Водевиль с пением 'Неверные' (автор либретто – Поль де Кок, перевод М. М. Мишин, 1901) в сопровождении фортепиано

Эрнестина. – А, вот и ты, моя дорогая!..

Адель. – Я только что обошла весь замок.

Эрнестина. – Ну, как ты его находишь?

Адель. – Очень недурен… Мне здесь нравится.

Эрнестина. – Мой замок лучше того, в котором ты жила со своим мужем в глубине Пикардии. Твой супруг постарался зачем-то совершенно лишить тебя всякого общества. Впрочем, он умер, и мы не станем лучше разбирать его поступков.

Адель. – Я никогда не имела причины жаловаться на действия моего мужа.

Эрнестина. – Да, наши жребии оказались очень схожими. Мы обе были отданы замуж нашими родителями за людей, которых мы едва только знали. Теперь мы обе овдовели и являемся госпожами своего положения… Впрочем, я уверена, что ты скорее потеряешь свою свободу, благодаря крайней мягкости и чувствительности твоего сердца. Бьюсь об заклад, что оно скоро будет очаровано и побеждено.

Адель. – А разве ты, такая живая и ветреная, не хотела бы снова выйти замуж?.. Вот теперь приехал Сен-Жюльен, за которого ты должна была выйти еще шесть месяцев тому назад… Вероятно, в ближайшем будущем…

Эрнестина. (смущенно) – Ах, нет, этого не может случиться так скоро… Мы ведь не видались с ним около полугода и успели немного отвыкнуть друг от друга. Я хотела бы еще удостовериться, точно ли он заслуживает моей привязанности, сумеет ли он, при своем характере, сделать меня счастливой… Ты, дорогая Адель, его знаешь теперь лучше, чем я… Когда он уезжал в поместье своей тетки, жившей неподалеку от твоего замка, я дала ему рекомендательное письмо к тебе и просила его почаще навещать тебя. Ты часто с ним виделась последнее время?

Адель. – О, да, очень часто…

Эрнестина. – Что же ты о нем думаешь?

Адель. (с живостью) – Он мне, вообще, нравится.

Эрнестина. – Однако, есть же у него недостатки, как и у всякого смертного?

Адель. – Я их не знаю.

Эрнестина. – Вот это интересно! Он, по-твоему, значит, очень редкий экземпляр – без всяких недостатков!.. Впрочем, в провинциальной глуши ты имела возможность основательно изучить его характер… Говори же, пожалуйста, что ты о нем думаешь.

Адель. – Я тебе повторяю, что он мне очень нравится. Он очень добр, предупредителен, всегда ровен, мягок, и, вообще, по-моему, способен доставить счастье той женщине, которая будет его женою.

Эрнестина. (в сторону) – Так и есть! Он, кажется, само совершенство! Что я буду делать с этим собранием всех достоинств?

Адель. – Но разве ты, Эрнестина, думаешь иначе? Ты не согласна со мною?

Эрнестина. (смущенно) – О, конечно, согласна… Однако, я ожидаю сегодня гостей из Парижа и должна жать кое-какие распоряжения прислуге… Извини меня, дорогая сестрица, но я тебя оставлю… (в сторону) Пойду к моему бедному Франвалю. Господи, чем же кончится вся эта история!..

Явление 3

Адель, одна

Адель. – Она думает, что Сен-Жюльен любит ее до сих пор. О, если бы она знала, какие клятвы он шептал мне еще за неделю до своего приезда в ее замок! Бедная сестра! Как скверно с моей стороны любить ее нареченного! Впрочем, она сама отчасти виновата… Не нужно было писать этого рекомендательного письма и посылать Сен-Жюльена в мой замок. А теперь, что я буду делать, несчастная?..

Явление 4

Адель и Сен-Жюльен

Сен-Жюльен. – А, наконец-то я Вас отыскал, моя дорогая Адель! Мне до смерти хотелось повидать Вас и хоть немного побеседовать с Вами…

Адель. – И Вы думаете, я верю? Отчего же Вы не пришли сюда до сих пор?

Сен-Жюльен. – Потому что я боялся покинуть свою комнату, не желая встречаться с Вашей сестрой.

Адель. – Она только что была здесь, и мы все время говорили… о чем бы Вы думали?

Сен-Жюльен. – Вероятно, о погоде.

Адель. – Нет, о Вас.

Сен-Жюльен. – Что же она Вам говорила?

Адель. – Она все хотела узнать, не переменились ли Вы в течении последних шести месяцев.

Сен-Жюльен. – А Вы что ей говорили?

Адель. – Я сказала то, что думаю.

Сен-Жюльен. – Что же именно?

Адель. – Я Вас хвалила.

Сен-Жюльен. – Вот это уж совсем напрасно! Вам следовало отозваться обо мне, как о человеке, совершенно потерянном. Ну, сказали бы, что я капризен, непостоянен, вечно играю в карты, пьянствую и даже дерусь под пьяную руку… Это заставило бы ее отказаться от нашего брака.

Адель. – О, я никогда бы не смогла отозваться о Вас таким скверным образом!.. Отчего бы Вам не сказать ей всю правду, без всяких обиняков и уловок?

Сен-Жюльен. – Видите ли, я только вчера приехал и не успел еще поговорить с Вашей сестрицей… Все как-то не хватало решимости… Впрочем, я смею Вас уверить, что все это будет сделано на днях, хотя в то же время не хочу скрывать того страха, который я испытываю перед этим ужасным объяснением…

Адель. – Скажите, пожалуйста, почему это мужчины всегда чувствуют себя в затруднении, когда им приходиться говорить правду? Отчего они никогда не задумываются в тех случаях, когда нужно соблазнять, увлекать или добиваться взаимности?

Сен-Жюльен. – Я, видите ли, ожидаю пока моего верного Контуа, которого я оставил в Париже во время моего последнего путешествия… Он не знает еще о моей любви и о моих несчастных обстоятельствах. В противном случае он придумал бы уже тысячу способов, чтобы вывести своего господина из затруднительного положения.