Мой любимый директор

Не говорю ничего, разворачиваюсь и бегу в прихожую.

А за мной несется Антон:

– Кать, ну ты что, обиделась? Ты просто не так все поняла…

Резко оборачиваюсь к нему и кричу:

– Что? Ну вот что тут можно не так понять? Ты только что занимался сексом с моей дружкой возле моего же свадебного платья!

– Мы не занимались сексом! – возмущается он.

– Значит, собирались! Извини, отвлекла… – шиплю язвительно.

– Я тебе сейчас все объясню! – заявляет он уверенным голосом.

Смотрю на этого высоченного свина и гадаю, что же он такого может мне объяснить? Опускаю взгляд ниже и вижу, что у него по-прежнему полурасстегнуты брюки.

– Ширинку сначала застегни, объясняльщик фигов!

Пока он поправляет штаны, я успеваю засунуть ноги в кроссовки, накинуть куртку. По привычке хватаю ключи и сумку. Секунду стою на месте, соображая, зачем мне ключи от его квартиры. Швыряю их на пол и бегу оттуда. А вслед мне несется строгий голос Антона:

– Катя, а ну вернись! Катя, давай поговорим!

Не слушаю его вопли, бегу вниз.

Глава 2. Беженка

Катерина

Я выскакиваю из подъезда и спешно иду по улице.

В голове такой бардак, что никакой самый профессиональный клининг не поможет.

Как так-то? Ну как так?

Мы же с Антоном должны были пожениться через три дня! Он что, передумал и забыл мне сказать? Или это было так – последний секс перед тем, как поставить в паспорте штамп? Бред!

Я не понимаю, что только что произошло, и не хочу понимать.

Знаю одно – замуж за этого кобеля я точно не пойду. Вон пусть на Стаське теперь женится.

Но какова козень моя подруга!

«Ка-а-атенька, я так счастлива за тебя», – пела она мне в трубку, когда я звонила ей с приглашением.

Так счастлива, так счастлива, что аж выпрыгнула из собственных трусов, взобравшись на моего жениха. Причем трусы-то, небось, сорок четвертого размера!

Вспоминаю ее стройные ноги, раскинутые на диване, пока она сидела на Антоне и мне вконец плохеет.

А ведь мы с ней дружили со школы, причем очень крепко, еще в одиннадцатом классе договорились, что будем друг у дружки на свадьбах свидетельницами.

Две подружки-плюшки, как нас тогда называли. Только Стася похудела, а я не очень. Ну что поделать, люблю я все свои семьдесят с лишним килограммов, и они меня, похоже, тоже, раз никак не хотят уходить.

После школы разошлись наши со Стасей пути-дорожки. Она уехала из родного городка учиться в Питер, а я – в Краснодар. Так и оказались в разных частях страны. И правильно, как я теперь понимаю.

Вот у меня бы ни за что совести не хватило вытворить такое с чужим женихом. Это же последнее дело! Парень подруги для меня вообще бесполое существо по умолчанию.

Но главное – Антон!

«Я люблю тебя, Катенька».

«Ты мой лучик света!»

«Мы с тобой нарожаем детей и будем жить счастливо…»

Предатель! Изменщик! Сволочь!

Я такая злая, что, попадись он мне сейчас, не посмотрела бы на то, что он шпала-переросток, полезла бы царапать ему лицо. Может, и надо было? Хоть одну маленькую пощечинку влепить. Заслужил! Лопатой по хребту заслужил, а не ладонью по морде.

Лишь через время понимаю, что пришла к еще недавно родному подъезду. Точнехонько к дому, где раньше снимала квартиру. Еще чуть-чуть, и к двери бы подошла. А ключей-то нет, поскольку два месяца назад я вернула их хозяйке.

Зачем я вообще сюда притопала – непонятно. Видно, сработал автопилот.

Но если не сюда, то куда мне идти?

Некуда!

Обалдеть не встать ситуация: дома нет, вещей, кстати, тоже! Я же как есть ушла – в летних джинсах, футболке и кроссовках. Спасибо хоть, сумку прихватила, а то была в таком шоке, что вообще готова была бежать босая.

Впрочем, забрать вещи – не проблема. Пришла и забрала, так? Они же мои.

На секунду представляю, как я заявляюсь к Антону за собственными вещами. Вижу перед собой его наглую морду, когда он по второму кругу примется мне доказывать, что невиноват и… Руки сами сжимаются в кулаки. Прибила бы гада! Как есть, взяла бы и прибила.

Но дракой делу не поможешь, тем более что и драться-то я не умею, ибо никогда этого не делала. А вещи забрать придется. Не останусь же я без всего. Антону моя одежда точно на фиг не сдалась.

Ну заберу я вещи, а дальше что? Куда я их понесу?

Я бездомная! Практически бомж…

Мысленно прокручиваю в голове список подружек, к которым могу попроситься с ночевкой. Выбор небогат: одна живет в коммуналке, вторая со злющей мамой, третья – с недавно родившимися близнецами. А главное – это же надо будет всем объяснять, что стряслось. Но я на это сейчас решительно неспособна.

Хочется забраться в какой-нибудь угол и порыдать всласть. Только нет у меня его, угла этого!

Видно, ситуация наконец меня догоняет, потому что в глазах как по команде появляются слезы. И никак их не остановить, не унять, текут по щекам, как бы тщательно я их ни вытирала.

Так, стоп.

Заканчивай истерику, Катерина!