Моя. Не отпущу

– Развлечемся? В смысле? Вы чего удумали? – начинаю дергаться и истерить, кручу головой, ища поддержки. Но все без толку.

Кирилл нагло кладет руку мне на колено и сжимает.

– Вот и приехали! – улыбается, пока я дрожу и, кажется, единственная, кто понимает, что нас заманили в ловушку. Даже не знаю, кричать мне или затихнуть. Сердце колотится. Ладно подруга, ей весело. Но я одна, и что со мной могут сделать. Если они задумали что-то совсем нехорошее?

– Отвези меня домой! Кирилл, ты обещал, что отвезешь меня, если мне что-то не понравится. Мне не нравится. Отвези меня домой!

А он только улыбается и останавливает машину перед домом. Выходит и открывает передо мной дверь:

– Перестань, ты будто и правда не понимаешь, что происходит. Пойдем, не съем я тебя, не бойся.

– Да как же…

– Дашка, ты совсем уже, что ли? А ну прекрати! Не надо портить мне вечер, если сама не хочешь, – шипит Танька и толкает меня из машины, где меня тут же подхватывает за попу Кирилл и ведет к дому.

За нами, весело хихикая, семенит подруга с Андреем.

В доме царит полумрак, только несколько мелких ламп горят на столике под большим окном. Два громадных мягких дивана и плоский стол между ними из лакированного дерева явно ручной работы.

– Присаживайся, чувствуй себя как дома, – говорит мне на ухо мужчина, зарывшись носом под волосы, оставляет мокрый поцелуй на шее и подталкивает меня к дивану, затем уходит на кухню.

Парочка голубков сразу же умащивается напротив – Таня у мужчины на коленях, оплетая руками его шею и с аппетитом обсасывая его губы и язык.

– Блин, что ж вы все делаете… Мамочки… – шепчу себе под нос.

– А вот и я! – слышу над головой, а на плечо мне мягко ложатся пальцы Кирилла. Перед лицом мне протягивает бокал мартини с чем-то еще и парой оливок на палочке.

– Я не буду, спасибо, – дрожу.

– Ну как хочешь. А я выпью, сладенькая моя, – шепчет он мне на ухо, горячо целует в шею и тут же дает волю рукам: отставляет бокал на столик и крепко сжимает мои груди в ладошках. Слишком нагло и уверенно, будто я его собственность.

– Эй, ты что делаешь? – пищу я и пытаюсь сбросить его руки. Но не выходит. Он так крепко сжимает и, что аж больно. – Отпусти! Мы так не договаривались! Отстань!

– И не подумаю, солнышко. Ты слишком хороша. И я не выпущу тебя из рук, пока полностью не наслажусь тобой. Ты такая сладкая. У меня голова от тебя кругом идет.

– Нет! Нет, говорю! Отвали! – визжу и упираюсь руками, но мужчина слишком сильный.

Он перепрыгивает через спинку дивана и садится около меня. Он уже без пиджака, только в брюках и рубашке с расстегнутыми пуговицами. Подхватывает сильными руками, а на его груди играют волнами мышцы. Поднимает меня так легко, будто я ничего не вешу, усаживает себе на колени и шустро лезет рукой мне под блузку, оттягивает лифчик и властно сжимает грудь, стискивая сосок между пальцами.

– Пусти! – кричу, но не успеваю. Рот мне закрывает его поцелуй и крепкая рука, прижимающая меня за волосы к жадным губам мужчины.

***

– Что ты делаешь? Перестань, – пытаюсь говорить и верчусь у мужчины на коленях, но получается только «м-м, м». Но он будто совсем не слышит меня. Толкаю изо всех сил его в грудь, но только сама падаю на диван. И Кирилл сразу налегает на меня сверху, еще горячее впивается мне в губы своими и вталкивает язык в рот. Такой горячий, мокрый. А по всему телу… точно, по всему моему телу блуждают его руки. Такие жесткие сильные. Под блузкой.

В голову стреляют искры. Как такое может быть? Нет, мне не нравится! Не должно нравиться. Я еще никому не позволяла трогать меня вот так. Никому…

– Не надо, перестань… – пытаюсь крикнуть, но опять лишь мычу и издаю слабый стон. Мужчина уже целует меня в шею и ключицы. А я вроде и хочу крикнуть «нет», но только рвано хватаю ртом воздух.

Чёрт, как же приятно он целует. Мамочки, голова кружится от его губ.

– Кирилл… Я…

– Замолчи, – велит он и снова набрасывается на меня. Быстро расстегивает все до единой пуговицы у меня на блузке, распахивает ее и стягивает чашки лифчика. Сжимает одну грудь в ладони, хватает губами сосок второй и жадно втягивает его. А я аж взвизгиваю от этого ощущения, будто меня от земли отрывают.

И в голову прилетает очередной разряд, пронизывающий насквозь. Каждый нерв кричит, заставляя меня извиваться под натиском сильных рук и ласковых губ мужчины. Я не могу сдержаться и начинаю постанывать, изгибаясь дугой навстречу его ласке.

– Пожалуй, мы с Андрюшей уединимся, – слышу как сквозь воду голос Тани. Мне не нужно и видеть, чтобы понять, что они, уже на грани, в открытую лаская друг друга, поднимаются и уходят куда-то. Оставляя меня наедине с этим насильником. Мучителем слишком сладкой лаской. – И вам, ребята, хорошо отдохнуть, – добавляет она перед уходом.

И сразу после этих слов, будто Кирилл до этого момента сдерживался, наступает самое…

Он сильно, но в то же время нежно сжимает в ладонях мои груди и вытягивает язык. Успеваю увидеть, что он делает, перед тем как меня захлестывает волна возбуждения: он смотрит мне в глаза взглядом, в котором горит самое настоящее безумие, проводит языком между сисями вверх до шеи, скользит по подбородку и ловит губами мои губы. Проскальзывает мне в рот языком и начинает им вытворять нечто немыслимое, отчего я просто задыхаюсь, забываюсь и теряюсь.

– Моя хорошая… Какая же ты сочная, рычит он мне в рот и больно прикусывает нижнюю губу.

Как же горячо. Так властно и жарко. Не могу вдохнуть полной грудью. А в животе завязывается узел, наполняя и в то же время опустошая меня изнутри. И мужчина будто бы чувствует это. Он скользит рукой вниз по животу и задирает мне юбку. Сразу же нажимает пальцами на промежность, ловко отодвигает трусы в сторону и касается меня там пальцами. И шумно выдыхает, оторвавшись от моих губ:

– Какая же ты… влажная. Сука, с ума сойти…

Что?

– Что?! Нет! – взрываюсь я, осознав, только сейчас за всей этой бурей эмоций осознав, что происходит. – Нет! Отпусти! – воплю, едва глотнув воздуха. – Неправда, я не такая! Отпусти!

Толкаю изо всех сил мужчину и, не знаю, как у меня это выходит, сбрасываю его с себя. Подрываюсь с дивана и бегу куда глаза глядят. Дверь. К двери. И что-то кричу, не слыша саму себя. Но сильная рука хватает меня за лодыжку, и я падаю на пол. Пытаюсь повернуться, чтобы видеть до предела возбужденного мужчину, эту опасность. Но не успеваю. Мужчина прижимает меня за шею сильной рукой к мягкому ковру, что мне только и остается вилять попой и бесполезно дергать ногами. Я ничего не могу ему сделать. Он слишком крепкий. И слишком возбужден. Его уже ничем не остановить.

Но я пытаюсь:

– Ты не можешь. Так нельзя. Я не хочу, а ты не можешь.

– Куда ты собралась, маленькая моя? – шипит он, не обращая внимания на мои визги. – Убежать вздумала? Мне казалось, ты именно этого и хотела.

– Я думала, мы выпьем, и вы отвезете нас домой. Но не все это!

– Нет. Сперва я оттрахаю тебя во все дырочки. Ты просто не представляешь, как у меня на тебя стоит! Но сейчас ты все ощутишь. – Он приближается и говорит тише, но каждое его слово вбивается в меня железным гвоздем. – Я хочу, чтобы ты ощущала каждый сантиметр моего члена в себе. Чтобы кричала и плакала. Но в то же время наслаждалась и стонала, потому что ничего лучше ты в своей жизни не ощутишь. Только я. Заполняющий тебя без остатка.

– Нет! Пусти. Пусти! Я расскажу все своему…

– Что? Расскажешь? – смеется мужчина. – Кому ты сможешь рассказать, если я не выпущу тебя отсюда?

– Как? Стой! В смысле, не выпустишь? Отстань, козел! – кричу и брыкаюсь, лежа на животе, дергаюсь, как рыбка, выброшенная на лед. Пытаюсь скинуть с себя мужчину, но все бесполезно. Ничего не выходит.

– Моя сладость… – рычит он, не обращая на шквал моих вопросов и извивания никакого внимания, ложится сверху и задирает юбку. Оттягивает трусы в сторону, что я все еще разгоряченными от недавнего сильного возбуждения складочками ощущаю прохладу. И кладет ладошку. Прижимает и гладит ею от попы до лобка.

– Не надо, пожалуйста. Пожалуйста, не делай мне больно. Не делай этого, прошу…

– Я сделаю тебе очень приятно, лапочка моя. Я же обещал, что тебе понравится. Обещал?

Жмусь, верчу попой, пытаясь избавиться от властной руки в промежности, но только сильнее распаляю мужчину.