Темные реки сердца

– За свою жизнь я не раз сталкивался с ложью и предательством, – сказал Ли. В его словах не было озлобленности или горечи. – Так что у меня прекрасное чутье на вещи такого рода. – Спенсер не знал, предупреждение это или действительно только объяснение. Однако, как бы то ни было, он понимал, что перед ним не обычный предприниматель. – И если они не являются представителями правительственных органов…

– Да нет, я уверен, что они из правительственной организации, просто думаю, что они действуют под прикрытием ФБР.

– Да, но если они из другого учреждения, почему бы им не показать свои истинные удостоверения? – Ли пожал плечами. – Несчастные агенты, работающие без ведома своих организаций и надеющиеся конфисковать доход от торговли наркотиками в свой карман, например, имеют все основания действовать по подложным документам.

Спенсер знал, что такие вещи случаются.

– Но я не… я просто не могу поверить, что Валери была связана с торговлей наркотиками.

– Я убежден, что это не так. Если бы я сомневался, то не стал бы сдавать ей дом. Эти люди – мерзавцы: развращают детей, губят человеческие жизни. Кроме того, хотя мисс Кин и вносила плату за проживание наличными, она в деньгах не купалась. И она работала с утра до вечера.

– Так если это не мошенники из агентства, действующие в своих собственных корыстных интересах и набивающие карманы деньгами от продажи кокаина, и если они не агенты ФБР – то кто же они?

Луис Ли переменил позу, но сидел так же прямо, он чуть поднял голову, блики от разноцветного абажура падали на стекла его очков, отчего глаза его стали невидимыми.

– Иногда правительству – или какой-нибудь правительственной организации – надоедает играть по правилам. Имея в своем распоряжении колоссальные денежные средства и неэффективную систему учета, над которой бы посмеялся любой уважающий себя предприниматель, они получают возможность образовывать тайные учреждения для достижения целей, которых нельзя добиться с помощью легальных средств.

– Мистер Ли, а вы не начитались шпионских романов?

Ли чуть улыбнулся:

– Я ими не интересуюсь.

– Простите меня, сэр, но то, что вы говорите, похоже на бред.

– Я опираюсь на собственный опыт.

– Значит, у вас была более интересная жизнь, чем это может показаться с первого взгляда.

– Да, – сказал Ли, но не стал вдаваться в подробности.

После затянувшегося молчания он продолжил, глядя на Спенсера из-под темных очков:

– Чем больше правительство, тем больше вероятность того, что оно содержит подобные организации: и совсем небольшие, и другого рода. А у нас, мистер Грант, очень большое правительство.

– Да, но…

– Прямые и косвенные налоги заставляют простого гражданина работать с января до середины июля на содержание этого правительства. И только потом уже можно работать непосредственно на себя.

– Я тоже слышал об этих расчетах.

– Когда правительство так разрастается, оно наглеет.

Луис Ли не был похож на душевнобольного. В его голосе не было ни злобы, ни горечи. И хотя он окружил себя чрезвычайно изысканными и дорогими вещами, в нем чувствовалась простота, свойственная последователям дзен-буддизма, а также типично азиатское философское отношение к жизни. Он был скорее прагматик, нежели борец за идею.

– И враги мисс Кин – мои враги тоже, мистер Грант.

– И мои.

– И однако, я не собираюсь подставляться, как это делаете вы. Вчера вечером я не стал выражать сомнений в подлинности их удостоверений, когда они представились как агенты ФБР. Это было бы неразумно. Я не смог им помочь, но я очень старался. Вы меня понимаете?

Спенсер вздохнул и обмяк в своем кресле.

Ли подался вперед, его пронзительные черные глаза опять стали видимыми, поскольку на них не падал свет лампы. Он спросил:

– Это вы приходили в ее дом вчера вечером?

Спенсер удивился:

– Откуда вы знаете, что я там был?

– Они интересовались человеком, с которым она, возможно, живет. Ваш рост, вес. Можно спросить, что вы там делали?

– Она опоздала на работу. Я очень волновался. Я пошел к ней, чтобы посмотреть, не случилось ли чего.

– Вы тоже работаете в «Красной двери»?

– Нет. Я просто ждал ее там. – Больше он ничего говорить не хотел. Остальное было бы слишком трудно объяснить – да и как-то неловко. – А не знаете ли вы о Валери что-нибудь такое, что помогло бы ее найти?

– В сущности, ничего.

– Я только хочу помочь ей, мистер Ли.

– Я верю вам.

– Ну хорошо, сэр, тогда вы хотя бы поможете мне? Что было в ее заявлении о найме дома? Может быть, прежний адрес, место работы, данные о получении кредитов – хоть что-нибудь, что могло бы пригодиться.

Ли откинулся и, убрав руки с колен, положил их на ручки кресла.

– Не было никакого заявления.

– Хорошо, мистер Ли, но у вас немало домов, и я уверен, что тот, кто управляет вашей собственностью, наверняка получал какой-нибудь документ или заявление.

Луис Ли поднял брови, что для столь сдержанного человека было просто театральной мимикой.

– Так вы уже немало узнали обо мне. Очень хорошо. Да, но в случае с мисс Кин никакого заявления не было, поскольку мне ее рекомендовал кое-кто, работающий в «Красной двери», она тоже снимает у меня жилье.

Спенсер вспомнил красивую официантку-метиску.

– Это, случайно, не Рози?

– Случайно, да.

– Они с Валери подруги?

– Да. Я встретился с мисс Кин, и она мне понравилась. Мне она показалась порядочной девушкой. Больше мне ничего не надо было.

Спенсер сказал: