Академия Пяти Домов

– С ума сошла! – испугалась я. – Сиди в комнате.

Но феечка помотала головой, потрясла крылышками и решительно двинулась в сторону двери – туда, где возле пола красовалась внушительная щель.

– Назад! – зашипела я, пытаясь поймать егозу. – Тебя же заметят.

– Ой ли… – хихикнула Миртл, щелкая пальцами и становясь невидимой. – Феи – это не только ценный мед, но и три-четыре грамма проблем и авантюры… – донеслось от двери, и звук стрекотания крылышек утих.

* * *

До вечера я не находила себе места.

Измерение комнаты шагами результата не принесло, разве что теперь я точно знала: десять вдоль, пятнадцать поперек.

Вот только Миртл не вернулась.

О чем я только думала, когда позволила ей улететь?

Нужно было бежать следом, ловить за шкирку и запирать в чемодане. Сдались мне эти иглы…

Ну ладно, ее не было час, хорошо – два.

Чтобы успокоиться, я даже сходила на завтрак в местный зал трапез для студентов, но кусок пирога не лез в глотку.

К обеду я начала ощущать, что мои волосы готовы поседеть.

До ужина я совершила осторожный обход по коридорам академии, делая вид, что изучаю расположение аудиторий.

А к вечернему отбою у меня даже сомнений не осталось, что Миртл куда-то влипла.

Мысленно я представила, что ее изловил кто-то из преподавателей или еще хуже – студентов, и теперь они допрашивают мою феечку или ставят над ней страшные опыты.

Мне чудилось, что вот-вот раздастся стук в дверь и за мной тоже придут.

К полуночи я окончательно отчаялась и решила, что терять мне больше нечего и надо пытаться найти фейку там, где еще не искала.

Ну вот в самом деле, куда она могла улететь, чтобы найти иголки? Туда, где обучают будущих модистов, – на факультет изменения природы вещей и создания артефактов.

Сегодня я уже раз двадцать прошла мимо их аудиторий, но никакой феи не обнаружила.

Возможно, стоило бы прогуляться по соседнему корпусу общежития, но что-то мне подсказывало: местные будут не рады гуляющей у них под дверями крысе.

– Думай, Габриэль, думай, – бурчала я, выскальзывая из академической формы, которую порядком растянула за день, и оставаясь в одном исподнем. – Нормальные герои всегда идут в обход, а оборотни – тем более.

Частичным оборотом тут не обойтись.

Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никого.

Да и кто мог быть в подвале в такой час.

Оставив двери приоткрытыми, чтобы вернуться, я босиком прокралась к широкому окну, через которое выбралась наружу.

Прислушалась к ночной тишине.

Казалось, вокруг все замерло, будто перед бурей: не было слышно ни голосов, ни ночных птиц, ни стрекотания цикад. Вот только стоило начать обращаться, как мир тоже стал меняться.

Мои руки покрывались шерстью, кости и хрящи с хрустом принимали другие формы, взор становился острее, обоняние тоньше, а слух чутче.

И только разум в зверином теле оставался человеческим.

Про оборотней ходили слухи, что мы подвержены животным инстинктам, глупеем, стоит только принять другую форму.

Вранье! Мы в любом виде остаемся собой.

Я стряхнула с себя исподнее и, стараясь не запачкать белье лапами, спрятала под ближайшим кустом.

Дальше мой путь пролегал к башне артефактологии.

Я решила прокладывать себе путь снаружи, чтобы всегда была возможность ушмыгнуть, если кто-то заметит.

Прислушиваясь ко всему вокруг и боясь каждого шороха, я пыталась вычленить среди множества звуков тот самый, знакомый множество лет, – шуршание фейских крылышек.

Но, как назло, полная тишина.

Где-то вдали квакали лягушки, доносилось шуршание ветвей деревьев со стороны сада профессора Мефисты, храп охранника у ворот, переговоры и смех неспящих студентов за стенами.

Пришлось принюхаться.

Миртл всегда пахла горными орхидеями и пыльцой – запах очень характерный и приторно-сладкий, я могла бы различить его из тысяч; но холодный влажный ветер смешивал все окружающие ароматы в единую какофонию.

Двинувшись вдоль стены, я решила обойти замок кругом и как раз пробегала мимо административного корпуса, когда сверху донесся обрывок разговора.

Один голос я точно знала.

– Ваша просьба неприемлема, – голос ректора Артемиуса звучал твердо, и все же в нем проскальзывали странные нотки то ли страха, то ли беспокойства.

– Это не просьба, – слова прозвучали так, словно их издавало нечеловеческое горло.

У меня шерсть дыбом встала, настолько неестественно и пугающе это было, будто металл пролязгал острыми цепями, перемалывая камни.

– Даже если это приказ, я не могу его выполнить. – Артемиус заговорил еще тише: – Я множество лет верой и правдой служил вам, но сейчас…

– Вы и сейчас служите мне, ничего не изменилось.

Я инстинктивно вжалась в землю: с кем бы ни говорил ректор, но этот кто-то пугал меня так, что хотелось немедленно бежать отсюда.

Уносить лапы, уши и хвост.

Я стала медленно пятиться задом, когда сверху донеслось: