Я очень злилась, даже пару раз сбегала из дома в пику запретов матери и отчима. Как итог – после я получала еще более жесткое наказание. Доходило до того, что он высек меня ремнем, а мама… Она тогда сказала, что я обязана слушаться главу семьи. И что я позорю их тем самым.
Но все же между нами не было все настолько плохо – отчим довольно часто отлучался в командировки, и тогда жизнь становилась на порядок лучше. Мама будто вспоминала о своих обязанностях родительницы, вела себя куда мягче со мной. Правда, постоянно твердила при этом, что мужчина – глава семьи, и женщина должна уметь слушаться. Уговаривала быть терпимее к Эдику – ведь он просто хочет вырастить меня хорошим человеком.
Так мы и жили до моего восемнадцатилетия. После него отчим впервые зажал меня на кухне. Не трогал, но делал все, чтобы я его намеки расценила верно.
Это было так гадко и страшно, что я пригрозила все рассказать маме. Даже за нож схватилась. А он ловко скрутил меня, обезоружив и прижавшись сзади так, что я поняла – он не шутил. Его и правда возбуждала эта игра.
– Либо ты дашь мне по-хорошему, либо я превращу твою жизнь в ад, – пообещал тогда Эдик.
Я не поверила. Целую неделю делала все, чтобы не оставаться с ним наедине, и немного расслабилась. Потеряла бдительность. А он, оказывается, выжидал. Потому что поймал в самый неподходящий момент – когда мама уехала на весь день по делам, а я думала, что они уехали вместе.
Тогда отчиму почти удалось осуществить задуманное. Меня спас звонок в дверь – приехала доставка, и я просто сбежала из дома к подруге – Таньке. Наплела ей с три короба, что вышла, а дверь захлопнулась. В итоге до самого вечера просидела у нее, и только когда убедилась, что мама дома, вернулась обратно.
– Вечно бегать не выйдет, – тихо процедил отчим тогда во время ужина, пока мама раскладывала еду по тарелкам. – В итоге я свое возьму.
И вот сегодня он снова попытался меня заставить лечь под него. Я готовилась, собиралась записать наш разговор и дать послушать маме. Глупый план, который провалился, потому что силы изначально были неравны.
– Дура, она тебе не поверит, – рассмеялся Эдуард мне в лицо. Слезы уже выступили на глаза, когда вдруг вернулась мама и застала нас в весьма недвусмысленной позе. Я так обрадовалась, что попыталась отпихнуть отчима и броситься к ней, но он так ловко все вывернул, что теперь… Теперь я оказалась изгоем в собственном доме!
– Мама, – всхлипываю. – Пожалуйста…
– Чтоб ноги твоей здесь не было!
Она еще и сумку мою швырнула мне в лицо вместе с пальто.
– Видеть тебя не могу, потаскушка!
Выскочив из квартиры, сбегаю вниз на два пролета и сажусь на лестнице. Ведь идти мне некуда. Да и кому я нужна? Кроме мамы родственников нет. За своими переживаниями не сразу разбираю шаги рядом. Зато когда понимаю, кто это, вскакиваю и хочу бежать дальше. Но крепкая хватка удерживает на месте.
– Я тебя предупреждал, сахарок, – шепчет, нагло лапая, отчим. – Теперь будет сложнее, но если не хочешь сдохнуть на улице, будешь слушаться меня.
– Пусти! – кричу, и тут же на рот ложится широкая ладонь. Ужас плещется в крови, я пытаюсь брыкаться, но я слишком маленькая, а он – огромный и сильный.
– Не пущу, Алика. Ты дашь мне. И сейчас, и потом. Столько раз, сколько я захочу. Или продам тебя в бордель, – шипит он. – Хочешь?
Мотаю головой, расслабляюсь, надеясь притупить его внимание.
Резкий хлопок двери наверху отвлекает Эдуарда, и я, пользуясь этим, толкаю его локтем и бегу вниз.
– Эдик? – где-то слышится голос мамы. Надеюсь, что отчим тормознет хотя бы из-за нее, и выбегаю из подъезда. На улице уже темнеет, и я понятия не имею, куда идти, но главное – как можно дальше. Ведь если этот человек прикоснется ко мне снова – я не переживу этого.
– 2 Алика -
Первая мысль – пойти к Тане. Но тут же понимаю – там меня найти будет легко. А отчим, похоже, настроен серьезно. Вот только теперь мама не заступится, не спасет. Значит, надо куда-то бежать.
Но куда? Да еще и на ночь глядя…
Добредаю до окраины города. Холод приличный, еще и есть хочется, а в кармане – только какая-то мелочь.
Заглядываю не то в кафешку, не то забегаловку. Меня замечает полноватая дамочка и вопросительно смотрит:
– Тебе чего?
– Скажите, а у вас пирожки или булочки есть? – тихо спрашиваю, прикидывая, что на это-то денег должно хватить.
– Нет ничего. Заказывать будешь? – и кивает на меню, которое на доске мелом нацарапано. Растерянно смотрю и понимаю, что даже здесь я ничего купить не смогу.
– Спасибо, нет…
Выхожу на улицу, и очередной порыв ветра едва не сбивает с ног. Еще и дождь, как назло. Куда пойти?
Безысходность и усталость дают о себе знать – присаживаюсь на покосившуюся лавочку недалеко у входа. Тут есть хоть небольшой навес.
Кое-как притулившись, закутываюсь в шарф, который все равно продувается. В голове ни одной толковой мысли. Не знаю, как быть дальше. Даже слез почти нет – только дикая опустошенность.
– Эй! – раздается рядом резкий крик. Вздрагиваю и оборачиваюсь – та самая дама из кафе стоит рядом и неодобрительно смотрит. – Ты чего здесь расселась?
– Нельзя? Простите, я сейчас уйду, – бормочу онемевшими губами. Встаю, неуклюже подсказываюсь и почти падаю, но она же меня и удерживает.
– Вот недотепа-то, – беззлобно фыркает женщина. – Есть хочешь?
Смотрю на нее недоверчиво.
– У меня нет денег, только вот, – достаю из кармана горсть мелочи и протягиваю ей. – Больше нет.
– Лет тебе сколько?
– Восемнадцать недавно исполнилось.
– А чего не дома в такую погоду? – Отвожу взгляд, стыдливо прикрывая глаза. – Я кого спрашиваю? – чуть повышает голос женщина.
– Нет у меня дома… Выгнали.
Она неодобрительно цокает языком и тянет за собой. В итоге приводит меня обратно и усаживает за стол, после чего уходит. А затем возвращается с тарелкой горячего супа и куском хлеба.
Недоверчиво кошусь на нее, пытаясь разгадать – верно ли я понимаю ее жест.
– Чего смотришь? Ешь, давай.
– Но мне нечем…
– Ешь!
Больше я не спорю. Тем более что желудок жалобно урчит, и в этот момент мне кажется, что ничего вкуснее я не ела. Даже не замечаю, как все съедаю.
– Значит, жить тебе негде. Работа нужна?
Почему я даже не подумала об этом? А ведь стоило. Да, школу придется бросить – да и какая мне теперь школа? Тут выжить бы. Не уверена, что мама в ближайшее время одумается. А даже если и да… Я не вернусь туда, где живет отчим.