Ошибка разбойника

Далее – знатность. Родство с графской, а то и герцогской семьёй, может оказаться головной болью куда в большей степени, чем полезной для получения должности.

Итогом размышлений кабальеро стал круг, которым он обвёл всего лишь одно имя – сеньорита Лусия Альмейда, единственная дочь коменданта крепости Сегильи полковника дона Бернардо Альмейды.

Коменданта нельзя было назвать выдающимся человеком, но он добросовестно относился к своим обязанностям и имел большой опыт. Младший сын почтенного кабальеро, выходец из соседней провинции, дон Бернардо всю жизнь тянул лямку военной службы. В карьере его не было ни быстрых взлётов, ни провалов, но, год за годом командуя вверенными ему подразделениями, старательно изучая военную науку (в первую очередь артиллерию), офицер достиг должности, которая сделала бы честь и титулованному дворянину. За глаза полковника называли: «честный служака», что, при некоторой фамильярности, свидетельствовало о заслуженном уважении горожан.

Семья коменданта по праву слыла в Сегилье образцом супружеской верности и достойного воспитания детей. Молодой сеньор Альмейда, уже офицер, служил где-то на севере, а на добром имени дочери дона Бернардо, не особенно красивой, но и не дурной собой двадцатидвухлетней девицы, не было ни единого пятнышка.

Сеньорита Лусия Альмейда, рассудительная и с прекрасными манерами дворянка, привлекала столь же благоразумных поклонников. Однако то ли кабальеро находили невест с большим приданым, то ли сама сеньорита не торопилась с выбором, но о сделанных ей предложениях руки и сердца дон Стефано не смог узнать. Должно быть, их и не было. Возраст девушки был самый подходящий. Рано в Сегилье торопились выдавать бойких девиц, родители которых спешили возложить на супруга заботу о поведении дочки. Бесприданниц – едва подвернётся подходящая партия, как и богачек – боясь, что охотники за деньгами склонят невесту к побегу. Старыми девами незамужних дворянок называли примерно с двадцати пяти лет.

Решив, что подыскал будущую супругу и пора заняться ухаживаниями, аккуратно сворачивая разбойную деятельность, дон Стефано полюбовался на листок с записями о достоинствах сеньориты Альмейда и задумался: какие у неё есть недостатки? В голову не пришло ничего стоящего упоминания. Кабальеро представил себе облик и манеры девицы, но тут его ждал подвох – мысли о благовоспитанной дочери почтенного коменданта вызвали неодолимый приступ зевоты.

Обескураженный собственным откликом на выбранную во всех отношениях удачную партию, дон Стефано со злостью сжёг оставшиеся черновики. Нужно взять себя в руки. Брак не развлечение, знатному кабальеро нужны законные дети, уважаемый дом, добрая слава семьи и… Размышления вновь оказались прерваны окаянной зевотой.

В пасмурном расположении духа уважаемый сеньор дель Соль решил прогуляться по улице, на которую выходили окна и балкон служебной квартиры коменданта, занимавшей целый этаж солидного дома, предназначенного для офицеров гарнизона, не имевших в Сегилье собственного жилья. Ещё из-за угла кабальеро услышал звуки серенады и поморщился – этот вид ухаживания казался ему нелепым. Мысль о том, что придётся драть горло, доказывая девице серьёзность своих намерений, сильно раздражала. Дон Стефано размышлял, не обойтись ли нанятыми музыкантами, как обычно поступали тайные воздыхатели, и придумывал благопристойное объяснение такому поступку. Пока кабальеро прикидывал, кто из степенных поклонников дочери коменданта сегодня старательно перебирает струны гитары и с глупым видом выводит рулады. Подойдя ближе, он узрел герцогского племянника дона Альфонсо Альвареса, дурным голосом распевавшего:

– О, сеньорита Лусия,

Звезда в небе Андалусии!

Роза в каплях дождя,

В сердце пронзила меня!

Дон Стефано никогда не был ценителем вокала или поэзии, но нынешним вечером у него завяли изрядно оттоптанные медведем уши. Дальше кабальеро ожидало удивительное открытие. Самая рассудительная девица Сегильи, раскрасневшаяся и похорошевшая, с удовольствием слушала предназначенный для неё вздор, а под конец бросила молодому человеку цветок, который он, хотя и пошатывался, умудрился поймать и приложил к губам.

У дона Стефано полезли на лоб глаза. С одной стороны, сеньорита Лусия не такая уж снулая рыба, с другой – где её хвалёное благоразумие? И что с этим делать? Не выходя из тени, сеньор дель Cоль угрюмо смотрел, как молодой капитан, изрядно навеселе, поклонился дочери коменданта и отправился восвояси. Старший приятель подошёл к нему и сказал:

– Смотрю, дон Альфонсо, вы стали ухаживать за самой благоразумной девицей Сегильи.

– Иронизируете? – несмотря на выпитое вино, капитан почувствовал снисходительность в тоне кабальеро.

– Напротив, приятно удивлён вашим выбором.

– Ну… – вздохнул дон Альфонсо. – Одна серенада – ещё не выбор.

– Не лучшая затея – играть чувствами дочери своего командира, – хмыкнул в ответ дон Стефано.

Молодой человек, ещё не отошедший от винных паров, но способный связать свои мысли, вздохнул:

– Я проиграл пари. Но я не хотел оскорбить такую милую девушку.

– Милую? – дон Стефано запутался.

– Да. B Сегилье, конечно, полно красавиц – одна моя тётя чего стоит, но им зеркало интереснее дюжины поклонников…

«А вертопрах не так уж и глуп, – отметил про себя дон Стефано. – В постели не каждую напыщенную красотку расшевелишь, герцогиня – редкое исключение».

Дон Альфонсо между тем размышлял вслух:

– …Сеньорита Лусия – приятная девушка: не смеётся по пустякам, не жеманится. Книги читает, которые я не понимаю совсем.

– Вы решили всерьёз за ней поухаживать, чтобы жениться?

– Дядя не разрешит. Он хочет женить меня не меньше, чем на пятидесяти тысячах дукатов, чтобы хоть что-то осталось, когда нагуляюсь. Он обещал позаботиться и о выгодном для меня брачном контракте.

– Так пари или сеньорита вам нравится?

– И то, и другое. Специально проиграл… Дядя будет меньше сердиться за проигранное пари, чем если решит, будто я вздумал серьёзно ухаживать за девицей с всего двенадцатью тысячами приданого, хоть и из такой почтенной семьи, которую даже герцог не хочет задеть.

– Не думал, что вам придётся по душе любительница чтения, – пробормотал дон Стефано, сам не будучи уверен, по какой графе относить это качество – к достоинствам, ибо девица умеет себя занять и не станет маяться дурью от скуки, или к недостаткам – если из книг она извлечёт ещё худшую дурь. – Вы о чём с ней беседовали?

– А? Беседовал? – капитан призадумался. – Собственно, ни о чём…

«Этот мальчишка меня совсем заморочил», – тяжёлые кулаки дона Стефано зачесались от желания расквасить нос дону Альфонсо.

Капитан тем временем безмятежно продолжил:

– …Сеньорита отложила книгу, как только я к ней подошёл поздороваться вечером на эспланаде, сказала – из-за ветра всё равно трудно читать. Ну и так слово за слово о море, о ветре, о городе… Ничего особенного, но очень приветливо, и не напрашиваясь на комплименты. Потом сказала, что её уже ждут дома. А меня приятели подхватили с этим пари. Я проиграл, выпил для храбрости, ну и… Вы видели.

– И слышал, – угрюмо обронил старший кабальеро, еле удержавшись от того, чтобы прочистить ухо мизинцем.

– От дяди влетит, – вздохнул молодой капитан.

«Будет обходить дочку коменданта по широкой дуге или взбрыкнёт?» Поразмыслив, дон Стефано решил – раз один сюрприз молодой приятель ему преподнёс, нужно предотвратить новые, даже если сам дон Стефано передумает жениться на этой девушке.

– Может быть, ваша матушка уговорит герцога снисходительней отнестись к вашей симпатии? Они похожи.

– Моя матушка и мой дядя? Кузены.

– Нет, ваша матушка и сеньорита Лусия. У них много общего, вы не находите? Обе серьёзные, строгие, наверняка отлично поладят.

– Похожа на мою матушку…

Винные пары окончательно улетучились из головы дона Альфонсо. Молодой человек покраснел, побледнел и задумался, а дон Стефано мысленно вычеркнул капитана из числа соперников за руку дочери коменданта. Оставив младшего приятеля в ближайшей таверне, кабальеро направился обратно к улице, где жила сеньорита Лусия.

Вечер у достойной девицы не остался бы без серенады, даже если бы дон Альфонсо выиграл пари – не успел дон Стефано свернуть на нужную улицу, как столкнулся с невысоким офицером. Тот шел навстречу с гитарой под мышкой и не в лучшем расположении духа. Узнав одного из поклонников сеньориты Лусии, кабальеро с ним поздоровался.

– Прекрасный вечер для ухаживания за очаровательной дамой!

Офицер встопорщил усы над круглыми щеками:

– Кто бы мог подумать, такая рассудительная девица! – поклонник был раздосадован настолько, что разговорился. – Вот уж в голову прийти не могло, что сеньорита Альмейда станет внимать пьяным воплям пустого франта!

– Полноте! Дон Альфонсо – отличный малый! Выпил слегка – с кем не бывает.

– Не бывает с благоразумными людьми, думающими о будущем, – усы лейтенанта шевелились, как у рассерженного кота.

– За будущее капитана Альвареса едва ли стоит беспокоиться.