Там к тризне стол давно накрылся,
И умершая природа всех зовёт на чай!
В селе печальным под Саратовом…
В селе печальным под Саратовом
Цветёт сирень как девица.
Берёзка не надивиться
Своим убором матовым.
Дорожка серебристая
К лесочку приведёт,
Где дух болот, уснувши,
Меня давно не ждёт.
Пледом из ромашек
Укутана земля.
Вдали утёс белеет каменный
Как стены у кремля.
Ковром прохладной свежести
Раскинулась трава -
Там жизни начитается
Новейшая глава!
Поют, щебечут птицы
У Волги как в раю.
С ней думку о любимой
От всех я утаю.
Губернские здания
Тучи у брега чернеют.
Бушуют бешено волны.
Ушедшими столетьями веют
Усадьбы, тайн полны.
Посмотри на одну – и увидишь печать
Городского дела владыки.
Но пилигримов не хочет она примечать,
Не до этого ей, горемыки!
Дом заболел, развалился, вот-вот упадёт
И нежный плющ окутает окна.
Другой дом, с колоннами – к блеску дворянства ведёт,
Балом губернским пропитались волокна.
Вот еще один дом, где жил мукомол -
Он и в старости бодрость духа хранит.
Завсегдатаев искусства ныне манит,
Но бесчувственен, как Петербурга гранит!
Вот ещё один дом, в нем педколледж стоит,
Белоснежной невестой с другим обручён,
Что в смертной тоске удручён,
Чахнет, душою болит,
Словно старик, повидавший тысячи бед.
Сколько секретов хранили они:
Огорчений, триумфа, печалей, побед…
Кто-то, как роза увядшая,
Средь хрущёвок, асфальта зачахшая;
Кто-то, алмаз ограненный,