Пойти туда...

– Это вам сейчас придется, собирать… Кишки свои с нашей улицы.

Не удостоив его ответом, Витька как-то странно повернулся… Дальнейшая сцена очень напоминала эпизод фильма «Крокодил Данди –2», потому что в руке у моего защитника, неизвестно откуда тоже появился Нож. Вот именно, – Нож. С большой буквы. Многие черные археологи и он в том числе, делают себе особые ножи. Когда я в первый раз увидел такой у Витьки в руках, мне стало очень не по себе. Нож знаменитого Рэмбо, уступал Ему по всем показателям. Особенно, если учесть, что именно я пододвинул дорогому другу детства классную сталь из нашей лаборатории – мой лучший опытный образец, несправедливо забракованный высокой комиссией. Вообще-то этот нож был предназначен для самых мирных целей. В Витькиных экспедициях он выполнял роль маленькой лопаты, распиливателя корней и разрубателя дерна. Но наши противники об этом не знали, а потому мгновенно, как по команде перелетели через забор и растворились в глубине ближайшего сада.

– И где ты его только прячешь? – выпалил я единственное, что пришло в голову.

– Вот, смотри, – повернулся спиной Витька, показывая здоровенные кожаные ножны, прикрепленные к поясу под очень маленьким углом. Камуфляжная жилетка скрывала их полностью, я даже не догадывался о существовании этого тайника.

Вернувшись к машине, мы были ошарашены открывшейся перед нами картиной. Возле «Жигулей» собралась дюжина древних бабулек, которые самозабвенно голосили нечто, что принято сегодня называть истинно русским фольклором. Светящаяся от счастья Ольга стенографировала текст в свою записную книжку, поминутно издавая восхищенные вздохи и охи. Музыкальным сопровождением хора являлась Альфа, самозабвенно подвывавшая бабулькам в особо удачных, на ее вкус, местах. Мы быстренько постарались сократить расстояние, отделявшее нас от новообразованного очага культуры, но стоило нам подойти, как Альфа неожиданно повернулась в нашу сторону и издала жуткий утробный вой. Так воют лишь собаки предательски брошенные своими хозяевами, или… Или если предчувствуют чью-то смерть. Деревенский хор оборвал песню на самой высокой ноте, и старушки подозрительно зашептались, косясь в нашу сторону. Мне стало совсем не по себе. Никогда не слышал от Альфы ничего подобного. Как сказал бы богобоязненный Витька: «оборони, царица небесная…»

Дальнейшее происходило в гробовом молчании. Мы сняли колесо, сменили камеру, поставили на место, затянули гайки… Забытый хлеб задыхался в полиэтиленовом пакете, сметана плавилась на августовском солнце. Аппетита не было ни у кого, кроме, естественно, Альфы, которая даже не подозревала, что стала причиной нашей меланхолии.

– Игорь, почему ты так долго? – спросила Ольга, водя пальцами по боковому стеклу.

– Местных кумушек ублажал, – съязвил Витька, – ели отбил его у молодух.

– Я серьезно.

– И я серьезно, – продолжал нести околесицу боевой товарищ, пытаясь одним глазом смотреть на дорогу, а другим подмигивать мне. – Они еще кричали, что такого обходительного и видного мужчину без выкупа не отпустят.

– И что он дал им в качестве выкупа?

– По три поцелуя каждой и один общий, – из последних сил пытался поднять всем настроение доморощенный Хазанов.

– Оставь, Витя. И без тебя тошно. – Не выдержал я.

– Тошно, ему! При первых трудностях скис как молоко недельной выдержки. А что такого особенного произошло? Ну, наткнулись на разборку, ну колесо пробили…

– Дважды, Витя, дважды.

– Да хоть трижды. Ну, собака завыла, ну шпана…

Нет, я ему, точно язык когда-нибудь укорочу. Его же ножом, если понадобиться! Тоже мне, Павлик Морозов нашелся.

– Какая такая шпана? Игорь, будь любезен, просвети свою темную неграмотную жену. Чем ты занимался, пока якобы за сметаной ходил? – голос Ольги не предвещал нам ничего хорошего.

– Да ничего не случилась, Оль. Все было нормально. Подумаешь, прицепились. Отцепились же.

– Мы даже не дрались. – разочарованно протянул предатель-Витька.

– А ты вообще помолчи! Втирал мне очки про каких-то девок. До каких пор ты покрывать его будешь? Друг называется… Все вы, мужчины, одним миром мазаны. Лучше бы рассказал мне, каких девок он по вечерам до дому провожает. – ни с того, ни с сего выпалила супруга и разревелась в три ручья.

Па-ба-ба-бам… Витька растеряно посмотрел на меня в зеркало заднего вида. А я не придумал ничего лучшего, чем ненатурально заржать, пытаясь выиграть время, и лихорадочно придумывая правдоподобный ответ. Нет, ничего такого криминального не было. Но… Могло бы быть. Себе врать – последнее дело. Если бы Ольга не втянула меня в эту историю с географией, наши невинные прогулки с Инной могли плавно перерасти в нечто большее. Вот только Ольге об этом знать совсем не обязательно.

– Оль, послушай меня. Ольга!

– Ну что? Уже придумал отмазку?

– Фи, что за выражения, у филолога с высшим образованием, я от тебя такого не ожидал, дорогая.

– Дорогая… Значит нашел еще дороже? Дочку своего босса окрутить решил?

– Инна не только дочь своего отца, она еще и ведущий специалист моей лаборатории. И отношения наши – чисто профессиональные.

– Не смеши меня, Игорь, – Ольга уже взяла себя в руки. Голос почти не дрожал. Но от этого мне становилось только хуже. Страшная штука – чувство вины. Еще и вины то нет, а оно уже есть.

– Не смеши меня. С такой фигурой и профессиональные отношения. Я ведь не слепая. Еще иногда вижу себя в зеркале. Мне с ней не тягаться.

– А вот это ты зря, – встрял Витька, – Не знаю, что видишь в зеркале ты, а я вот вижу, что рядом со мной сидит такая классная девчонка, которой стоит только свистнуть, и мужики перед ней штабелями падать будут.

– Штабелями… Падать… – захохотала Ольга, – Ой, насмешил. Я тебе Соловей-разбойник, что ли?

– Не разбойник, а разбойница, которая давно похитила мое сердце. Вот разведусь с женой, и скажу тебе: бросай своего Игоря, выходи за меня…

Вот балабол. Когда надо, двух слов связать не может, а как не надо соловьем разливается.

– Оль. И откуда ты взяла такие глупости? Опять кумушки-соседки просветили? Разгоню я к чертовой матери ваш бабский клуб…

– Дамский, Игорь, дамский.

– У кого дамский, а у вас бабский. Если одни сплетни на хвосте приносят, а другие слушают и верят… – я сделал вид, что обиделся. – Ты еще частного детектива найми…

– Вот так, мило беседуя, чета Семеновых проследовала по пути следования, чтобы обследовать таинственный курган, в следствие чего, были совершены многочисленные археологические открытия и последовало вручение почетных грамот и дипломов, а также премии в размере 25 % от суммы найденного исторического наследия.

Ну, Витек, блин, дает! А ведь это был экспромт.

– Ехали мы ехали, и, наконец, приехали, – объявил новоявленный Сусанин, – выходи строиться.

Обрадованная Альфа пулей вылетела из машины, утащив Ольгу в ближайшую канаву, основательно заросшую высоченной травой. Я же еще долго возился, высвобождаясь из под всяческого барахла, с ужасом представляя, как все это потащу на себе.

– Вить, слышишь, Вить! Сколько нам теперь до места добираться?

– Дня четыре, может три. Смотря, что нам встретиться. Есть на нашем маршруте одна заброшенная деревня. Собираюсь там покопаться.

– Четыре дня! Как же мы потащим все это, разве что Альфу использовать как вьючную лошадь.

– Не переживай, Игорек! Половина барахла останется у моего родственника, в виде оплаты за постой машины.

– Ты снял камень с души моей, о величайший из путешественников. Давай показывай, где тут дом твоего родича.

– Вон тот. Или тот. – Витька поочередно тыкал во все стороны света. – Нет все-таки вон тот. Черт! Я и был то здесь всего один раз. Только тогда зима была. Все совсем по-другому выглядело.

– Да уж. Ладно, не дрейфь. Это же деревня. Тут все про всех знают. Гляди, мужик идет, у него и спросим. Как зовут твоего родственника, хоть помнишь?

На встречу нам, вдоль покосившегося забора действительно двигалась некая фигура, слегка покачиваясь и периодически приваливаясь к попадавшимся на ее пути деревьям. Не смотря на августовскую теплынь, она щеголяла в распахнутой телогрейке, из-под которой виднелись с трудом различимые полоски засаленной тельняшки. Экипировку дополняли кирзовые сапоги, и джинсовая бандана. В руках мужик нес нечто, отдаленно напоминающее дипломат.

– Витек! – обрадовано заревел мужик. – А я тебя с утра встречаю. Ты не поверишь, через каждые полчаса сюда хожу.

Очевидно, в доказательство он пристроил дипломат на капоте и минут пять под нашими пристальными взглядами безуспешно пытался его открыть. В течение этого времени Витька тихим голосом просвещал нас с Ольгой: