Оценить:
 Рейтинг: 0

Сопротивление и покорность

Год написания книги
2020
Теги
<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
4 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Хотелось бы узнать, вырыли ли у вас щель и нельзя ли сделать проход из подвала к ней. Капитан М. распорядился сделать так для себя.

У меня по-прежнему все хорошо. Из-за налетов меня перевели двумя этажами ниже. Теперь мое окно выходит прямо на колокольни, и это очень приятно. На прошлой неделе у меня была возможность хорошо поработать. Вот только не хватает движения на свежем воздухе, от чего сильно зависит работоспособность и продуктивность. Но осталось уж немного, и это главное…

13.9.43

В ответ на высказанное мной в последнем письме желание получать побольше писем я получил сегодня, к моей радости, целую груду почты. Я кажусь себе чуть ли не Пальмштремом, заказывающим для себя «смешанную почту на целый квартал». А кроме шуток, день получения писем весьма ощутимо вырывается из монотонной вереницы остальных. К этому присоединилось еще и разрешение на свидания, так что у меня действительно дела шли хорошо. После досадной задержки писем в последние недели я воспринял все это с чувством благодарности. Меня порадовало, что вы выглядите немножко лучше, чем прежде, ведь во всей моей истории меня больше всего тяготит, что в этом году вы вообще лишились столь необходимого для вас отдыха. До наступления зимы вам непременно надо куда-нибудь выбраться; конечно, лучше всего, если и я смог бы поехать с вами…

Очень странное чувство, когда абсолютно во всем зависишь от помощи других. Но, во всяком случае, в такие времена учишься благодарности, и это, надеюсь, не забудется. В нормальной жизни человеку часто даже не приходит в голову, что принимаешь несравненно больше, чем даешь, что только благодарность делает жизнь богатой. Пожалуй, слишком легко переоцениваешь важность своих дел и своего влияния по сравнению с тем, что повлияло на тебя и сделало тем, кто ты есть.

Вполне понятно, что бурные события в мире, произошедшие за последние дни, потрясли здесь каждого, и всякий был бы рад принести пользу в любом месте. Но этим местом в настоящий момент оказалась как раз тюремная камера, и то, что здесь можно сделать, разыгрывается в области невидимого, так что само слово «делается» здесь, по-видимому, абсолютно неуместно. Я иногда вспоминаю «Монаха» Шуберта и его крестовый поход.

По-прежнему стараюсь читать и писать как можно больше; меня радует, что я более чем за пять месяцев заключения еще ни разу не испытал ощущения скуки. Время постоянно чем-то заполнено, но все это на фоне каждодневного – с утра до ночи – ожидания.

Пару недель тому назад я просил вас достать недавно вышедшие книги: Н. Гартман «Систематическая философия», «Эпоха Мария и Суллы», издательство «Дитерих», а теперь прошу еще об одной: Р. Бенц «Немецкая музыка». Мне очень не хотелось бы пропустить эти вещи, хорошо бы прочитать их здесь, К. Ф. писал об одной популярной книжке по физике, которую он хочет мне прислать. К. также время от времени делает замечательные книжные находки. Здесь я прочитал почти все приличные книги. Может быть, попробую снова взяться за «Зибенкеза» и «Годы шалостей» Жан Поля. Они стоят в моей комнате. Позднее ведь не найдешь, наверное, времени на это, а ведь есть много начитанных людей, которые его очень ценят. Мне же, несмотря на много попыток, он всегда казался слишком пространным и манерным.

Ну а поскольку наступила уже середина сентября, то я надеюсь, что все эти пожелания устареют прежде, чем будут выполнены…

25.9.43

…Я бы предпочел, чтобы предположительный срок рассмотрения такого дела сообщался бы сразу. Ведь в моей теперешней работе я многое мог бы организовать по-другому и более плодотворно. В конце концов, мы же так устроены, что дороги каждая неделя, каждый день. Как это ни парадоксально, но я вчера был по-настоящему рад, узнав сначала о допуске адвоката и затем об ордере на арест. Теперь, должно быть, кажущемуся бесцельным ожиданию скоро наступит конец. Все же именно благодаря длительному сроку моего пребывания здесь я получил такие впечатления, о которых никогда не забуду… Между прочим, в ходе работы я обратил внимание на то, что свободное сочинительство, не связанное с теологией, также доставляет мне удовольствие. Но я только сейчас по-настоящему понял, насколько труден немецкий язык и как легко его испортить!..

Перечитывая письмо, я нашел, что в нем чувствуется некоторая неудовлетворенность. Мне не хотелось бы, чтобы создавалось такое впечатление, потому что это не соответствует действительности. Хотя я всей душой рвусь отсюда, тем не менее я думаю, что ни один день не пропал даром. Как и в чем отзовется этот период в будущем, пока неизвестно. Но он отзовется непременно…

4.10.43

…Стоят чудесные осенние дни, и я пожелал бы вам – и себе с вами – оказаться во Фридрихсбрунне; того же желаю и Хансу с семейством – они ведь все так любят наш домик. Но много ли на свете найдется нынче людей, которые еще могут исполнять свои желания? Честно говоря, я не согласен с Диогеном, что высшее счастье – в отсутствии всяких желаний, а пустая бочка – идеал жилья; зачем говорить на черное, что оно белое? Но тем не менее я считаю, что вынужденная необходимость отказаться от желаний на некоторое время весьма полезна, особенно в молодости; дело только не должно доходить до полного отмирания желаний, когда человека охватывает безразличие. Но такая опасность в настоящее время мне совершенно не угрожает…

Только что получил еще одно письмо от К. Мне кажется удивительным, что он постоянно об этом думает. Какое представление о мире могло сложиться в этой 14-летней голове, если он месяцами вынужден писать письма в тюрьму своему отцу и своему дяде-крестному. В такой голове найдется не слишком много места для иллюзий относительно этого мира. Для него, вероятно, эти события означали конец детства. Передайте ему мою благодарность, я уже радуюсь предстоящей встрече с ним.

Просто прекрасно, что вы еще захватили «Систематическую философию» Гартмана. Я теперь засел за нее и провожусь, наверное, несколько недель, если, конечно, меня не прервет желанное известие…

13.10.43

Передо мной стоит яркий букет георгинов, принесенный вами вчера, и напоминает мне о том дорогом для меня часе, который удалось провести с вами, о саде и вообще о том, как прекрасен мир в эти осенние дни. Одно стихотворение Шторма, с которым я познакомился на днях, как-то связано с этим настроением и не выходит из головы, как навязчивый мотив: «То так, то этак все идет, / Безгрешно ли, греховно – / Но мир земной хорош, а жизнь / Светла и полнокровна!» Для того чтобы узнать это, достаточно, оказывается, пучка пестрых осенних цветов, взгляда из окна тюремной камеры и получаса «движений» на дворе тюрьмы, где как-никак растет несколько живописных каштанов и лип. Но в конечном счете, по крайней мере для меня, «мир» сводится к тем немногочисленным людям, которых я хотел бы видеть и с которыми хотел бы быть рядом… Если бы ко всему прочему я мог бы по воскресеньям иногда послушать хорошую проповедь (ветер порой доносит до меня обрывки хоралов), то было бы еще лучше…

За последнее время я снова много писал, и для всего того, что я запланировал на день, мне часто не хватает времени, так что у меня иногда возникает забавное чувство, будто здесь – для тех или иных мелочей – «нет времени»! По утрам после завтрака, т. е. приблизительно с 7 часов, я занимаюсь теологией, потом пишу до обеда, после обеда читаю, затем следует одна глава из «Всемирной истории» Дельбрюка, потом английская грамматика, по которой я все-таки могу кое-чему научиться, и, наконец, в зависимости от настроения, снова пишу или читаю. К вечеру я устаю настолько, чтобы с удовольствием лечь в постель, но не настолько, чтобы уснуть…[3 - См. также письмо от 22 октября 1943 г. в: Собр. соч. Т. II. С. 422 сл.]

31.10.43

…Сегодня праздник Реформации, день, который именно в наши времена может заставить снова призадуматься. Спрашиваешь себя, почему дело Лютера привело к полной противоположности тому, к чему он стремился, что омрачало ему самому последние годы жизни и даже иногда вызывало у него сомнения в смысле его жизни. Он добивался подлинного единства Церкви и Европы, т. е. христианских народов, а результатом был раскол Церкви и Европы. Он стремился к «свободе христианина», а следствием было безразличие и одичание. Он хотел восстановить подлинно мирской общественный уклад без церковной опеки, а результатом было восстание уже в Крестьянской войне и вскоре после того – постепенное расстройство всех подлинных жизненных связей и установлений. Я припоминаю полемику между Холлем и Гарнаком в период моего студенчества вокруг вопроса, пробивают ли великие духовно-исторические движения себе путь благодаря своим первичным или благодаря вторичным мотивам. Тогда мне казалось, что прав Холль, отстаивающий первую точку зрения. Теперь я думаю, что он заблуждался. Еще 100 лет назад Кьеркегор утверждал, что сегодня Лютер проповедовал бы полную противоположность тому, о чем он говорил в свое время. Думаю, что это верно – cum grano salis.

Еще одна просьба: не могли бы вы заказать для меня такие книги: Вольф-Дитрих Раш «Хрестоматия рассказчика» (изд. Кипенхойер, 1943), Вильгельм фон Шольц «Баллады» (изд. Т. Кнаур, 1943), Фридрих Рек-Маллечевен «Любовные письма за 8 столетий» (изд. Кейль, 1943)? Вероятно, тиражи не слишком велики, поэтому хорошо бы заказать сразу.

Недавно у меня был такой приступ ревматизма, что в течение нескольких часов я не мог самостоятельно вставать со стула и даже поднимать руку, чтобы поесть. Меня сразу перевели в лазарет и сделали прогревание. Сейчас мне стало значительно лучше. Но полностью я не могу от него избавиться с мая месяца. Что, собственно, делают в таких случаях?

9.11.43

…Я очень обрадовался антологии Штифтера, это был сюрприз. Она в основном состоит из фрагментов писем, поэтому для меня почти все внове. Последние 10 дней я живу целиком под впечатлением от «Витико», который нашелся в тюремной библиотеке (после того как я намучился с его поисками), причем в таком месте, где я и не мог предположить! Эта книга на 1000 страниц – пробежать которые нельзя, надо читать спокойно – под силу сегодня, пожалуй, весьма ограниченному кругу людей, и поэтому я не знаю, стоит ли рекомендовать ее вам. Для меня же это одна из самых замечательных книг, которые мне вообще известны. При чтении, благодаря чистоте языка и целомудрию персонажей, тебя охватывает своеобразное ощущение счастья. Вообще говоря, эту книгу надо читать впервые в 14 лет вместо «Битвы за Рим», а потом расти вместе с нею. В одном ряду даже с добротными современными историческими романами, скажем Боймер, ее не назовешь. Это книга sui generis. Я бы хотел иметь свой экземпляр, но, наверное, достать ее едва ли возможно. До сих пор среди всех известных мне романов подобной силы впечатление произвели на меня только «Дон Кихот» и «Дух Берна» Готхельфа. С Жан Полем у меня и на этот раз ничего не вышло. Меня не покидает убеждение, что он манерен и тщеславен. Думаю, человеком он был тоже достаточно неприятным.

Как прекрасно путешествовать по литературному морю в поисках нового; удивительно при этом, что после многих годов чтения еще возможны сюрпризы. Может быть, вы поможете мне пережить еще и новые открытия?

Несколько дней назад я получил письмо от Р., за что очень ему признателен. Я с завистью думал о программе фуртвенглеровского концерта, на котором он побывал. Надеюсь, что я не растеряю здесь последних остатков моей техники. Иногда ощущаю настоящий голод по музыкальным вечерам с трио, квартетом или пением. Ухо жаждет услышать что-нибудь иное помимо криков в этом доме. За 7 месяцев, а то и больше, будешь сыт всем по горло. Но все это ведь в порядке вещей, и я мог бы не говорить вам об этом. И напротив, нельзя назвать естественным тот порядок вещей, когда у меня, несмотря ни на что, дела идут настолько хорошо, что перепадают кое-какие радости, и при всем том сохраняется хорошее настроение – а потому каждый день я исполнен чувства благодарности…

17.11.43

Когда я пишу эти строки, все семейство Ш. слушает в этот покаянный день си-минорную мессу <Баха>. Вот уже много лет она неразрывно связана для меня с днем покаяния и молитвы, как «Страсти по Матфею» – со Страстной пятницей. Я прекрасно помню тот вечер, когда впервые ее услышал. Мне было 18 лет, я только что возвратился с семинара Гарнака, на котором он весьма благосклонно обсуждал мою первую семинарскую работу и заметил, что надеется, что я в свое время защищу диссертацию по истории Церкви. Входя в филармонию, я все еще был переполнен этим, но, когда зазвучало «Кирие элейсон», все остальное в тот же миг исчезло. Впечатление было неописуемым. Сегодня я перебираю одно за другим все воспоминания и радуюсь, что Ш. могут слушать, это для меня самое прекрасное из всех баховских произведений…

Сейчас, к вечеру, в доме наступила тишина, и я без помех могу предаваться своим мыслям. Каждый день я имею возможность убеждаться в том, что все люди выполняют свою работу с различным шумом; наверное, это у них от природы так. Фортиссимо перед дверью камеры не очень помогает спокойной научной работе.

С большим удовольствием перечитал на прошлой неделе гётевского «Рейнеке-Лиса». Может быть, и вам было бы приятно вспомнить его…

Первый Адвент, 28.11.43

Хотя неизвестно, как теперь будут доставляться письма (и будут ли вообще), мне очень захотелось написать вам в этот вечер первого Адвента. «Рождество» Альтдорфера с изображением Святого семейства около ясель посреди развалин полуразрушенного дома (как мог он, 400 лет назад, изобразить все это наперекор всем традициям?) особенно отчетливо встает перед глазами. И так тоже можно и должно праздновать Рождество – может быть, именно это хотел он сказать нам, во всяком случае, мы так это понимаем. Я с радостью представляю, что вы, наверное, сидите в кругу детей и празднуете с ними Адвент, как много лет назад с нами. Только теперь все это переживается с большей остротой, потому что никто не знает, надолго ли это.

Я с дрожью думаю о том, что вам обоим – никого из нас ведь не было с вами – пришлось пережить такие тяжелые минуты в эту ужасную ночь. В голове не укладывается, что в такое время сидишь в тюрьме и ничем не можешь помочь. Я очень надеюсь, что конец действительно близок и не будет дальнейших проволочек. Прошу вас, не беспокойтесь обо мне. Из всей этой истории я выйду с новыми силами.

Вы уже наверняка знаете, что был ожидавшийся налет неподалеку от нас на Борзиг. Остается только – не очень по-христиански – надеяться, что они не так скоро снова появятся в нашей местности. Приятного было мало, и когда я наконец освобожусь, то сообщу свои предложения – что можно улучшить в таких случаях. Стекла в моей камере, как ни странно, целы, хотя почти везде были выбиты. Там наверняка теперь страшный холод. Поскольку тюремная стена частично обрушилась, о «движениях» на воздухе пока нечего и думать. Если бы только была возможность узнавать после налетов друг о друге!..

В последнее время с интересом читаю «Рассказы о прошлом» старого историка культуры В. X. Риля. Вероятно, вы его помните. Книга сейчас практически забыта, но читать ее очень приятно. Детям также можно читать ее вслух. Насколько я помню, у нас было несколько томов Риля, но, кажется, мы уже давно отдали их в какую-то библиотеку.

Было бы очень хорошо, если бы вы как-нибудь принесли мне книгу о суевериях. Здесь вовсю гадают на картах: будет тревога или нет! Любопытно, что в такие беспокойные времена пышно расцветает суеверие, и многие люди, несмотря ни на что, готовы – хотя бы вполуха – слушать об этом…

17.12.43

Мне, видимо, не остается ничего другого, как на всякий случай написать вам поздравления к Рождеству. Хотя я и считаю невероятным, что меня, возможно, продержат еще и после Рождества, я за прошедшие восемь с половиной месяцев все-таки научился именно невероятное считать вероятным и с sacrificium intellectus принимать то, чего я не могу изменить. Между нами говоря, о sacrificium в полном смысле слова не может быть и речи, a intellectus тем временем движется своими путями.

Вы не должны думать, что это Рождество, проведенное в одиночестве, выбьет меня из колеи, нет, оно просто навсегда займет особое место в ряду самых разнообразных рождественских праздников, отмеченных мной в свое время в Испании, Америке и Англии, а позднее я смогу без стыда и даже с известной гордостью вспоминать об этих днях. Это единственное, чего у меня не отнимешь.

То, что и у вас Рождество омрачено моим пребыванием в тюрьме, и тем самым отравлены немногочисленные минуты радости, выпадающие вам в такое время, я могу преодолеть лишь уверенностью, что и вы будете думать точно так же, как и я, и что мы с твердостью и самообладанием встретим это Рождество, поскольку эти твердость и самообладание есть не что иное, как часть вашего духовного наследия, перешедшего ко мне. Мне не нужно говорить, как я рвусь на свободу, как стремлюсь к вам всем. Но за все эти десятилетия вы устраивали для нас несравненные, чудесные рождественские праздники, и благодарные воспоминания настолько сильны, что могут пересилить своим сиянием одно мрачное Рождество. Лишь в такие времена становится понятным, какое значение имеет обладание прошлым, обладание внутренним наследием, не зависящим от превратностей жизни и случая. Сознание, что тебя несет духовная традиция, уходящая корнями в глубины столетий, позволяет противопоставить всем преходящим бедам чувство укрытости, вселяющее уверенность. Я думаю, что тот, кто обладает такими резервами силы, может не стесняться и более нежных чувств, охватывающих душу при воспоминании о добром и богатом прошлом, – ведь эти чувства, на мой взгляд, можно отнести к самым лучшим и самым благородным человеческим чувствам. Все горести не могут осилить того, кто опирается на ценности, которые не может отнять у него ни один человек.

С христианской же точки зрения Рождество в тюремной камере не должно создавать особых проблем. Вероятно, что здесь, в этом доме, многие празднуют Рождество с большей искренностью и большим смыслом, чем там, где праздник этот знают только по названию. То, что горе, страдание, нужда, одиночество, беспомощность и ощущение вины означают перед Божиим оком нечто совсем иное, чем в глазах людей, что Бог обращает Свой взор как раз на то место, от которого люди обычно уже отвернулись, что Христос рожден в хлеву, ибо не нашлось для него пристанища на постоялом дворе, – все это узник понимает гораздо лучше, чем кто-нибудь другой, для него это действительно радостная весть, а вера в нее вводит его в общность христианства, взрывающую все пространственные и временные границы, так что тюремные стены теряют всякое значение.

В Сочельник я буду думать о вас всех, и мне бы хотелось, чтобы вы верили, что и на мою долю выпадет несколько действительно радостных часов и что мрачные мысли не возьмут верх надо мной…

Как подумаешь об ужасах, постигших в последнее время многих людей в Берлине, тогда только понимаешь, что мы должны быть еще благодарны. Я думаю, что везде это Рождество будет очень тихое, и дети еще долго будут вспоминать его. Но, может быть, именно тогда и откроется кое-кому, что на деле означает Рождество.

25.12.43

Рождество позади. Оно принесло мне несколько тихих, мирных часов, и многие картины прошлого встали предо мной. Благодарность за то, что вы и все братья и сестры остались целы и невредимы во время тяжелых воздушных налетов, и уверенность в скорой встрече на свободе были сильнее всех гнетущих мыслей. Я зажег свечи, присланные вами и М., читал рождественскую историю, спел про себя несколько красивых рождественских песен, вспоминал при этом вас и надеялся, что вы после беспокойных недель наконец наслаждаетесь мирным вечером…

Новый год также принесет много хлопот и беспокойства, но я верю, что в этот новогодний праздник мы с большей, чем когда-либо, уверенностью можем спеть старинную новогоднюю песню и помолиться: «Затвори врата горя, / и пусть там, где лилась кровь, / заструятся потоки радости». Не знаю, о чем более важном мы могли бы еще просить, чего еще желать…

14.1.44

…Я сижу у раскрытого окна, в которое светит почти что весеннее солнце, и необычайное по красоте начало года кажется мне хорошим предзнаменованием. По сравнению с прошлым годом этот может быть только лучше. – У меня все хорошо. Снова могу работать с большой сосредоточенностью, с особым наслаждением читаю Дильтея…

20.2.44
<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
4 из 5