(Не) верный муж

Айк достает из кармана мобильный, демонстрирует мне нашу переписку, а там и вправду никаких сообщений.

– Тебе привиделось, что ли? – спрашивает он с усмешкой.

Ага, прямо целый день глюки ловлю.

Спешу на кухню за оставленным там мобильным.

Айк идет следом.

Нахожу телефон и сую ему в лицо:

– Вот!

Он с недоумением смотрит на сообщение.

– Я его точно не отправлял, – он резко хмурится. – Мария, я тебе не изменяю, если ты этого боишься.

От его слов мне становится смешно.

Не изменяет, ага, как же. Действительно, наверное, поправлял ремень. А секретарь, видно, просто хотела ему помочь. Губами!

– Я хочу развода, Айк! – кричу ему в лицо.

В первую секунду он каменеет, потом начинает скрипеть зубами. Выдает злобно:

– С какого перепуга?

– Считай, что твоя клуша-жена прозрела! – заявляю с чувством. – Я все видела, понял? Все!

– Ты устраиваешь цирк из-за какой-то ерунды, – он щурит глаза.

– Интрижка с секретаршей – это не ерунда!

Мои слова никак на него не действуют. Ему все равно, никакой вины он не чувствует.

– Только мяукни мне еще раз про развод – и ты узнаешь меня с плохой стороны, – чеканит он с непроницаемым видом.

Потом выходит из кухни, громко хлопнув дверью.

Глава 3. Не рабыня

Мария

Я – робот.

Следующим утром я, как обычно, встаю раньше всех – с тем лишь исключением, что этой ночью я так и не пришла в спальню к мужу. Впервые за все десять лет наших отношений. Я спала в гостевой, если бесконечные кручения в постели вообще можно назвать сном.

Бужу детей, купаю и одеваю маленькую Лиану, слежу, чтобы Давид собрал портфель в школу.

Так же, будто робот, отправляюсь на кухню, готовлю завтрак, накрываю, как обычно, в гостиной.

Пока я хожу из кухни в гостиную, относя по очереди блюда с омлетом, тостами и фруктами, за столом собирается вся семья.

И вот наступает момент, когда мы чинно-благородно завтракаем.

Точнее, едят дети, муж.

Я же сижу с кружкой кофе и наблюдаю за своим семейством.

Странно, но никто из них не заметил, что со мной что-то не так. Сидят как ни в чем не бывало, уплетают за обе щеки и не видят, что я креплюсь изо всех сил, чтобы не разрыдаться как последняя дурочка.

Мне так больно и плохо – и никто не видит.

Лиана, Давид и Айк синхронно стучат по тарелкам вилками, пьют свежевыжатый апельсиновый сок.

Дети очень похожи на мужа, ничего моего. Я светлая – и кожа, и волосы. Даже глаза золотисто-карие. Они же черноволосые и черноглазые. Порода семьи Амарян. Что говорить, сын с дочкой даже улыбаются и хмурятся, как Айк.

Айк!

Мужчина, которому я отдала десять лет своей жизни.

Мужчина, который вчера чуть не сунул хозяйство в рот секретарши прямо у меня на глазах. Эта картина до сих пор стоит перед глазами.

Отворачиваюсь к окну, чтобы хоть как-то успокоиться, собраться с мыслями, решить, что со всем этим делать.

И тут мне прилетает от Айка:

– Омлет тонкий, как блин. Ты что, не могла сделать пышный? Хоть чуть постаралась бы.

Его замечание коробит.

Нет, ну ни фига себе!

Я смотрю на него и обалдеваю от его наглости. Он вчера такое учудил, даже не извинился. Я проглотила обиду, приготовила ему завтрак, и он же еще недоволен!

Самое смешное – еще вчера я бы, может, даже начала оправдываться, ведь забыла погреть его тарелку, прежде чем положить на нее омлет.

Пока силюсь ответить, меня отвлекает дочка:

– Мам, где масло? Хочу тост с маслом и вареньем.

Смотрю на стол – и вправду забыла масло.

Встаю, иду на кухню, приношу масленку.

Пока намазываю тост для Лианы, Давид говорит:

– Мам, чай горячий, принеси другую кружку, чтобы перелить.