Его тайная дочь

Давнего друга Дымова зовут Сергеем. Его жену – Катей. Приятные люди. Дружелюбные, разговорчивые. Они знакомы с Андреем ещё со студенчества. Я предпочтительно и словно губка впитываю информацию о нем. Оказывается, он любил играть на гитаре и ни одни посиделки в общаге не заканчивались без его песен. И голос у него красивый. И ноты он чувствует. Я завороженно смотрю на Дымова и понимаю, что хочу, чтобы он когда-нибудь сыграл и для меня.

– Я на секундочку отойду, – шепчу Андрею на ухо, когда часы пробивают ровно восемь.

– Конечно, – кивает он и вновь включается в разговор с Сергеем.

Взяв с собой сумочку, поднимаюсь с места и выхожу из зала. Найдя уборную, закрываюсь на щеколду и глотаю таблетку. Каждый раз, когда я делаю это – меня трясёт. Не проходит ощущение того, что я поступаю плохо! Хотя умом понимаю, что плохо поступает как раз таки Дымов. Нельзя принудить женщину к беременности. Нельзя просто так взять и отобрать у неё ребёнка и вышвырнуть на улицу как испорченный товар.

Я выхожу из уборной и хочу вернуться в зал, но замечаю Андрея в холле. Он с кем-то разговаривает по телефону. Слегка улыбается, что-то отвечает. В груди колет ревность. Неужели он разговаривает с женщиной?

Заметив меня, Дымов кладёт трубку и машет рукой. Я быстрым шагом направляюсь к нему и неожиданно спотыкаюсь о порожек и с позором падаю навзничь.

Колени болят, ладони счёсаны. Содержимое сумочки валяется по всему холлу. Андрей тут же помогает мне встать и прижимает к себе.

– Больно?

– Угу, – почти плачу.

– Где болит? Покажи? – заботливо спрашивает он. – Поедем к врачу?

– Не надо. Сейчас всё пройдет.

Дымов отстраняется и быстро собирает выпавшую помаду, зеркальце и телефон. Затем наклоняется над упаковкой противозачаточный таблеток. Меня будто высоковольтным ударом тока бьет.

– Не трогай! – кричу истеричным голосом.

Андрей поднимает упаковку, внимательно читает название и вскидывает на меня взгляд. Меня пробирает до мурашек.

– Что это за таблетки, Юля?

Глава 20

– Юля, почему ты молчишь? – повторяет Андрей. В глаза мне смотрит. Слегка прищуривается.

Меня же берет такой дикий ужас, что я не могу и звука из себя выдавить! Пару дней назад я купила специальную баночку для лекарств, собиралась пересыпать туда таблетки. Но всё время то забывала, то откладывала. Какая же я дура! Боже, вот бы отмотать время назад!

– Юля? – Андрей начинает хмуриться.

– Это от боли, – выдаю я, сама понимая, как жалко звучат оправдания.

– Ясно, – он кладет блистер в карман.

– Отдай! Это мое!

– Нет.

– Ты не имеешь права! Андрей, если ты не отдашь мне таблетки, мы поругаемся!

Он смотрит на меня, и я опускаю глаза.

– Я многое могу простить и понять. Но только не ложь, – чеканит слова. – Молись, чтобы они были от боли.

Меня начинает натурально трясти.

– Идем. Нужно закончить вечер, – говорит Дымов, на что мне остается только кивнуть.

Остаток вечера я борюсь со слезами, что наворачиваются на глаза. Откуда-то я точно знаю, что это конец. Что это наш последний вечер вместе! Мы сидим рядом, Андрей болтает с приятелем. Я то и дело касаюсь его руки своей. Наклоняюсь, чтобы вдохнуть в себя аромат его туалетной воды. Чтобы запомнить на всю жизнь!

Я понимаю, что люблю его. А еще, что никогда ни один мужчина с ним не сравнится. И что я… его потеряла. По собственной глупости. Так быстро потеряла!

Мне хочется проникнуть рукой в его карман, стащить таблетки и съесть их вместе с упаковкой. Я на всё готова, чтобы изменить собственный опрометчивый поступок! Но… это сделать невозможно.

Андрей ведет себя естественно, даже смеется. Но я успела слишком хорошо узнать этого мужчину, чтобы понять, как сильно он напряжен.

В какой-то момент приятель Андрея отлучается в туалет, мы болтаем с его женой о пустяках. Андрей остается будто не у дел. Краем глаза я наблюдаю за тем, как он украдкой достает блистер из кармана, читает название. А затем гуглит на телефоне.

Мое сердце кровоточит, душа рвется на лоскуты, а щеки обильно краснеют.

Андрей читает в интернете, что мои таблетки не от боли. Это противозачаточные. И понимает, что я лгала ему. Долго, умышленно. Господи!

Я наблюдаю за тем, как сереет его лицо. Каменеет. В воздухе витает разочарование. Оно горчит на языке, впитывается в мою кожу, отравляя кровь в венах.

Он больше никогда не сможет мне доверять. Всё кончено. Я не оправдаюсь.

И одному богу известно, что он со мной сделает!

Я смотрю на него. Тянусь и обнимаю за плечо. Робко, наивно, искренне. Дымов не отталкивает, но и не обнимает в ответ.

Мне вдруг становится всё равно, что со мной будет. Самое страшное уже случилось – он во мне разочаровался. У меня больше нет времени, чтобы растопить его сердце. Нет шансов, построить настоящую семью! Всё кончено.