Моя любой ценой

Спорить с ним нет смысла. Да и сил все равно нет.

Возле моего дома Верховцев предпринимает еще одну попытку достучаться до меня.

– Злата, пойми, Багров – отличный вариант. Ты ведь любишь танцевать и хочешь добиться успеха в этом. Так не вставай в позу. Необязательно прыгать сразу в койку, будь мудрее, хитрее.

Скептически смотрю на него. Хитрее этого мужчины? Вот уж нет. Вряд ли такого, как он, можно обхитрить. Молча качаю головой и выхожу из машины. Пусть Верховцев думает, как хочет. Но мне хватило одних отношений. Вряд ли в ближайшее время я захочу чего-то подобного.

До следующей репетиции я нахожусь в странной апатии. После стычки с Пашей боль от его предательства слегка унимается. Умом понимаю – строить жизнь с таким человеком я бы не хотела. Но, к сожалению, я еще не забыла и того, другого Пашу. То, каким он был. Хотя и понимаю, что это один и тот же человек. Да и что лукавить – слова Феликса про то, что жених меня продал, так и свербят в голове.

Сам Багров и его подкат, кстати, на удивление помогает отвлечься. Потому что время от времени я прокручиваю наш разговор в зале, вспоминаю то, как беспардонно он начал озвучивать свои… кхм… параметры. И против воли всерьез задаюсь вопросом – неужели такое бывает? Боже, да я даже залезаю в сеть, чтобы убедиться, что бывает так. Это ведь…

Правда, каждый раз на этом моменте мне становится стыдно, и я старательно переключаю мысли. Но так как выбор у меня невелик – снова возвращаюсь к бывшему жениху и его Кате.

А когда прихожу в студию на репетицию, меня ждет сюрприз. Стоит мне зайти в раздевалку и открыть свой шкафчик, как на пороге появляется Ярцева. Бледная, осунувшаяся. С каким-то неадекватным взглядом.

Я тут же напрягаюсь, опасаясь, что она продолжит начатое. Теперь я уже и не знаю, чего от нее ждать. Но вопреки этому Катя подходит ближе, игнорирует девчонок, которые откровенно пялятся на нее. Ведь это впервые, когда та приходит без своего привычного лоска и блеска. Даже на репетиции и растяжку она всегда являлась едва ли не при парадном макияже, аргументируя, что всегда надо выглядеть идеально – мужчина мечты не будет ждать.

– Злата, можно тебя? – тихо спрашивает она.

– Что ты хочешь?

В раздевалке гулкая тишина, все наблюдают со стороны, даже не пытаясь делать вид, что заняты своими делами.

– Хочу извиниться за все, что наговорила тебя. Я была неправа. Прошу прощения.

Ее голос звучит бесцветно. Так, словно ее лишили чего-то очень важного. Кто-то, наверное, от души порадовался бы, что предательница получила по заслугам, но мне становится ее жаль.

– Хорошо, я принимаю твои извинения, – отвечаю, а сама жду, что вот-вот окажется, что все это розыгрыш. Не удивлюсь и этому. Но Катя кивает. А затем передергивает плечами, жмурится и добавляет:

– Ты достойна занимать главную роль.

Это окончательно вгоняет меня в ступор. Чтобы Катя, и признала такое?

– У тебя все в порядке? – осторожно спрашиваю, подходя к ней. Но Ярцева тут же отшатывается. Испуганно смотрит на меня.

– Да-да. Никаких претензий нет! И прости, что ударила тебя на приеме.

Невольно прикладываю ладонь к щеке, на которой все еще виднеется большая ссадина от ее ногтей. Сначала я хотела замазывать ее, но потом решила, что пусть это будет моим боевым трофеем.

Может, она бы и еще что-то сказала, но тут приходит Верховцев, окидывает нечитаемым взглядом нас, а затем отправляет всех в зал.

Репетиция проходит, как в тумане. Тело на автомате выполняет все движения, а вот мозг… Я все еще не верю в такие резкие перемены. Что-то тут однозначно не так. Но я никак не пойму, что. Сама Катя ушла с концами. Вроде бы даже вещи забрала. А ведь она считала “Лотос” своим призванием и местом. Что же случилось? Неужели Паша постарался?

Спросить у Николая Владимировича про нее не выходит – сразу после окончания занятия тот сбегает по срочным делам, отмахнувшись от меня. И приходится отложить свои вопросы.

Но как только выхожу на улицу, натыкаюсь взглядом на мужскую фигуру, и против воли пульс тут же ускоряется, а внутри появляется странное ощущение.

Потому что прямо напротив входа стоит Феликс…

– 10 Злата -

Он, конечно, привлекает взгляд. С этим глупо спорить. Высокий, широкоплечий. Основательный. И реакция той же Алисы мне понятна.

Вопрос, что делать мне?

Багров совершенно не реагирует на хихиканье и заигрывающие взгляды девчонок. Нет, он четко смотрит на меня так, словно я обязана выполнить его молчаливый призыв.

Все же есть в нем что-то такое, что подчиняет. И, возможно, не будь у меня плачевного опыта, я бы тоже поддалась его харизме.

Если бы…

Развернувшись, иду в противоположную сторону, ощущая, как печет в районе лопаток. Когда позади слышу рёв мотора, выдыхаю с облегчением. Да только на ближайшем же повороте дорогу мне преграждает Багров.

Демонстративно открывает дверь своей огромной машины. А я невольно вспоминаю присказку, что большими тачками мужчины компенсируют кое-что. Но учитывая его слова…

Боже, я против воли начинаю краснеть, даже обрывая цепочку рассуждений в голове.

– Поужинаем? – предлагает Феликс. Правда, это звучит совершенно не как вопрос, а скорее как констатация факта.

– Спасибо, у меня режим, – вежливо отвечаю и надеюсь обойти стороной настойчивого ухажера.

– Мы и не нарушим его. Садись, Золотинка. Я не всех зову в ресторан.

Его последние слова вызывают глухое раздражение. Надо же, какая честь.

– Я неподобающе одета, – нахожу ещё одну отговорку, все же надеясь разойтись мирно.

– Со мной тебе не стоит беспокоиться о дресс-коде, – ухмыляется он. – Ну же, Злата, я не кусаюсь. Поужинаем, поговорим.

– Я устала после тренировки.

– Отлично. Как раз отдохнёшь.

– Вы не отстанете? – обреченно спрашиваю. – Я же сказала, что не стану спать с вами.

– А я тебе предлагаю поужинать. Раз уж в прошлый раз ты так быстро сбежала, и я не смог расспросить про твои успехи в “Лотосе”.

Его многозначительный взгляд заставляет меня замереть. Ведь до меня доходит весьма важная догадка – вот кто, оказывается, стоит за перестановкой фигур?

– Ты ведь по-прежнему заинтересована в выступлениях.

Намёк весьма откровенный. И я оказываюсь перед довольно непростым выбором – либо послать его, и завтра же остаться ни с чем, либо попробовать сделать, как посоветовал Верховцев. Отказаться и уйти я успею всегда. Вряд ли же он станет меня насиловать. Захотел бы, сделал бы это ещё после концерта.

– Только ужин, – строго произношу.

Феликс самодовольно ухмыляется и кивает. Вроде бы он согласился, но у меня ощущение, что переиграл меня.

Когда мы подъезжаем к самому пафосному и дорогому ресторану, я почти не удивлена. Феликс помогает мне выйти, галантный джентльмен, чтоб его.