именно поэтому потакал ее дурным привычкам. Хотя правильнее будет сказать – попросту ее игнорировал. Был слишком занят делами. Некогда ему с ней нянькаться, да и незачем – каждый из них сам по себе.

Вот и в этот вечер ничего, кроме раздражения, к ней не чувствовал, хотя и понимал, что, скорее всего, своим требованием развода сделал ей больно.