Не оставляй меня одного (сборник)
Дело в том, что у Трикитака никогда не было и нет брегета, лежащего в кармане полосатой атласной жилетки, надетой на дедушку, который носит… который вообще-то не носит… но если б существовал, всегда и везде, в саквояже, в кошельке или просто под мышкой носил бы эту прекрасную фамилию – ТРИ-КИ-ТАК!
Глава II (назидательная)
Держите при себе свой аппетит!
Эта история произошла в прошлое воскресенье. Пэн Трикитак потерял аппетит. Он проснулся с чувством, что в жизни ему чего-то недостает. Увидев на столе рисовый пудинг и клубничный кисель, Трикитак с ужасом понял, что ПОТЕРЯЛ АППЕТИТ. Он заглянул под стол – там аппетита не было. Не было его и под кроватью, и в ящике с сапожной щеткой и ваксой. Пэн перевернул все вещи в шкафу и даже между делом повесил проветрить во дворе шерстяное одеяло. Но АППЕТИТ так и не нашел.
Пэн сел за стол, уставился на рисовый пудинг и загрустил. Он представил себе, что АППЕТИТ ходит где-то голодный, никому не нужный, с ПОТЕРЯННЫМ видом… Он взглянул в окно и увидел, что по кирпичной дорожке между клумбами к дому идет сосед эсквайр Смит. Смит напоминал школьный глобус, одетый в клетчатые штаны с подтяжками. На большой глобус водрузили глобус поменьше, с носом красным, как редиска.
– А вы уже на ногах, сэр? – удивленно спросил он. Смит каждое утро удивлялся, что Трикитак уже на ногах, хотя ни разу в жизни не видел, чтобы тот стоял на голове. – Это поразительно, сэр!
– Смит, дружище, как вы относитесь к рисовому пудингу? – спросил его Пэн.
– Ужасно! – воскликнул Смит. – Я его уничтожить готов!
Пэн придвинул к эсквайру пудинг и грустно наблюдал, как тот с мрачным видом его уничтожает.
– А как вы относитесь к клубничному киселю, Смит, дружище? – спросил Пэн.
– Очень плохо! – крикнул эсквайр и стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнул стакан. – Видеть его спокойно не могу!
И он выпил кисель.
– А у меня, знаете, неприятность, – пожаловался Трикитак. – Я ПОТЕРЯЛ АППЕТИТ.
– Вы сами виноваты, сэр. У вас все валяется где попало, – ответил Смит. – Каждая вещь должна знать свое место. Вот и этот… АППЕТИТ… Его бы на цепь посадить да дом заставить сторожить…
– Что вы, эсквайр! – поморщился Пэн. – Ведь это не пес какой-нибудь! АППЕТИТ… это… это… очень важная, очень нужная штука… Я просто не знаю, как обойдусь без него…
– Давно пропал этот тип? – спросил эсквайр, задумчиво почесывая свой красный, как редиска, нос.
– Как вам сказать… Вчера вечером я был в гостях у тети Тротти. Она пригласила меня на земляничный пирог. И должен вам сказать, что ел я этот пирог не один, а с БОЛЬШИМ АППЕТИТОМ. – Он задумался, припоминая: – Да-да, прекрасно помню, что самый вкусный кусок достался именно ему, БОЛЬШОМУ АППЕТИТУ… А сегодня просыпаюсь, и нет его…
– Придумал! – крикнул эсквайр Смит и подпрыгнул на стуле, как мячик. – Дело надо делать, не будь я Бенджамен Смит, отставной сержант! Мы напишем объявление!
– Объявление?
– Ну да, ОБЪЯВЛЕНИЕ. Мы ОБЪЯВИМ всем, что потеря АППЕТИТА – ужасное ЯВЛЕНИЕ. И мы просим… Дайте бумагу и карандаш!
Пэн заволновался. Ему очень хотелось вновь обрести свой прекрасный АППЕТИТ.
– Вы считаете, это поможет, Смит, дружище? – спросил он, с надеждой уставившись на красный нос эсквайра.
– Конечно! – воскликнул Смит. – В прошлом году, когда пропала моя белая козочка Сюзи…
– Ну, пишите, пишите! – перебил его Пэн, подскакивая от нетерпения.
– Пишу: «ПРОПАЛ АППЕТИТ…» – Эсквайр отгрыз кончик карандаша. – Каковы приметы пропавшего, сэр?
– Э-э-э… М-м… я затрудняюсь, сэр…
– Он был пегий или гнедой?
– Но АППЕТИТ – не лошадь, эсквайр!
– Он был черный с белой манишкой? Уши отвислые или торчком?
– АППЕТИТ – не гончая!
– Ну, по крайней мере, какого цвета у него оперенье?
– АППЕТИТ – не попугай, не курица, не индюк, не канарейка!
– А что же это, черт возьми?! – закричал эсквайр и от волнения отгрыз половинку карандаша.
– Затрудняюсь, сэр…
– А если вы не знаете, что это за штука, так зачем он вам понадобился?
– Но я жить без него не могу!
Эсквайр от расстройства догрыз карандаш.
– Я чувствую, что ТЕРЯЮ ГОЛОВУ! – взволнованно сообщил Трикитак. – А вместе с головой я потеряю УВАЖЕНИЕ К СЕБЕ. Я потеряю все, даже ЧУВСТВО ЮМОРА! – Он схватился за голову и застонал: – Ужасный ДЕНЬ ПОТЕРЬ!
– По-моему, вам надо выпить ОСКОРБИТЕЛЬНОЙ КИСЛОТЫ, – сказал Смит.
– ОСКОРБИТЕЛЬНОЙ КИСЛОТЫ?
– Да, кажется, это помогает, когда пропадает АППЕТИТ. Вы выпьете эту кислоту и ОСКОРБИТЕСЬ, АППЕТИТ испугается и прибежит домой.
– Нет-нет, – вздохнул Трикитак. – Я не способен на грубое и оскорбительное, когда думаю о нем…
– Тогда дело надо делать! Дайте ручку! – приказал эсквайр Смит.
– Пишу: «ПРОПАЛ АППЕТИТ КАК АППЕТИТ. Особых примет нет. Просьба: кто нашел, тот отнесите в Стол Находок где служит хозяин этого самого без примет который не лошадь не индюк который очень его ждет и боится потерять голову джентльмен по фамилии Трикитак».
Смит поставил точку, и запятые, и многоточие, и точку с запятой, чтобы это было НАСТОЯЩЕЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ. Он старательно расставил знаки препинания, но они стоять на местах не хотели и распрыгались кто куда по всей странице.
Друзья отнесли объявление к городской ратуше и повесили его там. А потом вернулись домой. И как только они переступили порог дома, Трикитак сказал:
– Ой.
Он застыл как вкопанный, потом подбежал к буфету, достал оттуда банку с вареньем и сладкую булочку. Он понюхал все это, облизнулся и закричал:
– Он здесь! Он вернулся ко мне! Я чувствую, ко мне вернулся АППЕТИТ!
– Отныне, – посоветовал эсквайр Смит, – носите его в бумажнике.
А Трикитак спустился в погреб и вылез оттуда с большим куском ветчины и кругом колбасы. Он подогрел в кастрюльке немного глинтвейна, сел за стол и стал уписывать все это вместе с БОЛЬШИМ АППЕТИТОМ.
А третьим за столом сидел милейший эсквайр Смит, который так ненавидел всякое угощение, что старался немедленно его уничтожить.
ПриглашениеТрикитак своих соседейПригласил домой к обеду:Приходите, все соседи,В воскресенье пообедать!Приходите, дядя Том,Будут сливки с пирогом.Приходите, тетя Тротти,Будут персики в компоте.Тетя Бэсс, а вам на блюдеПодадут огромный пудинг.Вам, любезный Смит, в горшочкеПриготовлю я биточки.Будет все, что захотите.Что хотите, то съедите,Здесь ни в чем отказа нет.Приходите на обед.Приходите, дядя Том,Только вместе с пирогом.Тетя Тротти, приходитеИ компот с собой возьмите.Тетя Бэсс, а вы на блюдеЗахватите вкусный пудинг.Пусть любезный Смит в горшочкеНам подаст к столу биточки.
Я готов признаться всем,Все съедобное я ем,Ничему отказа нет.Приходите на обед!
Глава III (беспокойная)
В поисках призвания
Однажды вечером эсквайр Смит спросил Трикитака:
– А у вас есть призвание, сэр?
– Не помню, дружище, – ответил Пэн, – поищите в верхнем ящике буфета.
Трикитак был очень занят. Он замешивал тесто для клубничного пудинга.
– Да нет! – крикнул Смит. – Вы опять ничего не поняли, сэр! ПРИЗВАНИЕ – это когда что-нибудь одно вы умеете делать превосходно, а ничего другого делать не умеете.
Пэн задумался.
– А если я все умею делать превосходно? – озабоченно спросил он.
– Значит, у вас НЕТ ПРИЗВАНИЯ, – отрезал Смит. – И это ужасно.
– Что же делать? – расстроился Пэн. – Дружище, Смит, может, у вас оно есть? Может, у вас даже найдется лишнее? Я бы купил по сходной цене.
– В том-то и дело, что у меня его тоже нет, – вздохнул эсквайр. – Призвание надо ИСКАТЬ. Если его тщательно искать, то в конце концов его обязательно НАЙДЕШЬ – ПРИЗВАНИЕ. Вот мистер Буль из Ливерпуля НАШЕЛ свое ПРИЗВАНИЕ. Вы слышали про этот случай?
– Конечно, – сказал Пэн. – Я про него даже стих тогда сочинил:
Мистер Буль из ЛиверпуляНе хотел сидеть на стуле,Он любил стоять на стуле,Мистер Буль из Ливерпуля.Говорил он всем и всюду:«Я стоять на стуле буду,Потому что, только стоя,Я чего-то в жизни стою».Удивлялся Ливерпуль:Что за странный мистер Буль?Что за странный мистер этот,Стоя кушает котлеты,Стоя спит,Читает стоя.Разве может быть такое?Неужели непонятно,Что сидеть куда приятней?Только Буль из ЛиверпуляВсе равно стоял на стуле.Целый месяц он стоял,Стоя елИ стоя спал,И писал он стоя тоже,И на цаплю стал похожим.И по собственной охотеПоселился на болоте.На болоте поселился,Тотчас в цаплю превратился.И остался в ЛиверпулеТолько старый стул от Буля.– Только мне не нравится такое ПРИЗВАНИЕ – жить на болоте, – добавил Трикитак.
– Это неважно! – воскликнул эсквайр Смит. – Мы найдем свое ПРИЗВАНИЕ. Вот, к примеру, почему бы нам не заняться защитой окружающей среды?
– Но сегодня уже четверг, – возразил Пэн.
– Вы опять ничего не поняли, сэр! – крикнул эсквайр. – ЗАЩИТА ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ – это, к примеру, если бы вы залезли в мой огород рвать мои бегонии, а я бы спустил на вас своего волкодава ЛОРД СЭМ УАЙТА, и он порвал бы вам жилетку и разгрыз ваше канотье. Это называлось бы ЗАЩИТОЙ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ.
– Нет, – сказал Трикитак. – Я чувствую, что не в этом мое ПРИЗВАНИЕ.
Эсквайр Смит развел руками и задумался. А Пэн тем временем замесил клубничный пудинг и поставил его в духовку.
– Придумал! – крикнул эсквайр. – Дело надо делать, не будь я Бенджамен Смит, отставной сержант! Здесь нужен научный подход. Предлагаю поиски призвания обозначить «ОПЕРАЦИЯ ГОРИЗОНТ».
– Но он у меня единственный, – осторожно возразил Пэн, посматривая на свой любимый ЗОНТ, который висел рядом с любимым соломенным канотье, – мне подарила его тетя Тротти…
– Отстаньте от меня со своим зонтом! – гаркнул эсквайр Смит так, что канотье Пэна слетело с гвоздя и спланировало на лысину эсквайра. – При чем тут ваша тетя? Я предлагаю отправиться на болота к мистеру Булю с тем, чтобы он ПОДЕЛИЛСЯ ОПЫТОМ.
– Смит, дружище, вы думаете, он не пожадничает и поделится? – с любопытством спросил Пэн.
– У Буля БОЛЬШОЙ опыт в деле поиска ПРИЗВАНИЯ, – успокоил Смит Трикитака. – Он живет на Лягушачьем Болоте за Темным лесом. Пошли!
– Смит, дружище, но у меня пудинг подгорит.
– Чепуха! – крикнул Смит. – Мы туда и обратно. Одна нога там, другая – здесь.
– Давайте ваша нога будет там, а моя – здесь, – предложил Трикитак. – Подгорит пудинг-то!
Они долго препирались, кому идти к Булю на Лягушачье Болото за Темным лесом. Наконец Пэн придумал считалочку:
Лук, картошка и морковкаЗанимались маршировкой.Целый день они шагалиИ на ужин к нам попали.Очень вкусным был бульон,Кто не съел – тот вышел вон!И Смит собрался идти. Он взял с собой зонт Трикитака и своего волкодава Лорд Сэм Уайта. На прощание он сказал Пэну:
– Я мигом слетаю, сэр. Но в случае, если со мной ничего не случится, я прошу вас написать стихотворение и посвятить его мне. А главное… – Смит достал большой клетчатый платок, высморкался и со слезами в голосе продолжал: – Главное, прошу вас не есть без меня мой любимый клубничный пудинг.
Друзья обнялись на прощание, Лорд Сэм Уайт рявкнул в темноту, и лысина эсквайра замелькала среди деревьев.
Трикитак ждал эсквайра. Вокруг было тихо и темно, и пудинг давно остыл в духовке. Тогда Пэн заскучал и решил написать стихотворение. Он открыл тетрадку и написал:
«Эсквайр Смит был знаменит……»Потом Трикитак погрыз карандаш, подумал и написал:
«Был знаменит эсквайр Смит……»И вдруг наступила полночь. Она НАСТУПИЛА прямо на домик Трикитака. Часы ударили глухо двенадцать раз, и Пэн быстро-быстро застрочил:
Эсквайр СмитБыл знаменит,Был знаменитЭсквайр Смит.Вставал он рано – ровно в пятьИ, разбудив соседей,Опять ложился спать в кроватьДо самого обеда.Потом обедал он. Потом,На славу пообедав,Эсквайр шел к соседу в дом – Обедать у соседа.Когда же вечер наступал,То даже в злую стужуЭсквайр Смит не забывалК друзьям идти на ужин.Но перед тем, как лечь в кровать,Эсквайр Смит любил гулятьВдоль речки по дорожке.И вслед за ним, через кусты,Задрав к луне свои хвосты,Неслись коты и кошки.А после Смит домой шагал,Собой довольный очень,И всем соседям он желалПод утро доброй ночи.Но вот однажды в темный лесУшел он на охоту,И с той поры,И с той порыЕго не видно что-то.Эсквайр СмитБыл знаменит,Был знаменитЭсквайр Смит.И потому,И потомуМы все скучаем по нему.А когда Пэн закончил стихотворение, он прочел его еще раз вслух и, всплакнув от огорчения, написал сверху:«Посвящается дорогому незабвенному другу эсквайру Смиту по его настоятельному требованию».
Не успел он поставить точку, как распахнулась дверь и в комнату ворвался Лорд Сэм Уайт, волочивший на себе мокрого, перепачканного болотной тиной эсквайра.
Ну и перепугался Пэн Трикитак! Он принес эсквайру свою пижаму и помог ему переодеться. Потом он напоил эсквайра грогом и усадил его в глубокое кресло. И когда Смит отдышался, он сказал следующие слова:
– Послушайте-ка меня, сэр! Мы допустили крупную ошибку. Пока я скитался по болотам и искал этого идиота мистера Буля, я понял вдруг одну истину: нет и не может быть никакого призвания вдали от клубничного пудинга. А тут еще Лорд Сэм Уайт вспомнил о вкусной косточке, которую он припас с утра… Вот так-то, сэр, скажу я вам – очень трудно НАЙТИ СВОЕ ПРИЗВАНИЕ!
С этими словами эсквайр отрезал большой кусок клубничного пудинга.
Стихи о Трикитаке и о булке с земляничным джемомТрикитаку на прогулкеЗахотелось свежей булки.С земляничным джемом булкуЗахотел он на прогулке.Только булка с джемом этимУ него лежит в буфете.По причине таковойТрикитак спешит домой.И по этой же причинеОбгоняет он машины.Всех, кто ходит,Всех, кто едет,Обгоняет Трикитак.И за ним несутся следомСто одиннадцать собак.Мопсы, пудели и догиМчатся посреди дороги.Дама даме говорит:«Это где-то дом горит.Разве могут без причиныЛюди обгонять машины?Разве могут мчаться так,Словно по тревоге,Сто одиннадцать собакПосреди дороги?Чтобы город уберечьОт огня и дыма,ДЕЖУРНОМУ ПОЖАРНОМУЗВОНИТЬ НЕОБХОДИМО!«Извините, господин!Это что за служба?Прачечная?Здрасьте!Нам дежурный нуженИз пожарной части.Извините, господин!Чтобы город наш спастиОт беды возможной,Вам пожарных привезтиНадо неотложно».Вот на крепких звонких шинахМчат по городу машины.В касках в них сидят попарноСто одиннадцать пожарных.Каски, как огонь, горят.На пожар машины мчат.Мчат по улице прямой,Минуя переулки.Впереди бежит домойТрикитак за булкой.
А за ним несутся следомСто одиннадцать собак.Всех, кто ходит,Всех, кто едет,Обгоняет Трикитак.Пробежал быстрее ветраОн четыре километра.Открывает дверь ключом —И скорей к буфету.А в буфете ничегоРовным счетом нету.Как стоял он – так и сел.Бьется сердце гулко.«Я, наверно, булку съелСам перед прогулкой.Значит, надо поскорейЗаменить пропажу».Он за дверь, а у дверейПсы сидят на страже.Сосчитал их Трикитак —Сто одиннадцать собак.А за ними во двореСтроятся попарноРовно сто одиннадцатьС брандспойтами пожарных.
Тогда решает Трикитак,Что завтра на прогулкеОтдельно каждой из собакОн в зубы даст по булке.Даст по булке вместе с джемомВсем собакам непременно.А пожарным, славным людям,Приготовит вкусный пудинг.Пудинг земляничныйИз муки пшеничной.«Приходите в гости,ДОРОГИЕ ГОСТИ!»Дама даме говорит:«Этот город не сгорит.В нем такие славныеСОБАКИ И ПОЖАРНЫЕ!»
Глава IV (прогулочная)
В гостях у тети Тротти
Это кто вверху над намиТам летит над облаками?Выше дерева и крышиИ пожарной вышки выше?Может, это самолет,Очень странный самолет?Он нисколько не гудит,Без мотора сам летит.Может, птица в небе синем?Только крыльев нет в помине.Кто же все-таки над намиТам летит под облаками?Выше дерева и крышиИ пожарной вышки выше?Кто летит,Какой чудак?Безусловно, Трикитак!Он летит послушноНа шариках воздушных.Обогнал он двух воронИ синицу тоже.Ну конечно, только онЭто сделать может!Он находится в полете,Потому что, потому,В гости к доброй тете ТроттиОчень хочется ему.
Пока Пэн во все горло распевал свою песенку, вдали показалась черепичная остроконечная крыша домика тети Тротти. Тогда Трикитак один за другим стал отпускать шарики. Сначала красный, потом желтый, потом зеленый. Он так залюбовался хороводом разноцветных шариков в голубом небе, что не заметил, как очутился прямо над крышей тети Тротти.
Оставив себе синий шарик, Трикитак стремительно полетел вниз и приземлился… Нет, ПРИКРЫШИЛСЯ прямо на флюгер – маленькую лошадку из кованой меди. Лошадка бешено завертелась, показывая то юг, то север, то восток, то северо-запад, и вместе с ней бешено крутился Трикитак. Наконец лошадка остановилась, показывая юго-восток, и Пэн, прокатившись по крыше, упал во двор. (Забегая вперед, скажем, что путешествие по черепице оставило НЕИЗГЛАДИМЫЙ след на штанах Трикитака. То есть, сколько ни пыталась тетя Тротти разгладить горячим утюгом гармошку на его штанах, след оставался НЕИЗГЛАДИМЫЙ.)
Итак, Пэн скатился вниз по крыше домика и очутился прямо перед крыльцом, на котором, лениво развалясь, дремала Леди Элизабет Сноу.
– Хеллоу, Леди Сноу, – тяжело дыша, сказал Трикитак, не забыв приподнять в приветствии канотье. – Какой сильный ветер сегодня, не правда ли?
Леди Элизабет Сноу открыла зеленый глаз и чуть шевельнула полосатым хвостом.
– Как поживает уважаемая тетушка? – учтиво спросил Пэн и сразу увидел записку, которая висела на шнуре колокольчика у входной двери.
Записка гласила… нет, она молчала, но в ней было написано следующее:
«Мистеру Пэну Трикитаку, на случай, если он вдруг вздумает прилететь ко мне на воздушных шариках.
Пэн, голубчик! Ключ от дверей находится в дальнем левом углу будки Леди Эмми Сьют, к которой (к будке) надо идти по тропинке через огород, минуя курятник, загон для осла, пчелиные ульи и сарай со свиньями.
Будь осторожен, не потеряй ключ.
Жаркое из бараньих ножек в духовке, яблочный кисель на столе.
Целую тебя, мой мальчик.
Искренне твоя – тетя Тротти».
Когда Пэн прочел про яблочный кисель, он помчался в огород СО ВСЕХ НОГ. Правда, у него их было маловато, всего две ноги, но управлялся Пэн с ними очень ловко. Он пробежал как метеор через огород, мимо грядок с зеленым луком, петрушкой и салатом, миновал курятник, загон для осла, пчелиные ульи и сарай со свиньями. И вот он стоял перед будкой Леди Эмми Сьют и подумывал, как лучше дать знать о себе.
Пэн громко откашлялся. В будке молчали. Тогда Пэн как бы невзначай стал тихонько насвистывать «Марш кирасиров». Это был его любимый мотив, и когда он досвистел до слов «марш, в бой, вперед!», он так увлекся, что забыл про Леди Эмми Сьют и, размахивая канотье, громко запел:
За отечество впередКаждый кирасир пойдет!– Рррр, – сказали рядом с ним.
Из будки выглядывала квадратная, шоколадного цвета морда Леди Эмми Сьют.
– Приятная погода… – пролепетал Трикитак, отступая назад. – Будем знакомы…
Леди безмолвствовала.
– А я тут… пролетал мимо, думаю, дай загляну к тетушке Тротти, познакомлюсь с ее новой… собачкой…
– Рррр! – прервала его Леди Эмми Сьют и зазвенела цепью.
– Я, знаете ли, был очень дружен с мисс Шарлоттой Хартрайт, она жила до вас в этой будке… Очень милая была… черненькая, с беленькой манишкой…
– Рррр-рррр!
Трикитак отбежал чуть-чуть назад, к сараю со свиньями.
– Я, собственно, по делу, – сказал он Леди Эмми Сьют. – Тетя Тротти велела мне взять ключ, который…
– Рррр-гав! – Волоча за собой железную цепь, Леди Сьют вылезла из будки.
– Ой! – сказал Трикитак и отбежал подальше, к пчелиным ульям. – Если вы не верите, я могу прочесть записку, – крикнул он. – Вот, видите, тут написано: «Пэн, мой мальчик»… Это я – мой мальчик, то есть я уже не мальчик, но тетя Тротти вырастила меня и думает, что я еще мальчик…
– Гав-гав-гав!!! – Бульдог рванул вперед, и Пэн не заметил, ну просто не обратил внимания, как пробежал загон для осла, курятник, огород со всякими петрушками и помидорами и снова очутился у крыльца, на котором, все так же развалясь, сладко дремала Леди Элизабет Сноу.
– Я присяду здесь, если позволите… – обмахиваясь канотье и тяжело дыша, сказал он кошке. – Я, знаете ли, познакомился с Леди Эмми Сьют… И пусть это останется между нами, вот здесь… – Пэн ткнул пальцем в то место, где между ним и кошкой лежало канотье, – но расстались мы довольно сдержанно…
– Мрр-мяу! – отозвалась Леди Элизабет.
– Я рад, что наши мнения совпадают, – сказал ей Трикитак. Дожидаясь тетушки, он нечаянно сочинил такое стихотворение:
«Будем знакомы», – сказали мне гномы.«Будем знакомы», – ответил я гномам.«Будем знакомы», – сказала мне кошка,Встретив однажды меня на дорожке.«Будем знакомы», – мне лошадь сказалаИ, улыбнувшись, тихонько заржала.«Будем знакомы, – сказал я. – Привет», —И улыбнулся ей тоже в ответ.«Будем знакомы», – бульдог прорычалИ тотчас же куртку на мне изодрал.«Будем, – ответил я мрачный, как туча, —Только сидите на привязи лучше».В это время открылась калитка, и во двор вошла тетя Тротти – румяная, улыбающаяся, в синем чепце и с корзинкой, полной смородины.
– Пэн! – воскликнула она.
– Тетя! – крикнул Трикитак.
Они обнялись, и тетя Тротти сказала:
– Я вижу, Пэн, мой мальчик, что ты уже был с визитом у Леди Эмми Сьют… Но что поделаешь, голубчик, она так хорошо стережет дом!
Потом они сели обедать, и тетя Тротти сказала:
– Приятного аппетита, мой мальчик! – на что Пэн ответил:
– А у меня не бывает НЕПРИЯТНОГО АППЕТИТА, тетя. Мы с ним вообще большие друзья. Правда, я однажды потерял его и так переживал, так переживал – чуть не заболел!
– Но все-таки он вернулся к тебе, – сказала тетя Тротти. – Я очень рада. У меня просто ГОРА С ПЛЕЧ СВАЛИЛАСЬ!
– Сколько раз я просил вас не таскать тяжести, – укоризненно заметил Трикитак. – ГОРА – это слишком…
– Но у меня большое хозяйство, Пэн, и я совсем одна. У меня просто ЗАБОТ ПОЛОН РОТ!
– Так выплюньте их, тетя! – посоветовал Трикитак.
А пообедав, Пэн помог тетушке по хозяйству – прибил щеколду на сарай свиньи Миссис Томпсон и съел банку вишневого варенья, которое собиралось засахариться.
В дорогу тетя Тротти дала Пэну большое лукошко спелой клубники, чтоб ему веселее было идти. Ведь шарики свои Пэн отпустил в небо, и они не вернулись назад. Только один, синий шарик, зацепившись за флюгер – кованую лошадку, – лениво покачивался над крышей.
Пэн шел домой, ел клубнику и распевал песню, которая получилась как-то сама собой:
К тетушке ТРОТТИ,К тетушке ТРОТТИЕсли когда-нибудь в гости придете,Тетушка вас угостит молокомС липовым медом и с пирогом.Если порвали рубаху вы где-то,Тетушка ТРОТТИ зашьет вам прореху.Спать вас уложит на сеновале,Чтобы спокойно и крепко вы спали.Утром вам даст с собой на дорожкуСпелой клубники большое лукошко.Я вам, ребята, скажу по секрету,Нету прекраснее тетушки этой.Если вы в гости к ней не придете,Значит, напрасно на свете живете!Глава V (приключенческая и таинственная)
Дело надо делать!
– И все-таки, сэр, – однажды осенью сказал эсквайр Смит Трикитаку, – все-таки, сэр, этот мистер Буль не выходит у меня из головы!
– Не ВЫХОДИТ? – участливо переспросил Пэн, – А вы попрыгайте на одной ноге, дружище, может, он из уха выскочит…
В город пришла поздняя осень. Она пришла, уселась и никак не хотела уходить. Вдобавок она вытащила из-за пазухи дождь, и теперь он бегал по улицам на своих длинных ногах, топтался по крыше, стучал в окна и вообще безобразничал.
Пэн Трикитак с эсквайром сидели у камина и думали: как сделать, чтобы после осени шло сразу лето?
Они долго думали, но ничего не смогли придумать, и тогда эсквайр вспомнил про мистера Буля.
– Я полагаю, надо его навестить, – добавил он.
– Навестить?
– Ну да! Он сидит на болоте, один среди лягушек, и до него не доходят вести из города. Надо наВЕСТИть его.
– Хорошо, – зевнув, сказал Пэн. – Я подумаю об этом, когда придет лето.
Эсквайр набил трубку табаком и поежился.
– Здесь СКВОЗНЯК, – заметил он.
– Что вы, дружище, вам почудилось, здесь нет никого, кроме нас двоих! – успокоил его Пэн.