Грибница

«Чего не сгонять? Давай глянем на твои доисторические грибы,» – пожал плечами Алексей.

«Я пас, мужики,» – встал Родионов, нахлобучивая шапку.

«Сядь,» – вернул его на место Олег. – «Ты нам нужен. Без тебя я дороги не найду. А больше спросить не у кого, сам понимаешь.»

Родионов сник. Чувствуя себя в ловушке, он опустился обратно на стул и махнул рукой: «А, наливай!»

Дискуссия продолжалась.

***

Утром с похмелья идея не казалась уже столь удачной. Но слово не воробей.

Юрик топтался вокруг машины, сожалея, что напрасно не поддел треники. На легком морозце пар вылетал изо рта, словно дым от сигарет – колечками. Родионов, присев на корточки, хмуро смолил последнюю сигаретку, обжигая уже бычком нечувствительные пальцы. Алексей загружал в багажник запаску, ломик на всякий случай, запасные канистры с бензином. Олег стоял молча, по-прежнему полный решимости осуществить задуманное. Алексей хлопнул дверцей багажника: «Ну, погнали.»

Было раннее утро. Туман ручьями стекал с сопок и вливался в туманную реку внизу, которая текла над настоящей. Участковый рулил, сосредоточенно глядя вперед. Родионов, разместившись на переднем сидении, без конца протирал стремительно запотевающие стекла. Двигались медленно. Под колесами хрустел ледок в колеях. Машину качало, словно железнодорожный вагон на поворотах. Она кряхтела, скрипела, гремела, точно ведро с болтами и гайками, но уверенно ползла вперед. Подпрыгивая на кочках, Родионов уверенно командовал: «Правее бери. Да не лезь в колею, может она до конца не промерзла. Утонем.»

На фоне этого дребезжания дерево упало практически бесшумно. Рухнуло прямо на просеку, частично перегородив ее, как на кадрах замедленной киносъемки. Потом подпрыгнуло, мягко колыхнуло ветвями и улеглось окончательно.

«Твою ж мать!» – резко тормознул Алексей. – «Вот минутой бы раньше упало.»

Мужики перевели дух.

«А чего это оно ни с того, ни с сего?» – вывалился из машины Родионов. Остальные последовали за ним. Дерево оказалось подрублено почти на уровне земли, точнее подгрызено. Среди разбросанной щепы сновали, смешно переваливаясь с боку на бок на коротких лапах два толстеньких, упругих тельца. Плоские хвосты волочились за ними.

«Тю, бобры! Откуда они здесь? Тут и махонькой то речки нет,» – удивился Родионов.

Тем временем бобры, не обращая внимания на людей, дружно взялись за соседнее дерево.

«Ну уж нет! Валите отсюда на фиг, лесорубы,» – попытался отогнать зверьков Олег. Бобры повернулись к нему, словно по команде. Бурые меховые комки сели на задние лапы и задрали вверх забавные мордочки с маленькими округлыми ушками и глазками-бусинками. Их лапки с длинными пальчиками и коготками, удивительно походившие на человеческие, были сложены на груди. Торчащие передние зубы, предназначенные природой для того, чтобы грызть древесину, почему-то выглядели угрожающе.

«Бобры кусаются?» – боязливо поинтересовался Юрик.

«Нет. Если не бешеные. Но эти какие-то странные,» – ответил Олег, подбирая с земли ветку потолще.

«А ну пошли. Пошли прочь,» – замахнулся он на одного из зверьков.

Пушистик насупился, опрокинулся на бок, ткнутый палкой, но с места не сдвинулся. Второй бросился на помощь собрату и вцепился зубами в ветку, буквально вырвав ее у Олега из рук.

«Ну ни хрена себе!» – поразились мужики, отскочив назад.

Бобр, покрошив конец ветки на опилки, недобро поглядывал на них.

«Давайте не будем их трогать,» – внес разумное предложение Алексей. – «Двинем дерево маленько и поедем дальше.»

Вчетвером едва управились. Родионов снова сел на место штурмана: «Чуток еще осталось. Скоро поперек старая колея будет. Припорошило поди, не пропустить бы. Там направо километра полтора и все.»

Колея нашлась там, где и должна была быть. Олег лишний раз порадовался, что не сунулся в тайгу сам. Для него весь лес был на одно лицо. А сейчас в начале зимы он был и вовсе не таким, как помнился с осени.

«Тпру, лошадка,» – скомандовал Родионов. – «Приехали. Опыт то – его не пропьешь.»

Места, где они остановились, Олег не узнал. Он уже собирался было выйти и даже приоткрыл дверь, как машина содрогнулась от сильного удара и, чуть поколебавшись и побалансировав на двух колесах, перевернулась и улеглась на бок. Крепко приложившийся головой Олег оказался прижат к дверце автомобиля, расплющив щеку о стекло. Сверху на него навалился Юрик. Впереди чертыхался Алексей и сопел от натуги придавленный старлеем Родионов.

«Слезь с меня, чертяка. Тяжелый, боров.»

«Это что было?»

«Осторожнее! Это моя голова, между прочим.»

«Я не понял …»

Второй удар сотряс УАЗик. Он пришелся на багажник. Дождем посыпались внутрь осколки стекла. Огромный лопатообразный рог вонзился в пустое пространство между окном и спинками кресел в заднем ряду и застрял. Лось дергал головой туда – сюда, бесновался, топчась на месте, гневно фырчал и сопел, словно загнанная лошадь, но освободиться не мог. УАЗик сотрясался, будто пустой стакан в железном подстаканнике в подпрыгивающем на каждом стыке рельс железнодорожном вагоне. Только застрявший лосиный рог спасал машину от дальнейших ударов.

Алексей дотянулся до ручки и открыл дверцу, которая теперь оказалась наверху. Придерживая ее головой и безбожно топча тихо матерящегося Родионова, он выкарабкался наверх, высунув наружу верхнюю часть тела. Придерживая одной рукой распахнутую дверь, Алексей вытащил ноги и спрыгнул вниз. Отпущенная на свободу дверца с резким звуком захлопнулась. Лось от звука удара дернулся. Машина подпрыгнула, лежа на боку, уцелевшие боковые стекла, покрытые сеточкой трещин, рассыпались. Похоже животное застряло намертво. Алексей потянулся к кобуре.

Держа пистолет в вытянутой руке, он осторожно обошел машину, отступив на пару шагов назад. После первого выстрела в голову лось дернулся, ноги его безвольно разъехались и попавший в ловушку зверь безжизненно обмяк. Застрявший рог не давал ему возможности упасть на землю. Алексей помедлил и выстрелили еще раз, чтоб наверняка.

Погнутая первым ударом задняя дверца УАЗика, оказавшаяся наверху, громыхнув, открылась и наружу высунулась всклокоченная Юрикова голова: «Ты его пристрелил? Точно?»

«Точно,» – мрачно заверил его Алексей, застегивая кобуру, и помог выбраться наружу всем остальным.

Как это ни удивительно, люди почти не пострадали. Кроме порезов разбитым стеклом, ушибов и ссадин – ничего серьезного. А вот новенький, выкрашенный в серо-голубой цвет УАЗик, полученный всего несколько месяцев назад, являл собой жалкое зрелище: внушительные вмятины, разбитые стекла и задние фары.

«Да, старлей, замучаешься рапорты писать,» – посочувствовал Родионов.

«Мы же его не сбивали? Лося? Мы ведь уже остановились, а тут он. Так ведь? Разве лоси так себя ведут?»

«Может у него гон и нас он принял за конкурентов? Кто-нибудь знает, когда у лосей гон?»

«Или он с придурью, как те бобры. Смотрите-ка по сторонам внимательнее. Не нравится мне здесь,» – Родионов тоскливо огляделся.

Мужики сгрудились вокруг массивной туши.

«Ловко он нас ковырнул. Я и испугаться то не успел как следует.»

«Надо приподнять голову и вынуть рог.»

«Шутишь? В этой туше килограмм 300 будет. Нам его не упереть.»

«Больше бери. Все 400.»

«Водила, а топор или большой нож у тебя есть? Не бросать же здесь тушу. Чего добру понапрасну пропадать?»

«Если не хотите домой на своих двоих чапать, придется поднапрячься. Да всю тушу сдвигать и не потребуется, только голову приподнять, да повернуть. УАЗик, я думаю, на ходу, хоть и покорежен.»

«Алексей, ты пистолетик то далеко не убирай, на всякий случай. Мало ли чего.»

Совместными усилиями мужикам удалось вынуть злополучный рог и поставить автомобиль на колеса. Потом, затаив дыхание, ждали, пока Алексей вставил и повернул ключ зажигания. Фыркнув пару раз, двигатель зарычал. Мужики облегченно выдохнули. И словно только этого момента и дожидалась, на капот приземлилась шишка. Никто бы и внимания не обратил, если бы вслед за ней сверху не посыпались другие. Неловко брошенные, они не попадали в цель большей частью, но какая-то часть стучала по плечам и головам мужчин.