Стокгольмский синдром
Олесе порой хотелось просто в голос выть от разочарования. Да, – ей-богу, – стоило столько лет блюсти себя и терпеливо ждать своего единственного и неповторимого, чтобы в результате после свадьбы оказаться у разбитого корыта!..
Кстати, к чести Геры, нельзя не отметить, что ребенка он все-таки сумел как-то соорудить. Правда, Олеся так никогда и не поняла, как им это вообще удалось, поскольку все их жалкие попытки были обречены на неудачу, – а она еще вдобавок и предохранялась. Видимо, без вмешательства высших сил и святого духа тут не обошлось… Но после подтверждения этого факта Гера ходит гордый, как фанфарон. Вот теперь, когда у него в наличие имеется не только штамп в паспорте, но и беременная жена, никто не посмеет усомниться в его мужской силе и состоятельности!.. Теперь он полноценный мужчина, имеющий жену и ребенка!..
Как было бы просто, если бы полноценность и мужественность диагностировались именно так!..
Уже через две недели после свадьбы Олеся поняла, что совершила ошибку. Если бы действительно не этот чертов штамп в паспорте, она ушла бы от Геры уже тогда. И даже наметившийся ребенок ее бы не остановил. Но вот только уходить-то на тот момент ей было особенно некуда. Ее родители как раз развелись; стоял вопрос о размене квартиры, и ее там, в общем-то, никто и не ждал с распростертыми объятиями. Но и продолжать жить вместе с Герой не имело никакого смысла. Кроме некогда существовавшего сильного физического влечения, – ну, или того, что она по наивности приняла за него, – ее с этим мужчиной совершенно ничто не связывало. Они были чужими друг другу. Еще более чужими, чем до свадьбы…
Но, тем не менее, Олеся честно пыталась. Еще целых пять лет. Пока у нее просто руки совсем не опустились. Она создавала романтическую обстановку, одевала красивое белье, тщательно следила за собой… Она все еще не теряла надежды на то, что уходящие чувства все-таки удастся сохранить… Но вот только после романтического ужина при свечах Гера с невинным видом предлагал посмотреть телевизор и, якобы, совершенно не понимал, почему его молодая жена бесится и мечет молнии… Увидев ее в очередной раз в сексуальном белье, чулках и туфлях на каблуках, он просто косил под полного идиота, смеялся и спрашивал: “Здорово, конечно, – но зачем ты так вырядилась?..” Он несколько лет делал вид, что совершенно искренне не понимает, чего вообще хочет от него молодая жена…
При этом он, не переставая, твердил о своей великой любви. Прямо как заведенный, ей-богу… Доходило до абсурда. Узнав, например, что Олеся решила устроить себе пару разгрузочных дней или увеличить физическую нагрузку, чтобы подтянуть фигуру, он смотрел сквозь нее и тоскливо вздыхал: “Ну, зачем ты себя так изводишь?.. Ты все равно будешь мне нравиться, даже если поправишься!.. Я все равно тебя буду любить!..”
Словно великое одолжение ей делал…
Наверное, Гера на самом деле хотел поддержать свою жену таким вот странным причудливым образом. Может быть, он просто не умел по-другому… Но эти, якобы, ободряющие слова произносились таким тоном и с таким тяжелым, разрывающим сердце вздохом, что после них Олеся чувствовала себя последним уродливым ничтожеством и убожеством, не заслуживающим на самом деле ни любви, ни счастья. И после них ей просто хотелось умереть…
ВПОЛНЕ ЗАКОНОМЕРНЫЙ ФИНАЛ
https://rutube.ru/video/5a669ea74785134107341aab5be74add/
Олеська вовсе не была некой нимфоманкой, затерроризировавшей несчастного мужика, – это на тот случай, если у кого-то могли возникнуть подобные предположения. Но, тем не менее, она была молодой здоровой женщиной, для которой эта часть жизни представляла интерес. Да, в силу сложившихся обстоятельств, ей приходилось вести достаточно аскетичный образ жизни, но у нее, в силу, возможно, строгого воспитания, не возникало даже мысли об измене. У нее имелся в наличие муж, чувства к которому на тот момент еще не угасли до конца. И ей пока еще очень хотелось нормализовать их отношения и сохранить семью.
И, уютно устроившись вечером под бочком у мужа, с упоением смотрящего какой-нибудь очередной дурацкий фильм, Олеся порой всеми силами пыталась намекнуть ему на то, что это время можно было бы провести с гораздо большей пользой… Иногда Гера в ответ просто делал вид, что не понимает, о чем она говорит, – или даже вообще попросту сразу же притворялся спящим. А иногда, устав, видимо, столь откровенно игнорировать ее намеки, с тяжелым вздохом соглашался: “Ну, если ты хочешь, давай…”
Поначалу Олеся на радостях готова была хоть на уши встать и выполнить любое пожелание любимого. А он желал лишь одного: чтобы все это побыстрее закончилось. Обычно он при этом даже не удосуживался хоть на секунду оторваться от телевизора и уделить хоть какое-то внимание молодой жене. А зачастую действительно попросту засыпал… Прямо в процессе… И Олеська, придавленная его тяжело обвисшим храпящим телом, поначалу молча глотала слезы, потом начала закатывать истерики, а некоторое время спустя просто вообще отказалась от своих притязаний на выполнение супружеского долга.
При этом Геру нельзя было даже оправдать, например, усталостью на работе, поскольку почти все годы их совместной жизни он находился в вечном поиске чего-то стоящего. Причем, искал он это стоящее, по обыкновению, лежа на диване перед телевизором. А деньги на жизнь он при этом брал у своей мамы, и она почему-то ему их давала. К счастью для самой себя, в первые годы их совместной жизни Олеся не знала об этом. Ей Гера говорил, например, что удачно попал под сокращение и целый год после этого получает ту же самую зарплату на бирже, – или же ему выплатили еще какую-то компенсацию, или еще что-нибудь придумывал. Поначалу Олеся верила. Потом, конечно, узнала о том, что все это время их содержала его мать, но Гера клялся, что просто берет у нее деньги в долг и обязательно отдаст. Через некоторое время Олеся поняла, что никогда он этот долг не отдаст. Но на тот момент все это уже перестало иметь для нее хоть какое-то значение.
Несмотря ни на что, Олеся была девушкой упертой, и долго не сдавалась, никак не желая признаться самой себе в том, что ее брак потерпел полный крах. Поэтому первую пару лет она изо всех сил пыталась наладить их жизнь, – в том числе, и интимную. Потом выдохлась, и в последующие пару лет лишь тупо отмечала, что между ними ничего не было уже три месяца… пять месяцев… восемь… А по прошествии еще какого-то времени вообще осознала, что они давно уже живут… ну, скажем, как брат и сестра. И дальше так продолжаться не может. Потому что у нее уже был брат, и еще один был ей не нужен в принципе…
К тому моменту, как они прожили вместе лет пять, их не связывало больше ровным счетом уже ничего. Гера годами не работал и денег домой не приносил. Подрастающим сыном, о котором он, якобы, некогда так мечтал, не интересовался от слова вообще. Квартира, в которой они на тот момент жили, принадлежала Олесе и была куплена при помощи ее родителей. Они с Герой стали чужими людьми. А впрочем, почему стали?.. Они всегда были ими. Чужими людьми.
А потом однажды настал такой момент, когда Олесе все это надоело. И она просто вежливо попросила мужа уйти. К маме. И он с такой готовностью выполнил ее просьбу, что это просто могло бы напугать. Он не просто ушел. Он убежал. Прямо в чем был. Не задержавшись на пару минут даже для того, чтобы собрать свои вещи. Хотя в этом Олеся ему препятствовать не собиралась и даже готова была помочь…
После этого почти два года Олеся просто тихо и мирно жила одна. Работала, воспитывала сына и пыталась забыть странный неудачный брак, как страшный сон. Любовников, кстати, не имела, – просто не чувствовала себя готовой к новым приключениям, да и желания особого не было. Бывший муж не проявлял желания ни вернуться, ни увидеть такого долгожданного сына, ни помочь материально. Его, похоже, полностью устраивало то, как все сложилось. По крайней мере, при случайных встречах, – а жили-то они практически в соседних домах, – он выглядел вполне довольным и счастливым.
А вот саму Олесю с каждым днем эта ситуация напрягала все больше. Ни жена, ни вдова, – вроде бы, пора уже и о новых отношениях помечтать, – а как, если формально она все еще замужем?.. Надо было как-то найти в себе силы окончательно закрыть эту страницу и начать новую. И поэтому однажды, встретив Геру во дворе, она предложила ему подняться в квартиру и серьезно поговорить об их будущем. Почти что бывший муж радостно согласился. Возможно, он рассчитывал на то, что она предложит ему вернуться?.. Как бы то ни было, он, похоже, даже и не догадывался о том, какой сюрприз его ждет…
Дома Олеся не стала ходить вокруг да около, а прямо сказала: “Мы с тобой не живем вместе уже достаточно давно. Я хочу подать на развод. Надеюсь, ты не против?.. Мне не хотелось бы десять раз таскаться по судам; будет лучше, если мы просто обо всем договоримся!”
Олеся была на сто процентов уверена в том, что Гера с радостью согласится на ее предложение; они спокойно все обсудят и решат этот вопрос к обоюдному согласию.
А он… Он словно тронулся после этих ее слов.
Не ответив ничего вразумительного, Гера выскочил из квартиры и с нечленораздельными воплями понесся вниз по лестнице. Олеся думала, что он помчался домой. Но, добежав до первого этажа, Гера развернулся и, по-прежнему продолжая вопить, кинулся вверх. Тогда Олеся решила, что он все-таки что-то хочет ей сказать. Но, доскакав до четвертого этажа, – где жила Олеся, – Гера снова развернулся и помчался вниз…
Олеся в недоумении вышла на лестничную площадку, не совсем понимая, как ей следует реагировать на подобное неадекватное поведение бывшего мужа. Тем временем на первом этаже Гера снова развернулся и побежал вверх… При этом он продолжал дико вопить, словно его режут, но слов разобрать было невозможно. Потом опять вниз… Снова вверх… Любопытные соседи, очевидно, привлеченные его криками, начали приоткрывать двери. И это было не удивительно. У них вообще был довольно тихий и спокойный подъезд, и какие-то эксцессы здесь происходили… Да вообще не происходили. По крайней мере, Олеся не помнила ничего впечатляющего.
И поэтому сейчас она, совершенно обалдевшая, с открытым ртом, стояла на пороге своей квартиры и реально не понимала, то ли в милицию начать звонить, то ли сразу в дурку… Когда Гера пробегал мимо нее в очередной раз, – в четвертый!.. – Олеся попыталась его вразумить: “Ты бы угомонился, что ли!.. Не надо позорить меня перед соседями!.. Ты сейчас убежишь, а мне здесь еще жить предстоит!..”
“А-а-а-а-а!..” – пуще прежнего завопил Гера, снова скатываясь вниз. Олеся по-прежнему с недоумением смотрела ему в след. Она никак не ожидала такой ненормальной реакции от человека, с которым ее два года уже вообще ничего не связывало.
Совершив еще пару пробежек, Гера, видимо, устав, выскочил, наконец, из подъезда. Выдохся, бедолага…
А Олеся долго еще не могла забыть о том, какой цирк с клоунами устроил этот бедный убогий мужчинка, осознавший, что в его паспорте больше не будет вожделенного штампа, подтверждающего его полноценность…
Олеся много лет прожила одна. Работа, сын, – все, как у многих. Как-то незаметно из заморыша в мешковатой одежде, стеснявшегося выйти на улицу, она превратилась в уверенную в себе яркую и эффектную женщину, сумевшую победить все свои комплексы и не боящуюся подчеркивать все неоспоримые достоинства своей фигуры. Время от времени она даже пыталась встречаться с мужчинами, но быстро теряла к ним интерес и расставалась. Без чувств, эмоций и сожалений. Иногда она любит шокировать знакомых своими заявлениями о скорой смене сексуальной ориентации. Но это вряд ли… Мужчины ее интересуют… Где-то в глубине души. Ну, очень глубоко…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: