Дорога пролетает слишком быстро. Или, может, я просто в такой волнении, что мало что замечаю. Только когда оказывается в комнате ожидания, начинаю осознавать реальность происходящего. Что вот здесь и сейчас я стану женой Амирана. На всю жизнь. Навсегда. Мы будем связаны, станем семьей!
Неожиданно у Казаев звонит телефон, и он, извинившись, выходит за дверь. Алсу ловит мой взгляд и многозначительно ухмыляется. А затем беззвучно произносит – “я же тебя предупреждала”…
Родители заняты каким-то обсуждением, и, улучив момент, иду вслед за женихом. Я уверена, что сестра ошибается. Не может такой, как Амиран, лгать. Но стоит мне зайти за угол, как замираю на месте- чуть поодаль стоит мой жених, а рядом эффектная блондинка, которая прижимается к нему, а затем по-собственнически целует Казаева в губы…
2 Ася
В ушах начинает шуметь, а дышать становится очень сложно. Я все жду, что Амиран оттолкнет девушку, пресечет такое недостойное поведение. Но ничего подобного не происходит. Он лишь мягко удерживает ее, а затем делает шаг назад и что-то тихо говорит.
Блондинка грустно улыбается и кивает, будто соглашается с ним.
– Видишь? – шипит рядом Алсу. – Они давно вместе. И будут вместе и дальше. Она родит ему любимых детей. С ней он будет проводить ночи, когда ты будешь ждать его дома с ужином.
В горле мгновенно пересыхает. Я даже не могу ничего возразить сестре. Да и что тут скажешь? Сквозь пелену слез силуэт любимого мужчины размывается, и все, что я успеваю увидеть до того, как нас находит мама, как Амиран под руку уводит девушку дальше по коридору, а затем они скрываются в арке.
– Ася! Ты почему здесь? – строго спрашивает мама. – Отец уже начинает нервничать! Ты что!
Она суетится, поправляет макияж, неодобрительно цокает и отдает наказ Алсу, чтобы та предупредила мужчин. А меня ведет в дамскую комнату.
– Дочка, ну, что с тобой? – ласково спрашивает она, когда мы остаемся вдвоем.
– Все хорошо, – натянуто улыбаюсь. – Просто мандраж, наверное.
– Солнышко, поверь, я знаю, что это. Я ведь тоже боялась выходить замуж. Но твой отец – лучший из мужчин.
– Ты сразу полюбила его? – срывается с губ вопрос.
– Нет, – качает головой мама. – Нам понадобилось время, чтобы узнать друг друга. Но мы справились. И прожили счастливую жизнь. Потому что твой отец – достойный мужчина. Как и Амиран.
Стоит мне услышать его имя, как внутри становится больно, будто мое бедное сердце рвут в лоскуты, а перед глазами всплывает лицо этой светловолосой девушки. Но у меня нет пути назад. Даже захоти я сбежать – нельзя. Я не имею права опозорить родителей.
– Прости, ты права. Я сейчас соберусь.
– Ты моя умница, – говорит мама. – Моя умная золотая девочка.
В ее глазах слезы. Но это слезы счастья и радости за своего ребенка, и рассказать ей правду – значит, разбить сердце. А я не могу так поступить.
Когда возвращаемся в комнату ожидания, Казаев уже там. Как всегда идеален. Никаких следов помады. И только моя память свидетель того, что произошло. Ну, и еще ехидная усмешка на лице сестры.
– Амина! Где вы ходите? – недовольно ворчит отец, строго глядя на нас.
– Не злись. Надо было поправить красоту, – мягко отвечает мама. Спорить с этим аргументом папа не решается. К тому же приходить организатор и сообщает, что уже наша очередь.
Жених подходит ко мне и протягивает локоть, а я смотрю на него и понимаю, что не могу. Не могу прикасаться к нему после нее.
– Асенька, – шепчет мама. – Смелее, дочка.
Только ее голос придает мне сил. Кладу ладонь на локоть Амирана и иду к выходу.
Этот день должен был стать для меня самым счастливым. А в итоге я стою перед распорядителем, которая зачитывает торжественный текст, и не могу разобрать ни единого слова. В ушах шумит, в голове бьется только одна мысль – он любит другую.
Именно поэтому пропускаю момент, когда нужно пойти и поставить подпись.
– Ася, ты плохо себя чувствуешь? – озабоченно спрашивает Амиран. Поднимаю глаза и, наконец, встречаюсь с ним взглядом. На его лице искреннее беспокойство, а у меня перед глазами его поцелуй с той девушкой.
– Н-нет. Всё хорошо. Просто немного душно здесь.
– Потерпи, немного осталось, – просит он.
Машинально киваю и ставлю подписи в нужных местах. Я настолько оглушена тем, что узнала, что даже не прочитала, что было в тех документах.
Когда мы меняемся кольцами во мне что-то умирает. Особенно на словах распорядителя, что это символ любви и верности. Мне хочется рассмеяться и одновременно расплакаться.
Какой верности? Если даже в день нашей свадьбы мой уже муж встречался со своей любовницей.
Поездка в ресторан проходит как в тумане. Все поздравления отложили до банкета. И там, к счастью, мы почти не остаемся с Амираном одни. Постоянно кто-то из родственников хочет сделать фото либо с нами, либо со мной.
Вскоре приезжает и Карим. Он с женой. Дианой. До сих пор восхищаюсь ею – как не побоялась приехать в дом родителей Мехдиева, когда тот в открытую выступил против отца. Они очень красивая пара, и любовь между ними можно почувствовать даже на расстоянии – как мой бывший жених поддерживает свою супругу, как помогает сесть за стол. Как смотрит на нее с обожанием.
Амиран подходит к ним, здоровается, пока меня ангажируют очередные родственники. И судя по тому что я успеваю заметить – братья рады друг другу. Значит, все же помирились. А еще оказывается Диана в положении. Живот пока едва заметен, но то, как она старается прикрыть его, выдает в ней будущее материнство.
Я искренне рада за них. И тем безобразнее на их фоне выглядит мое собственное замужество.
Когда, наконец, гости рассаживаются по местам, и нам с Казаевым тоже позволяют это сделать, я уже почти не чувствую ног. Удобные туфли превращаются в орудие пыток. Но все это я бы с радостью выдержала, если бы…
Знаю, что нельзя портить праздник родителям. Поэтому сижу с приклеенной улыбкой весь вечер. Амиран искусно выполняет роль заботливого супруга – ухаживает, интересуется моим самочувствием. И даже когда начинаются намеки на первый танец, прежде спрашивает – есть ли у меня силы для этого.
Коротко киваю и встаю из-за стола вслед за ним. Мысленно я отсчитываю часы до момента, когда все закончится, и он перестанет играть свою роль на публику. Скажет ли он мне правду? Или по его мнению я недостойна того, чтобы знать истинное положение дел?
Будет ли врать, у кого провел ночь? Или же встречи с ней будут проходить в течение дня?
Вот какие мысли занимают меня, пока мы кружимся в первом танце новобрачных.
– Ты устала, – замечает Казаев.
– Извини, – срывается в моих губ. Опускаю взгляд, чтобы не показывать то, что у меня на душе. Мама хорошо обучила меня тому, какой должна быть хорошая жена, и мне придется играть по этим правилам всю жизнь.
– За что ты просишь прощения? – хмурится мой муж. – Стоило сказать раньше – нечего устраивать шоу для гостей, если тебе плохо.
Амиран действительно останавливается, хотя музыка еще играет. Делает жест работнику ресторана, и тамада быстро берет дело в свои руки, а мы возвращаемся за стол.
За весь танец муж не прикоснулся ко мне более, чем позволяют приличия. Ни один его жест не был наполнен предвкушением или хотя бы симпатией. Только сдержанная вежливость. И это ранит меня. Хотя куда сильнее? И так уже все разбито.
А спустя полчаса он, внимательно посмотрев на меня, спрашивает:
– Хочешь еще чего-нибудь из еды или, может, напитков?
– Нет, я не голодна. Спасибо, – покорно отвечаю, как и положено жене.