Темные реки сердца

Его часы показывали двадцать минут одиннадцатого. Хотя на Восточном побережье было на три часа больше, Рой был уверен, что контактер в Виргинии ждет его звонка.

У первого же красного светофора он взял с пассажирского сиденья свой кейс. Он подключил к сети компьютер, который все еще был соединен с сотовым телефоном. Но не стал его отключать, поскольку оба аппарата были ему нужны. Нажав несколько кнопок, он наладил радиотелефон таким образом, чтобы тот реагировал на заданные голосом инструкции, а также действовал микрофон с громкоговорителем, чтобы руки были свободны для управления машиной.

Когда зажегся зеленый свет, Рой пересек перекресток и, включив междугороднюю связь словами:

– Соедините, пожалуйста, – произнес вслух нужный ему номер в Виргинии.

После второго гудка раздался знакомый голос Томаса Саммертона, который невозможно было спутать ни с чьим – такой южный и мягкий, как ореховое масло.

– Алло?

Рой сказал:

– Будьте добры, позовите Джерри.

– Простите, вы ошиблись номером. – Саммертон повесил трубку.

Рой прекратил связь словами:

– Теперь, пожалуйста, разъедините.

Через десять минут Саммертон перезвонит ему из безопасного места, и они смогут поговорить, не боясь подслушивания.

Рой проехал мимо сверкающих витрин магазинов на Родео-Драйв к бульвару Санта-Моника, затем свернул на запад в сторону жилых кварталов. Среди огромных деревьев стояли большие дорогие дома, жилища привилегированных, оскорбляющие его чувства.

Когда зазвонил телефон, он не стал снимать трубку, лишь произнес:

– Пожалуйста, примите вызов. – Соединение произошло по устной команде. – Теперь, пожалуйста, закодируйте, – сказал Рой.

Компьютер издал сигнал, свидетельствующий о том, что все, что будет ими произноситься, станет непонятным ни для кого, кроме них с Саммертоном. При передаче их речь будет расчленена на отдельные звуки, и эти звуки будут передаваться в беспорядочном сочетании. Оба телефона подключены к одному устройству, так что бессмысленный поток звуков будет преобразован в нормальную речь на выходе.

– Я видел утренний репортаж из Санта-Моники, – сказал Саммертон.

– Соседи говорят, что утром она была на месте. Но, очевидно, ей удалось улизнуть до того, как мы установили дневное наблюдение.

– Как она узнала?

– Могу поклясться, у нее на нас какой-то нюх. – Рой свернул на запад, на бульвар Сансет, вливаясь в плотный поток машин, скользящих по мокрому асфальту и освещающих тротуары фарами. – Ты слышал что-нибудь о человеке, который там оказался?

– И сбежал?

– Но мы действовали очень грамотно.

– Значит, ему просто повезло?

– Нет, еще хуже. Он знал, что делает.

– Ты хочешь сказать, что он имеет соответствующую подготовку?

– Да.

– Где-нибудь здесь, в местных органах или на федеральном уровне?

– Он сделал одного из наших бойцов как младенца.

– Значит, его уровень повыше местного.

Рой свернул с бульвара Сансет на более тихую улицу, где особняки прятались за высокими заборами, живой изгородью и огромными деревьями.

– Если нам удастся выследить его, что с ним делать?

Саммертон ответил после некоторой паузы:

– Надо выяснить, кто он, на кого работает.

– И задержать его?

– Нет. На карту поставлено слишком многое. Надо, чтобы он исчез.

Извилистые улицы змеились вверх по лесистым холмам, огибая уединенные поместья, где въездные аллеи обрамлялись высокими разлапистыми деревьями, с которых стекала вода.

Рой спросил:

– Должны ли мы переключиться с женщины на него?

– Нет. С ней надо разобраться немедленно. Еще какие-нибудь новости?

Рой подумал о мистере и миссис Беттонфилд, но не стал говорить о них. Необыкновенная доброта, которую он проявил по отношению к ним, не имела никакого отношения к работе, и Саммертон бы его не понял.

Поэтому Рой сказал:

– Она кое-что оставила для нас. – Томас Саммертон ничего не ответил, вполне возможно, он почувствовал, что именно могла она им оставить. Однако Рой уточнил: – Фотографию таракана, прибитую к стене комнаты.

– Разберись с ней как следует, – сказал Саммертон, вешая трубку.

Вписываясь в длинный поворот под мокрыми зарослями магнолии возле чугунной ограды, за которой в дождливой тьме виднелся освещенный дом в колониальном стиле, Рой произнес:

– Прекратить кодирование. – Компьютер издал сигнал, свидетельствующий о том, что команда выполнена. – Пожалуйста, соедините, – сказал Рой и назвал телефонный номер, подключавший его к «Маме».

Мелькнул экран дисплея. Взглянув на него, Рой увидел первый вопрос: «Кто здесь?»

«Мама», в отличие от телефона, не реагировала на устные команды, поэтому Рой съехал с шоссе к аллее, ведущей в поместье, и остановился у высоких кованых чугунных ворот, соответствовавших духу допроса, которому подвергся Рой. После того как он передал изображение отпечатка своего большого пальца, он получил доступ к «Маме» в Виргинии.

Из ее обширного меню он выбрал «Старший офицерский состав». Затем указал «Лос-Анджелес» и тем самым подсоединился к самому большому из «детишек» «Мамы» на Западном побережье.

Он прошелся по нескольким меню лос-анджелесского компьютера, пока не нашел файлы отдела фотографий. Файл, интересовавший его, постоянно менялся – он так и думал, – и он подключился, чтобы изучить его.

У его портативного компьютера экран давал черно-белое изображение – такая и появилась фотография человека крупным планом. Однако его лицо было повернуто от объектива, наполовину в тени, к тому же за завесой дождя.