Беременна от его отца

От боли с трудом различала сказанные медсестрой слова. Это было невыносимо, но я должна была знать.

– Я… я не знаю, – ответила она, пожимая плечами. – С вами был муж, а затем он уехал, попросив за вами присмотреть. Велел только, в случае чего, звонить ему.

– Позвоните, – произнесла, стискивая зубы. – Прошу вас, позвоните.

Медсестра удивилась моей настойчивости, но достала телефон из кармана халата и стала искать там номер Кирилла. Я не стала говорить, что он не мой муж. Какая, в конце концов, разница, если единственное, что меня волнует – это мой Гришка. Послышались длинные гудки, а затем строгий голос Кирилла.

– Здравствуйте, Кирилл Сергеевич, Вы просили позвонить, когда ваша жена придёт в себя, – защебетала медсестра. – Так вот, она уже в сознании.

– Она… она может говорить?

– Да, как раз звоню по её просьбе.

Холодный металл коснулся уха. Облизала пересохшие губы, прокашлялась, потому что в горле образовался плотный комок, и тут же спросила, больше всего на свете боясь услышать, что Инга что-то сделала моему малышу:

– Что с Гришей?

– Яна… Яна, ты правда пришла в себя, – вздохнул Кирилл. – С сыном всё хорошо, не волнуйся. Он с твоей мамой.

Я начала плакать. Слёзы катились из глаз, а в груди уже растеклось облегчение от сказанных им слов. После слёз я начала смеяться. Громко, путаясь в своих эмоциях и ощущениях. Мне было горько и радостно одновременно. Горько, потому что, несмотря на счастливый исход, я нахожусь в больнице. Радостно, потому что все мои родные и близкие целы и невредимы.

– Я скоро приеду, Ян. Уже в дороге. Тебе что-нибудь привезти? – спросил Кирилл бодрым голосом.

– Ничего не надо, – ответила, успокоившись. – Только приезжай, пожалуйста.

После разговора меня накрыла сильная усталость, и я вновь уснула беспробудным сном. Открыла глаза, когда за окнами было темно, а Кирилл сидел в кресле и смотрел на меня. На тумбе стоял букет алых роз – они сразу же бросились мне в глаза.

– Красивые, – слабо улыбнулась и попыталась привстать.

Кирилл поднялся с места и коснулся волос. Нежно провел пальцами по лицу, глядя на меня каким-то особенным взглядом…

– Лежи, пожалуйста. Тебе пока нельзя вставать.

– Ладно, – согласилась с ним. – Расскажи, как там Гришка.

Лицо Кирилла озарила добрая улыбка. Так было всегда, когда он заговаривал о сыне.

– Капризничает, не хочет есть из бутылочки. Приходится изворачиваться и кормить из ложечки, только чтобы поел.

Моё материнское сердце болезненно сжалось. Медсестра сказала, что я была без сознания целых два дня. Грудь при этом сильно болела, но организм был напичкан медпрепаратами, и кормить было нельзя. Увы.

– Доктор сказал, что чуть позже можно будет наладить лактацию, – сказал Кирилл, словно уловив мой депрессивный настрой. – Это не самое главное сейчас.

– Ты прав. Скажи, что стало с Ингой?

Брови Кирилла тут же нахмурились, а губы сжались в тонкую линию. Казалось, что будь она рядом, он удавил бы её собственными руками. Впрочем, у меня были такие же ощущения. Столько мучений и боли она принесла всем нам.

– Она в СИЗО, Яна, – ответил Кирилл твёрдым голосом. – Не волнуйся, Инга получит своё по максимуму.

63

Яна

Меня часто клонило в сон последние две недели, которые я провела в больнице. До сих пор я ощущала слабость, но желание вернуться к сыну, было настолько велико, что я безропотно выполняла все указания врачей. Лежала, практически не вставая, полноценно питалась и не давала эмоциям взять надо мной верх, запрещая себе нервничать. Особенно тяжело было сохранять спокойствие по вечерам и ночам, когда тоска по сыну становилась нестерпимо сильной, и от этого чувства хотелось выть в подушку.

Кирилл меня навещал каждый день. Сначала в дверях появлялся красивый букет цветов, а после он сам. К концу десятого дня я начала отдавать цветы медсестрам, потому что мне было жалко выкидывать эту красоту, но ставить ее уж оказалось негде. И сколько бы его ни просила не приносить цветы, он был непреклонен. Его нежность и забота в эти дни трогали меня до глубины души. Так еще никто за мной не ухаживал.

В один из дней меня посетил следователь, он написал заявление с моих слов, а я поставила подпись, решив, что Инга должна ответить за свои злодеяния. Это не моя вина, что в ее голове был такой беспорядок. Как она только посмела вредить мне? Чем я это заслужила? Тем, что влюбилась в Кирилла? Наверное, мои чувства к мужчине были искренне и глубже, чем ее, потому что у меня даже в мыслях не возникало умышленно причинить боль любимому человеку. А если бы я погибла? Инга об этом не подумала? Или она, ослепленная злостью и жаждой получить наследство, шла убить Гришу? Но теперь пусть она думает о своих ошибках и корысти в тюрьме! Это даже к лучшему, что Саша сейчас был в Австрии. Находясь вдали от такой заботы матери, он быстрее придет в себя. Я верила, что у него все еще сложится, пусть и не сразу, но все будет хорошо.

– Яна, – в дверях появился Кирилл с сумкой в руках.

Сегодня я наконец-то покину казенные стены этой, пусть даже и отличной клиники, отправлюсь домой к сыну и любимому мужчине! Я так соскучилась по нашим вечерам, по своему маленькому комочку. Так хотелось прижать сына к груди и никогда больше не отпускать!

– Ты переодевайся, собирай вещи, а я пока схожу к главному врачу, хорошо?

– Спасибо, Кирилл, – я подошла, обняла его и поцеловала в щеку, вдыхая приятный и знакомый аромат духов.

Даже не верится, что все осталось позади. Что я чувствовала себя хорошо. Два раза в год мне теперь необходимо было посещать клинику и наблюдаться у специалиста, но все это мелочи.

Кирилл ушел, а я быстро собрала вещи, переоделась и направилась на пост к медсестре Марии Сергеевне – чудо-женщине, которая проводила со мной все время в те первые дни, когда мне было запрещено вставать. Я сердечно поблагодарила ее за помощь, и как раз в это время в коридоре появился Кирилл.

Вместе мы спустились на лифте вниз. Я держала его за руку и чувствовала себя маленькой счастливой девочкой, которую пришли забрать родители. Наверное на Ингу мне не следовало злиться, потому что она, сама того не ведая, сплотила нас с Кириллом, а мы оба осознали свою любовь друг к другу, когда едва не потеряли кусочек этого счастья. Он очень изменился за эти дни. Придя в сознание и увидев его взгляд… Я поняла, что мое сердце теперь навсегда с ним, чтобы не случилось.

– Ты, наверное, ждала, что я привезу Гришу? – спросил он, заметив, как погрустнело мое лицо, когда я села на заднее сиденье, не обнаружив там детской люльки. – Он спит. Я не стал брать его с собой, – Кирилл забрался следом и обнял меня. – Еще полчаса, родная. Потерпи. Сегодня у нас праздничный ужин, а потом мы с сыном весь вечер твои, – заверил он меня, целуя в висок.

– Только вечер? Я хочу больше, – потянулась к нему и оставила на губах нежный поцелуй.

Мы, словно два влюбленных подростка, всю дорогу до дома целовались на заднем сиденье машины. В какой-то момент я даже пожалела, что с нами был водитель. Не то чтобы я стеснялась проявлять свои чувства к Кириллу перед другими, но то, что происходило между нами в это мгновение, было только наше, не для чужих глаз.

– Яна… – Кирилл хрипло оторвал меня от себя, возвращая на место. – Я же не железный, малышка…

Я вспомнила наше чудесное время на острове. Так хорошо было бы снова уехать из серой Москвы в тепло.

– Я люблю тебя, Кирилл. Спасибо тебе за все, – я положила ему руку на колено и сжала его, с благодарностью, смотря ему в лицо.

Наш путь друг к другу был очень долгим, сложным, но я бы прошла его снова, зная, что в итоге он будет смотреть на меня такими же влюбленными глазами, и мы будем вместе, несмотря ни на что.

– Взаимно, моя хорошая, – он улыбнулся, а у меня все ликовало в груди от выражения его лица в такие мгновения. Словно я была особенная для него.

Машина въехала во двор. Кирилл, открыв дверцу, подал мне свою широкую ладонь.

– Ну что, готова, принцесса?

– К чему? – рассмеялась я. – Ты сделал в доме ремонт в мое отсутствие и превратил свой особняк в замок?

– Почти угадала, но… А впрочем, сейчас все увидишь сама.

– Ты заинтриговал меня… – я шла следом за Кириллом, сгорая от любопытства.