Не оставляй меня одного (сборник)
Впереди шел эсквайр, за ним – Пэн. Они неcли корыто, доверху нагруженное удобрениями. Сверху на корыте лежало два фунта сала для Боба и Самюэля. Вокруг шеи Смита был обмотан поливочный шланг. С верхней пуговицы его сюртука свешивалась трещотка и не переставая трещала.
Задумчивым взглядом эсквайр смотрел куда-то вдаль.
За ним, держа под мышкой таз для варенья, с торчащей в канотье полуметровой спицей, плелся Пэн. Он тащил на плече витрины без стекол и весь был засижен новорожденными черепашками, а в башмаках его при каждом шаге взрывались пистоны для игрушечной пушки. Оба приятеля были густо перемазаны бриолином.
Поздним вечером, напившись крепкого цейлонского чаю, Трикитак с эсквайром грустили у камина.
– Я назвал бы ее Мисс Боджи… – медленно, печально произнес Смит. – Я кормил бы ее чудесным клевером и наблюдал бы за ней в подзорную трубу…
И тут постучали. Пэн открыл дверь и увидел на пороге тетушку Бэсс. Возле нее стояла маленькая бурая телка с белой звездой во лбу. Телка смотрела на всех большими доброжелательными глазами.
– Мисс Боджи! – подскочил в кресле эсквайр. – Она сама пришла ко мне!
– Да, мистер Смит, – сказала добрая тетушка Бэсс. – Мы с Томом решили подарить вам эту двухнедельную телку. Ведь вы с мистером Трикитаком так старались угодить всем нам! – И, расцеловав обоих друзей, тетушка Бэсс скрылась в темноте.
Эсквайр был просто ВНЕ СЕБЯ от радости. Он гладил Мисс Боджи и ласково с ней разговаривал.
– Пожалуй, я пойду, сэр, – сказал он Пэну. – Вы понимаете, ее необходимо кормить вовремя и отборным клевером…
Оставшись один, Пэн вздохнул, посмотрел в окно на яркие звезды, которые он так любил, и сказал своей таксе тихо:
– Вот какая история, Бабилонья, голубчик… Ведь я так и не купил себе садовой лейки. Но мне, конечно, совсем, совсем не поэтому грустно…
Бабилонья прыгнул на колени к хозяину, уселся поудобнее и затих.
За грибамиДядюшка Том и тетушка БэссПошли за грибами с корзинками в лес.С корзинками в лес они за грибами,Представьте себе, отправились сами.А дома оставили стол и буфет,В котором пирог и коробка конфет.На кухне остались свежие сливкиИ пудинг в духовке с клубничной подливкой.Оставили стулья, кровать и комод,С дровами сарай, а за ним огород,Козла на лужайке, цветы на окошке,А также собаку и рыжую кошку.Дядюшка Том и тетушка БэссС утра за грибами отправились в лес.И только под вечер, довольны собой,С грибами они возвратились домой.И видят немыслимую картину:Их рыжая кошка лежит на перине,А рядом разлились свежие сливки,И морда у кошки в клубничной подливке.А кошка лежит, довольная очень,И даже подняться с перины не хочет.«О, боже! – воскликнул дядюшка Том. —А может быть, вовсе не наш это дом?Ну где это видано, чтобы на столС ногами залез бородатый козелИ чтобы собака на нашем буфетеСидела и ела пирог и конфеты?Наверное, сплю я, и это во снеКошмары какие-то видятся мне».Дядюшка Том и тетушка БэссПошли за грибами с корзинками в лес,С собой они взяли стол и буфет,В котором пирог и коробка конфет.Еще они взяли свежие сливкиИ пудинг в духовке с клубничной подливкой.С собой захватили кровать и комод,С дровами сарай, а за ним огород,Козла на лужайке, цветы на окошке,А также собаку и рыжую кошку.Дядюшка Том и тетушка БэссС утра за грибами отправились в лес.И только под вечер, довольны собой,Все вместе они возвратились домой.(самая грустная) Глава последняя (самая веселая)
Катись, тележка!
В Столе Находок у Пэна Трикитака появился ВЕЛОСИПЕД. Приехала на нем несравненная миссис Буль.
– Вот, мистер Трикитак, – сказала она, слезая с велосипеда. – Уже два дня он стоит у наших ворот, и никто не приходит за ним. Мы бы взяли эту машину себе, но мистер Буль говорит, что велосипед непроходим в болотах…
Она ушла, а велосипед остался в Столе Находок. Пэн Трикитак развил бурную деятельность. Он расклеил объявления, разослал письма по некоторым адресам, словом, перевернул вверх дном весь город. Но за велосипедом никто не приходил, и он стоял, грустно прислонившись к столу«Прием находок и заявлений». Каждое утро Пэн Трикитак стирал пыль со своего нового знакомого и смазывал маслом железную цепь. Он так в конце концов привык к велосипеду, что, пожалуй, расстроился бы, если б за ним пришел хозяин. Но таинственный владелец велосипеда как сквозь землю провалился.
А Пэн Трикитак потерял покой. Ночами он ворочался на своей софе и бормотал такое:
– Ах, Бабилонья, наверно, это так прекрасно – иметь свой велосипед!
– Вы только представьте, – говорил он теперь, встречая знакомых, – садишься и едешь. И все это одновременно – едешь и сидишь.
– Да, – мечтательно сказал однажды эсквайр Смит, – велосипед похож на лося с огромными рогами, а я так люблю уничтожать жаркое из лося.
– Вы что-то путаете, сэр, – ответил Трикитак. – При чем здесь лось? К тому же я не люблю жаркое, я его просто не ПЕРЕВАРИВАЮ. И потом, где вы видели, чтобы у жаркого были педали и два колеса с блестящими спицами? Нет, велосипед – это не жаркое. Тут, дружище, надо лишь научиться нажимать ногами на педали, и…
– Как это нажимать? – спросил Смит. – Нажимать можно только на земляничный пудинг, когда приходишь в гости и видишь, что все только этим и занимаются.
– Вы все перепутали, – сказал Пэн. – Лось… жаркое… земляничный пудинг… Я с вами говорю о ВЕЛОСИПЕДЕ. Представляете, – продолжал он, – стоит у вас дома велосипед и ждет не дождется, когда вы вскочите в седло и нажмете на педали. Хочешь – поезжай налево, хочешь – направо.
Прошла еще одна неделя, а за ней еще одна. Давно в разгаре лето, а велосипед все стоял в Столе Находок. И Пэн решился. Он открыл ящик самого большого стола под табличкой «Директор» и опустил туда пять фунтов. Потом он написал расписку: «Нынешним летом сего года джентльмен по имени Пэн Трикитак выкупил у конторы Стола Находок ничейный велосипед, красного цвета за 5 (пять) фунтов». И положил расписку в папку «Дело № ___».
Потом Пэн засмеялся от радости и выкатил свое сокровище на улицу. Здесь, на ярком солнечном свете, он как следует разглядел велосипед. Это был чудесный велосипед с блестящим рулем и спицами. На руль был привинчен звонок, который звонил весело, почти как брегет дедушки, которого звали не то Джон Трикитак, не то Джеймс Трикитак, а вернее всего – Пэн Трикитак. Звонок, в отличие от дедушкиного брегета, звонил всегда, стоило лишь захотеть. Пэн сел на велосипед и поехал к эсквайру Смиту.
– Смит, дружище! – крикнул он, останавливаясь перед домом эсквайра. – Садитесь на багажник, я покатаю вас!
Смит выглянул в окно и почесал свой красный нос.
– Я – на багажник?! – воскликнул он. – Вы, сэр, в своем умe? На багажнике может кататься только багаж. А я – Бенджамен Смит, эсквайр, отставной сержант!
– А от чего вас ОТСТАВИЛИ? – спросил Пэн. Это, признаться, давно его интересовало.
– В данном случае это не имеет никакого значения! – сказал Смит и скрылся в окне. Потом в доме хлопнула дверь, и эсквайр показался на крыльце. Его клетчатые штаны держались на одной подтяжке. – Вы шутите, сэр, так плоско, потому что вы не военный. Вы, пожалуй, и честь отдавать не умеете.
– А зачем ее ОТДАВАТЬ? Она мне самому нужна, – сказал Пэн и покатил дальше. Вскоре он увидел тетушку Тротти.
– Боже, – сказала она, – какая замечательная вязальная машина, да еще и на колесах. Пэн, голубчик, наконец-то я довяжу тебе пару носков, которые начала прошлой весной. Ведь ты знаешь, я все время теряю свои спицы, а в колесах твоей вязальной машины столько спиц, что на всю жизнь хватит.
– Но это не вязальная машина. Это – велосипед!
– Ну и что! – сказала тетя Тротти. – От твоего вязального велосипеда не убудет, если ты дашь мне пару спиц.
– Хорошо, я дам вам две спицы от моего новенького велосипеда. – И со слезами на глазах он отвинтил две спицы.
Но тетя Тротти слишком часто теряла спицы, так часто, что скоро прекрасный велосипед Пэна остался с одним колесом. Трикитаку ничего не оставалось делать, как научиться кататься на одноколесном велосипеде. Получалось это у него превосходно. Он мог ехать прямо, зигзагами, задом наперед… Вскоре Пэн достиг такого мастерства, что вытворял со своим велосипедом невероятные вещи – например, шел по дороге, а велосипед послушно ехал рядом.
– Ого, Пэн, малыш, да ты пошел в гору! – крикнул дядя Том, увидев однажды катящего навстречу Пэна, который, свисая с седла вниз головой, руками крутил педали да еще успевал срывать цветы на обочине.
– Не ПОШЕЛ, а ПОЕХАЛ в гору! – весело ответил Пэн, бросив дяде Тому букет цветов.
Он успел дать восемь представлений в парке Розового Детства. Тетя Тротти как-то сказала ему:
– Пэн, мой мальчик, у тебя большой талант. Ты не должен зарывать его в землю.
– Я не стану ЗАРЫВАТЬ ТАЛАНТ, – пообещал ей Пэн, – тем более что он БОЛЬШОЙ, а я потерял свою садовую лопатку на болоте в тот день, когда мы со Смитом разыскивали мистера Буля…
Но день проходил за днем, и мало-помалу соседи перестали удивляться его успехам.
Ночами Трикитак не спал, а смотрел на звезды и думал: «Разве можно так жить, изо дня в день, из года в год… Всю жизнь! В городе, где каждый знает друг друга… Сидеть в Столе Находок и ждать, когда же случится что-то необыкновенное? Как хорошо Сэндерлену Шерлоку – он изъездил весь мир, чего только не видел…»
А через три улицы от него в своей постели ворочался знаменитый брамин-йог Сэндерлен-Али-Мирза-Шерлок. Он мучился от бессонницы и думал: «Надоело бездельничать. Надо что-то предпринять. Ну хоть купить крокодила и научить его целоваться с публикой… Хорошо этому чудаку Трикитаку – приобрел велосипед, кувыркается на нем и – счастлив!»
В одну темную летнюю ночь, когда луна спряталась за облако, а фонари не горели, потому что муниципалитет экономил электроэнергию, Пэн поднялся с постели, натянул брюки и вышел из дома. В это же время со своей постели поднялся мистер Шерлок. Он тоже, как это ни странно для брамина-йога, натянул штаны и, засунув за пазуху бороду, вышел из дома.
Они столкнулись лбами на улице Тридцатилетия короля Георга.
– Ах, простите, сэр! – бормотал Трикитак, путаясь в бороде Шерлока. – Ничего не видать. Я не наступил вам на ногу?
Тут из-за облака выглянула луна, и Трикитак с Сэндерленом Шерлоком узнали друг друга.
– Сэр, – сказал Трикитак, поклонившись.
– Сэр! – ответил Шерлок, кивнув с достоинством. – Гуляете, мистер Трикитак? – спросил он.
– Да вот, не спится…
И они замолчали. Луна накололась на шпиль ратуши да так и застряла на нем, словно круглый желтый фонарь. В траве цвиркали сверчки и цикады.
– Тишина… – сказал мистер Шерлок, вздохнув.
– Тишина… – эхом отозвался Трикитак, – ничего больше…
– Пэн, приятель, – добродушно сказал мистер Шерлок, беря Трикитака под руку. – А не заглянуть ли нам ко мне на чашку кофе?
До утра в доме йога Сэндерлена-Али пылал камин. На нем, свернувшись в кольцо, дремала Изабелла. Аист Селим неподвижно стоял в углу на одной ноге, а обезьянка Бим-Бим вязала длинный носок для хозяина. Мистера Шерлока невозможно было узнать. Горячо жестикулируя, он метался по комнате, рассказывая Трикитаку… Ах, что он ему расписывал! Какие предсказывал приключения в том случае, если…
Утром в доме эсквайра Смита раздался телефонный звонок.
Он поднял трубку и услышал возбужденный голос Пэна.
– Смит, дружище! – кричал Пэн. – Бросайте свой огород, продавайте свою Мисс Боджи, вешайте замок на свой дом! Я нашел для вас ПРИЗВАНИЕ, подыскал ХОББИ и надеюсь получить ВДОХНОВЕНИЕ! Начинается новая жизнь, мы ее так долго ждали, Смит!
– Что с вами, сэр? – спросил обалдевший эсквайр. – У вас пудинг подгорел?
– К черту пудинг! – закричал Пэн. – Мы с мистером Шерлоком собираем БРОДЯЧИЙ ЦИРК и отправляемся путешествовать по свету! Тетя Тротти дает нам тележку. Спешите, дружище, у нас открылась вакансия на место СИЛАЧА!
– Не значит ли это, сэр, что я должен буду толкать вашу тележку? – язвительно спросил Смит.
– Зачем же? – возразил Пэн. – Вы смогли бы, например, под всеобщий восторг публики сгибать пятаки…
– …если потом я буду опускать их себе в карман, – сказал эсквайр.
Они еще поторговались немного, и наконец Смит воскликнул:
– Согласен, не будь я Бенджамен Смит, отставной сержант!
На рассвете следующего дня тетушкина тележка, нагруженная доверху, стояла во дворе Пэна Трикитака. Друзья были готовы для путешествия в далекие края. По кирпичным дорожкам расхаживал аист Селим, на большущем чемодане сидела зеленая обезьянка, вокруг велосипеда весело прыгал Бабилонья, и только силача эсквайра не было.
– Сейчас он придет! – уверял Пэн мистера Шерлока. – Вот увидите, Смит – настоящий отставной военный, пунктуальность – его пунктик.
В это время зазвонил телефон. Пэн вбежал в дом, поднял трубку и услышал:
– Сэр, видите ли…
– Я не вижу вас, Смит, дружище! – воскликнул Трикитак. – Где же вы?
– Дело в том, сэр, что я не смогу отправиться с вами в путешествие за гнутыми пятаками, потому что с детства у меня перегревается на солнце голова. И еще, cэp, Мисс Боджи начала давать молоко, и… и… как назло, в огороде зацвели бегонии.
Пэн положил трубку и вышел на крыльцо.
– Ну, что же ваш Смит? – спросил Шерлок.
– Наверное, он вычислил, что на ярмарке в Честерфилде за молоко Мисс Боджи и свежие бегонии он получит гораздо больше пятаков, чем мы ему обещали, да к тому же не гнутых, – грустно ответил Пэн.
Они взвалили велосипед на тележку, посадили сверху Бабилонью и молча покатили по плитам мостовой. Стояло раннее утро, город еще спал, даже окошко тети Тротти было закрыто ставнями.
Друзья выехали на проселочный тракт, миновали лес, болото, березовую рощу, и вскоре перед ними открылась широкая дорога. Сзади, за их спинами, дремал маленький городок, а впереди, громадный и разноцветный, лежал ЦЕЛЫЙ МИР. Шерлока и Пэна ждали необыкновенные приключения и удивительная жизнь артистов бродячего цирка. Они катили тележку все дальше и дальше, и вот уже на горизонте осталось лишь облачко пыли, да в густой поросли подорожника застряло белое перо аиста Селима. Мы возьмем это перо на память и распрощаемся с нашими друзьями, потому что…
Но что это за топот доносится со стороны леса? Toпот и оглушительный лай. Ах вот оно что! Это эсквайр Смит скачет вдогонку друзьям верхом на прелестной Мисс Боджи, а рядом, высунув длинный язык, мчится его волкодав Лорд Сэм Уайт. Эсквайр держит в руках бидон с молоком, а голову его украшает венок из бегоний. Ну что ж, отставной сержант, мы рады за вас!
СЧАСТЛИВЫХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ!
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: