Манипулятор. Глава 014. Финальный вариант

Тот задумался, подсчитал, выдал: «Тысяч пятнадцать есть».

– И все!? – удивленно вытаращился я.

– А что ты хотел!? Выплаты почти везде у нас в пятницу! – пожал плечами отец. – Получим в «Пересвете», в «Меркурии», с розницы что-то набежит, тогда будет больше.

– Не, так не пойдет! – лихорадочно соображал я. – А на книжке у тебя сколько!?

– Нет! Вот с книжки я снимать не буду! – отрезал резко отец.

– Да какая разница!? – недоуменно сказал я. – Снимешь, потом положишь обратно! Мы за то деньги заработаем!

– Я с книжки снимать не буду!! – раздельно, почти по слогам процедил отец. – Хватит! Уже и так без конца снимаю!

– Па! – улыбнулся я. – Куда ты эти деньги складываешь там!? Солишь что ли!? Они в банке лежат просто так, без дела. Лучше пусть крутятся! Никто не отнимает твои деньги. Заберешь их обратно, когда не нужны станут, и все! Какие проблемы!?

– Я сказал, снимать не буду! – отрезал отец.

– Ну… – озадачился я. – Раз так, то не знаю… можно попробовать уговорить «Сашу» на частичную оплату и отсрочку. Еще, можно в «Арбалете» попробовать дернуть сколько дадут без денег, а на имеющиеся деньги купим остальное в «Саше». Точно! Так и сделаем!

Я тут же из машины позвонил в «Арбалет». Менеджер Илья загундел в трубку, что сальдо на двадцать пять тысяч и так в нашу пользу, долг большой, и на дихлофосы сейчас сезон, их метут в деньги, а я хочу их получить в бартер… и бла-бла-бла. Отказ, в общем.

– Вот козел, – буркнул я, уже звоня в «Сашу». – Алло, Сергей, привет!

Но дихлофосов в этой фирме уже не было.

– Жаль! – поморщился я от досады. – Как придут, сразу мне позвони, ладно!?

– Хорошо, позвоню, конечно, – сказал менеджер.

Я отложил телефон на сиденье.

– Нет дихлофосов, блин! Вот это облом! В самый разгар сезона!

– Можно в «Арбалете» купить, – произнес спокойно отец. – Там же есть.

– Нет, у Ильи покупать нельзя! – отрезал я. – С ним работаем в бартер. Он привык к этому. Щас раз купим, и начнет руки выкручивать, предлагать все в деньги. Не вариант!

– Ну, тогда все, – сказал отец, заботливо протерев руль тряпкой.

– Тогда все, – кисло согласился я.

Июль кончился. Август начался с закрытия отдела в магазине. Впервые за три года мы сделали шаг назад. Неприятно. Впереди маячил и второй. Отец недовольно ворчал.

– Видишь, к чему приводят твои – давай-давай!? – поучал он меня в понедельник. – Вот результат непродуманного открытия розничной точки, вывозим товар обратно!

– Да, а почему это мои непродуманные решения? – уже не удивился я заранее известному сценарию диалога. – Мы же вместе работаем, вместе и решения принимаем. Ты же не был против открытия этого отдела.

– Я был против, но я же знаю твой характер! – продолжал отец выгораживать себя. – Тебе же если в голову что-то придет, то все, тебя отговорить невозможно.

– Да почему это невозможно? – возразил я, понимая бесполезность разговора и ведя его из другого интереса. – Ты и не пытался меня отговорить, согласился сразу.

– Я потому и не пытался, что тебя отговаривать бесполезно, – разводил демагогию отец. – Ты же упертый как баран!

– Не, баран это ты у нас! – улыбнулся я, довольный сказанным.

Отец опешил, остановился с коробкой в руках, лупая на меня глазами.

– Ну, ты же по гороскопу овен, так? – продолжил я с улыбкой. – А овен, это баран.

Отец смотрел на меня внимательно. Я на него, не отводя взгляда. Через мгновение, не сказав ни слова, со злостью в глазах отец продолжил работу. «Проглотил? А ты как хотел, срать на меня просто так? Нет уж, папаня, нет желания слушать весь твой бред», – подумал я и, злорадствуя, понес очередную коробку из машины в склад. Остаток выгрузки мы провели в густом негативном молчании. Все люди разные – одни сразу дают отпор любому, кто посягнет на их личность; другие терпят все подряд и всю жизнь, теряя в себе человека; третьи отступают, пока не упрутся в предел терпения. Первым я завидовал, по воспитанию будучи довольно мягким. Вторые вызывали во мне физическое отторжение. Я отступал, не отвечая на нападки отца до тех пор, пока не уяснил очевидное – прикрываясь «отцовством», он распространял свое положение главы семьи на общий бизнес, подавляя мое равенство, принимая мою активность как должное и скрупулезно подмечая промахи. И в этот момент наступил предел. Я более не желал мириться с таким положением дел.

– Вов, ты заебал уже! – гаркнул я на друга, предварительно оглядевшись, нет ли рядом отца. – Ты эту дверь скоро нахуй отломаешь!

Мы стояли на внешней стоянке «Пеликана», заехали, как обычно за остатками. Я позвонил Вовке, тот и пришел, начав возбужденно рассказывать очередную историю из своих будней, по привычке принялся мотать дверью.

– Блять, Рамзес, прости! – заржал он и отпустил дверь. – Не знаю почему, прихожу к вам и всегда эту дверь кручу! Чо, как бизнес у вас!? Все жиреете!?

– Вов, да какой жир!? – отмахнулся я, ступив из распахнутой кабины на гравий. – Я тебе говорил, что точку одну собрались закрывать?

– Не, не говорил! – мотнул Вовка головой, едва снова не схватившись за дверь.

– Закрыли с первого августа, месяц поработала – минус десять тысяч, – сунул я руки в карманы и захрустел мерными шагами по гравию. – Такой вот жир, Вован!

– Ничё се! – вытаращился тот. – Деньги что ли пиздили продавцы!?

Я кивнул.

– Пидорасы, блять!!! – взорвался Вовка. – У нас такие же работают! Глаз да глаз нужен! Пи?здят вся подряд! И чо теперь, у вас сколько, три точки осталось!?

– Ну да, три, – кивнул я, завидев отца, идущего с продуктами в руках к нам. – Да нормально! Точка же прибыли не давала, только убытки, так что стало даже лучше.

– Сок принес, булочки и тебе шоколадку, – произнес подошедший отец и положил продукты на сиденье. – Я не знал, какой сок ты любишь, купил мультифрукт.

– Спасибо, па, – буркнул я.

У Вовки затарахтел сотовый на поясе.

– Да! – гаркнул он в трубку и понуро добавил. – Иду.

– Куда ты? – поинтересовался я.

– Да, вызывают, блять, на работу! Заебали! Ой! – Вовка осекся, вспомнив, что мой отец уже рядом, залился вмиг в лице пунцовым цветом и только и смог выдавить. – Пойду я, надо сходить, вызывают, сейчас приду, вы не уезжаете еще?

– Не, не уезжаем, – сказал я, с трудом сдерживая улыбку, косясь на жующего булку и улыбающегося отца. – Я с тобой пойду.

Миновав ворота, мы пересекли главную асфальтовую площадку базы до конца.

– Я тут тебя подожду, – сказал я, оставшись снаружи под навесом у входа в офис.