Амброзия

«Ну ты сегодня прямо Крез, Васька,» – восхитился, уминая нежно-розовый кусок Докторской Николай.

«Да я вообще! Все желания сегодня исполняю. Вот ты чего хочешь, Колян?» – хвастливо спросил Василий.

«Бабок, конечно. И чтобы Верка не пилила,» – пожал плечами тот.

«И сколько тебе для счастья надо?»

«Чтобы всегда выпить хватало, и дочке подарок купить, ну и Верке чего-нибудь.»

«А я б машину купил,» – размечтался вчерашний именинник. – «Мазду, или Инфинити, или эту, как ее там, Гелентваген»

Мужики дружно заржали. «А тебе, Севка, чего охота?»

«Мне то? От тещи дражайшей избавиться. Всю плешь проела, зараза.»

Ничего кровожадного Сева в виду не имел. Тещу он мечтал всего то сплавить в деревню на лето. Был у них с женой там неказистый домишко, который Сева кровь из носа обещал привести в мало-мальский порядок к нынешнему огородному сезону. Да руки так и не дошли. Вот и моталась Алевтина Ивановна все лето туда-сюда (сорок минут на электричке в один конец), вместо того, чтобы прожить все лето в деревне, становясь все злее день ото дня.

«Чего хотите, то все и будет,» – покровительственно взмахнул рукой со стаканчиком Василий. –«Ну, вздрогнем.»

«Кирюхин!» – раздался громкий женский вопль где-то в самом начале центральной аллеи. Тут же совсем рядом заплакал младенец.

«Нинка, кажись,» – неуверенно предположил Мишаня. После второго вопля он стал абсолютно в этом уверен.

«Гляди-ка, по следу идет, как собака.» По пьяному ржанию Нина их и обнаружила.

«Ну чего молчите, не откликаетесь?» – всплеснула руками Мишина супруга. – «Другого от Вас ждать и не приходится.»

«А ты давай, дуй домой,» – ласково пнула она мужа. – «К тебе менты приехали. Во дворе дожидаются.»

«На фига?» – струхнул именинник.

«Они тебе и скажут. Обалдеешь!» – пообещала Нина.

Компания распалась. Михаил поплелся домой вслед за супругой, Сева – на работу, и Николай и Василий шустро подожрали колбасу и тоже разошлись в разные стороны. В кармане штанов Василия уже привычно позвякивало.

***

Сева Конопатый (зловредная эта кличка прилипла к нему намертво еще в первом классе) на работу пришел с опозданием, конечно. Но ведь пришел же. А что важнее: прийти, пусть с опозданием, но в работоспособном состоянии, или проболеть до вечера, будучи ни на что не годным?

На кличку свою Всеволод уже давно не обижался. Сросся с ней, свыкся за столько лет. Что же поделать, если внешность такая колоритная? Все школьные годы одноклассники кричали ему вслед: «Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой.»

Нагоняя от главного инженера, разумеется, было не миновать. Но так, дежурного, для проформы. Работать то все равно больше некому. Но главный инженер Григорий Федорович разговор повел очень странно.

«Ну ты, Всеволод, это – держись. И все, что в таких случаях полагается. Я не мастак речи говорить. А насчет выходного и материальной помощи иди к директору,» – сказал он, пожимая руку.

«Ты чего, Федорович, офонарел?» – изумился такому масштабному сочувствию своему похмелью Всеволод.

«Погоди, так ты не знаешь еще что-ли? В общем, теща твоя померла. Сегодня утром. Ты где сам то был? Супруга твоя звонила, сказала, что мама утром как ни в чем не бывало пекла блины. Потом села за стол завтракать, да и ткнулась носом в тарелку. Иди домой,» – похлопал его по плечу Григорий Федорович.

Сева послушно развернулся и пошел.

Тещу свою он не любил. Но считал злом неизбежным, как гололед зимой или поход к участковому терапевту за справкой с многочасовым ожиданием в очереди. Ныне покойная (с этой мыслью еще надо было свыкнуться) Алевтина Ивановна, как любая порядочная теща, считала зятя полным ничтожеством, недостойным своей дочери. И, надо сказать, с полным на то основанием. Всеволод по жизни был пофигистом. Малейшее честолюбие было чуждо ему, как аборигенам с острова Новая Гвинея придворный этикет. Есть какая-никакая работа, и ладно. Квартира от родителей досталась, и хорошо. Зарплаты на пожрать и выпить хватает. Чего еще человеку для счастья надо? Правильно, чтобы теща над ухом не жужжала. Так теперь она и не будет, как он утром и пожелал. Сева даже споткнулся, осознавая странность этого совпадения. И чего только в жизни не бывает!

***

За последние пару часов Михаил дошел от состояния веселого, даже какого-то озорного изумления, когда полицейские сообщили ему о находке его, числившейся до того в угоне машины, до полной эйфории, когда осматривал на полицейской стоянке почти новенькую черную Мазду. Он старательно подписывал бумаги, сверял номера на кузове и двигателе, и делал все, что велели, не особо вникая в смысл. Ведь он точно знал, что это розыгрыш и его, вероятно, снимает скрытая камера.

«Ну все,» – сообщил, наконец, занимавшийся им сотрудник. – «Распишитесь еще вот тут и можете ехать.

«Вот прям могу сесть и уехать?» – уточнил Михаил, понимая, что розыгрыш достиг своей кульминации, и вот сейчас выскочит съемочная группа и будет снимать крупным планом его лицо. Он оглянулся по сторонам. Ничего не происходило. Полицейский с папкой документов уже скрылся за углом. На стоянке тут и там сновали машины и люди, но никому до него не было дела.

Михаил взглянул на машину еще раз, уже серьезно. Она была грязной, исключая гос. номера, отмытые, вероятно, для идентификации. На пыльных стеклах оставили траурные каемки дворники. Но все это ничуть не мешало машине выглядеть дорого, словно породистому щенку в стае бродячих собак. Перестав озираться по сторонам, Мишаня достал телефон и набрал номер.

«Витек, мне тут машину перегнать надо. Со стоянки ГИБДД во двор. Мой двор, какой же еще? Да не могу я, принял с утра маленько. Сейчас подъедешь? Заметано. Жду. За мной не заржавеет.»

Машины у Михаила, окромя дедовского Запорожца в далекой юности, отродясь не было.

***

Вовремя вспомнив, что жена велела купить картошки, Николай завернул на рынок. «40 рублей за килограмм» дружно оповещали написанные от руки на картонках ценники.

«Совсем ополоумели,» – решил он – «За пять кило это двести рублей получается.» Николай решил попытать счастья в супермаркете. Увы, на сей раз продавцы оказались солидарны. Килограмм молодой картошки в супермаркете стоил столько же. Расплатившись карточкой, Николай приподнял пакет, прикидывая, не оторвутся ли ручки. Телефон тренькнул, через секунду еще раз. Первое сообщение оповещало, что с карточки списана сумма 200 рублей, второе – о том, что такая же точно сумма перечислена на счет.

«О как!» – удивился Коля. – «Мелочь, а приятно.»

Не заморачиваясь происхождением неожиданного прибытка, Николай тут же, вернувшись к кассе, спустил его на сигареты. Телефон вновь дважды тренькнул. Потраченная сумма списалась и тут же вновь была начислена на счет.

«Стойте, девушка,» – снова обернулся Коля к кассе, награжденный усталым взглядом исподлобья кассирши. – «Дайте мне еще пару «Сникерсов» для дочки.»

Пробив требуемое, кассирша осведомилась: «Это все или еще что-нибудь брать будете?» Николай не ответил. Он полностью был поглощен экспериментом. Телефон дважды тренькнул. Что за чертовщина творится? Николай радостно хмыкнул. Но раз уж такое происходит, то надо использовать халяву по полной, предприимчиво решил он. В результате домой он явился только через два часа с тремя пакетами всякой всячины. Помимо продуктов и пива, тут были сладости для дочери, несколько пар носков, электрическая сушилка для обуви, колода карт, пластмассовая хлебница, портмоне из кожи молодого дермантина, стопка школьных тетрадей в клеточку и еще сотня мелочей. Загоруйко мог бы разухабиться и купить много чего еще. Но потратить мог только то, что было на карточке, а было там немного.

***

Не имея никаких планов, Василий бесцельно слонялся по улице, опасаясь показываться на глаза бывшей супруге. Проходя мимо мусорных контейнеров, он заприметил торчащий из одного из них облезлый рыжий хвост. Созорничав, Василий подкрался на цыпочках и схватил безымянного рыжего бандита за неосторожно выставленный хвост. Кот, истошно мяукнув, пулей выпрыгнул наружу и притаился за баком, угрюмо поглядывая оттуда на шутника.

«Да ладно,» – миролюбиво заметил Василий. – «Иди, жри. Чего ты там жрал?»

Битый жизнью котяра на ласковые слова не купился, по-прежнему настороженно посматривая на человека. Человек выудил из кучи мусора куриную косточку и бросил рыжему. Кот опасливо покосился на нее, но из убежища не вылез.

«Ухожу, ухожу,» – шутливо поднял руки Васька. – «Надеюсь тебе подфартит, найдешь целую гору костей.»

Кот проводил человека недоверчивым взглядом и снова ловко запрыгнул в мусорный контейнер. До происшествия он рылся в нем уже с четверть часа и надыбал лишь одну обгрызенную куриную ножку. Сейчас же их там была целая россыпь. Куриные косточки, белея вкуснейшими хрящиками, усеивали разнокалиберный мусор. Рыжий жадно обозрел находку и, урча, принялся за еду.

Василий же, решив догнаться, отправился за пивом в киоск на остановке. В соседнем ларьке можно было приобрести и закусь: шаурму, беляши или сосиски в тесте. Волшебный карман с мелочью не подвел. Не отходя далеко, он присел тут же на остановке и глотнул холодного пива. Благодать! На другом конце лавочки неподвижно сидел понурый пацан лет семи и беззвучно плакал.

«Эй, парень, ты чего ревешь?» – поинтересовался Васька. На душе у него было так хорошо, будто ангел босичком пробежался.

«Проездной потерял,» – со вселенской скорбью в голосе шепотом сообщил пацан.