Лиза мне в паспорт

Мне сейчас просто невероятно стыдно. За то, что родители видели голой, за то, что могли подумать, что я… Неужели они обо мне такого плохого мнения? И Влад, получается, тоже?

Я безумно благодарна ему за то, что появился так вовремя, но ведь вместе с тем и не вовремя! Немного раньше и тогда ничего вообще не случилось бы. Увидел бы, как бугай тащит в комнату или затыкает рот. Но он появился после… И всё равно спасибо, что не дал случиться тому, чего уже не исправить.

«Кем бы для него тогда стала? Порченой собственностью?»

Ведь личность не видит во мне, раз даже послушать не захотел.

Еще этот тест… Для чего вообще его купил?

Использую его, хотя сейчас не тестом хочется заниматься, а стоять под струями горячей воды. Чувствую себя такой грязной, будто неделю валяли на улице в луже. Только вот боюсь, душ делу не поможет…

«Вот была бы я ведьмой…» – приходит в голову совершенно сумасшедшая мысль.

Я бы просто исчезла из ванной, и всё, пусть хоть обыщется. Тогда бы не пришлось слушать крики, обвинения, пытаться объяснить, что не верблюдица.

Тест ожидаемо показывает одну полоску. Можно выходить и демонстрировать, а у меня трясутся поджилки, не могу сделать и шагу. Сейчас открою эту дверь, и начнется свистопляска…

Собственно, а почему я должна бояться? Я ничего плохого не сделала! Глупость сотворила, да, пустила незнакомого человека в квартиру, но остальное – вина того бугая.

Тогда же:

Влад

Сначала просто стою у двери в ванную, потом облокачиваюсь о стену, но Лизы всё нет и нет. С каждой минутой клокочущая в душе ярость утихает, а на ее место приходит щемящее чувство утраты чего-то жизненно важного. Это чувство оказывается таким болючим, будто с меня прямо сейчас срезают кожу тупым, ржавым ножом. Режут, кромсают, всё никак закончить не могут.

«Сколько нужно времени, чтобы сделать этот гребаный тест?!»

Иду на кухню, беру стул и усаживаюсь напротив двери в ванную. Лиза никак не проскочит мимо.

«Вдруг окажется беременна?»

Заставлю сделать ДНК-тест! А что, имею право, я вообще-то предполагаемый отец… наверное.

«Если отрицательный? Тогда нечего с ней церемониться! Пусть идет к тому, с кем гуляла!»

Представляю себе эту картину, и мне становится так тошно, что хочу сложиться пополам и заорать в голос. Не хочу ее выгонять… Это же не какая-то там девка, это моя Кареглазка!

«Моя ли?»

И снова будто режут тупым ножом.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Лиза показывается из ванной. По ощущениям – лет пятьдесят, а на самом деле, скорее всего, минут пятнадцать – двадцать.

– Тест отрицательный, – качает головой Лиза.

– Мама… Тоже мне, гадалка на кофейной гуще…

«Не беременна…» – не знаю, как относиться к этой новости.

– Ты мог просто спросить, – продолжает девчонка, – и я бы ответила, что не ношу ребенка! Ни к чему было покупать тест!

– Я должен верить тебе на слово? – кисло усмехаюсь.

Замечаю, как Лиза после моей фразы бледнеет, нервно сглатывает, кусает губу.

«Если человек предал один раз, предаст и другой!» – любил повторять батя, пока мы с Артёмом росли. Одно из его главных убеждений. Получается, если Лиза мне изменила, ничего не остается, кроме как выгнать.

«Стоп! Выгнать всегда успею, она что-то там хотела объяснить, вот пусть объясняет… Так уж и быть… Потом решу!»

– Ты хотела поговорить? Говори! Внимательно слушаю…

Я скрещиваю руки на груди, придаю лицу побольше невозмутимости. Не хочу, чтобы она знала, как мне в этот самый момент паршиво. Ловлю себя на мысли, что сейчас принял бы любое, даже самое глупое оправдание с ее стороны, проглотил бы и не подавился, лишь бы избавиться от той адской боли, которая каждый новый вздох делает подвигом. В первый раз в жизни мне так хреново… И из-за кого? Из-за какой-то бабы! Насколько я жалок…

Лиза внимательно меня оглядывает, снова кусает губу и вдруг заявляет:

– Мне что-то не хочется с тобой говорить…

Это оказывается последней каплей. Резко подскакиваю со стула, возвышаюсь над ней и ору в лицо:

– Ты вконец обалдела! Ты… ты…

Тяну к ней руки, чтобы как следует встряхнуть, а она вся сжимается от моего тона и тихо пищит:

– Влад, мяч может быть квадратным?

На какой-то миг обалдеваю от такой резкой смены тем разговора и ору еще громче:

– Что за бред ты несешь! При чем тут какие-то мячи?!

А она не сдается, даже, кажется, смелеет:

– Как мяч не может быть квадратным, так и я не могу хотеть другого мужчину! И ты совсем меня не знаешь, если думаешь по-другому…

Замираю на месте и пытаюсь осмыслить ее слова, а они не осмысливаются, суки. Застряли в ушах и пульсируют резкой болью.

– Хочешь сказать, раньше с ним не спала?

– Я никогда ни с кем, кроме тебя, не спала!

– Лиза, у меня есть глаза… – снова ору. – Я видел вас вместе в моей спальне!

Она грустно усмехается и отвечает с такой обидой, словно надавал ей оплеух:

– А если бы ты пришел на пять минут раньше, то увидел, как этот ублюдок тащит меня в спальню! Он хотел меня изнасиловать, Влад!

Не знаю, как относиться к ее словам, стоит ли верить, но очень хочется, чтобы это было правдой.

Решаю докопаться до истины, чего бы мне это ни стоило.