Цеховик. Книга 15. Надо – значит надо!

– Из Москвы. А награды за что? За штабную работу?

– Да как говорит наш начальник заставы, то что в прошлом уже неважно, – улыбаюсь я.

– Тоже верно, – кивает он. – Размер обуви какой? Сорок второй?

И всё в таком духе. Я сажусь на табуретку и начинаю подшиваться, благо, инструментарий имеется – из дома привёз. Переодеваюсь и оставляю парадку в шкафчике с номером пятьдесят. Надо же, свой шкафчик, круто. Никогда такого не видел.

– Вообще-то, – говорит старшина. – Подшиваться в бытовке надо. Но на первый раз, ладно, сиди. Твой номер пятьдесят, кстати. И это не только на шкафчике. Распорядок составляется ежедневно, имена не указываются, только номера. Понял? Не забудь.

– Понял, не забуду.

– А это что у тебя? – показывает он грубым кривым пальцем на мою ключицу.

– Поцарапался, – усмехаюсь я.

Он проходит вокруг меня.

– Пулевое что ли? Где это тебя так?

– Бандитов ловил.

– Смотри-ка, а я думал нынче за красивые глазки висюльки на грудь вешают.

– Нынче всяко бывает, товарищ старший прапорщик, – пожимаю я плечами. – Кому как повезёт.

– Ну-ну, – хмыкает он.

Закончив со старшиной, иду к заместителю начальника заставы. Он ждёт в канцелярии. Молодой ещё, совсем зелёный старлей выясняет, что я могу и как до жизни такой докатился. У него открытый детский взгляд, пшеничные брови, такие же волосы и ямочка на подбородке.

Разговор напоминает тот, что был с начальником отряда. Не по тону, конечно, а по содержанию. Он всё выспрашивает и делает отметки в блокноте.

– О! – восклицает плотный капитан с круглым лицом и заплывшими глазками. – Отлично! Если служил в ГлавПУРе, значит будешь политинформации готовить. Рома, ты смотри, перед средами его в наряды не ставь, чтобы он не открутился у меня. Будешь, ты Брагин агитатором. Понял?

– Понял, товарищ капитан, – улыбаюсь я. – Я правда агитировать не приученный, всё больше командовать и исполнять команды. Но если надо – значит надо.

– Надо, раз говорю, – раздражённо кивает замполит. – Но смотри, если херово будешь агитировать, я быстро напишу, куда следует. Понял?

– Так точно, товарищ капитан.

– Ладно, собаку мы тебе не доверим и коня тоже, – хлопает ладонью по столу лейтёха. – И что тебе остаётся?

– Сапоги-скороходы, – киваю я.

– Так точно. Определяю тебя в стрелковое отделение ефрейтора Мамедова. Придётся тебе побегать по нашим горкам. Но это ничего. Это только на пользу – и тебе, и нашей необъятной.

– Так точно, – киваю я.

– Куришь?

– Нет. А вы?

– И я нет. Выпиваешь?

– Практически нет.

– А фактически?

– Могу шампунь пригубить.

– Как моя жена прям, – хмыкает он.

– У меня и своя такая же.

– О, как! – удивляется старлей. – Поди и дитё имеется, раз женился так рано?

– Нет, детьми не обзавелись ещё.

– Ну, это успеете. Сами ещё, как дети.

– Виноват, товарищ старший лейтенант, не могу согласиться. Детям границу не доверяют.

– Так тебе тоже ещё никто не доверял, – подмигивает он. – Сначала мы тебя на хозяйственных работах проверим и на нормативах. Завтра выйдем на стрельбище. Побегаешь, опять же. Бокс, борьба или ещё что есть в активе?

– Ну, так. Самбо немножко занимался.

– Правда? – удивляется он. – Ну, вот, уже кое-что. Утречком тебя проверю. Так, всё, свободен. Иди, найди Мамедова, пусть тебе койку покажет и по заставе проведёт, объяснит, что к чему.

– А где его искать?

– Мамедова искать надо на кухне, потому как он сегодня в наряде.

Я иду на кухню. Захожу в зал со столами. Никого. Зал просторный, столы, как в кафе, на четырёх человек, надо же. Линия выдачи готовых блюд, как в пельменной на Лубянке. Выглядит неплохо, правда милых официанток ждать не приходится. Как и поварих. Я обхожу линию выдачи и через открытую дверь попадаю на кухню.

У большого котла колдует узбек в некогда белом фартуке и в колпаке. В руках у него здоровенный алюминиевый половник. Над котлом клубится пар, а на столах из нержавейки лежат ножи и разделочные доски разных калибров.

– Здорово, братан, – киваю я. – Мне Мамедов нужен.

Повар окидывает меня взглядом, молча кивает на дверь позади себя, отворачивается к котлу и начинает мешать половником своё варево.

– Ага, – говорю я, шагая по коричневому кафельному полу. – Пахнет вкусно. Не плов, случаем, варганишь?

За дверью открывается небольшой зал, судя по всему помывочный. Из него ведёт коридор. Я прохожу дальше и оказываюсь в небольшой каморке. В ней стоит обычная эмалированная ванна, вдоль стен идут трубы, а посерёдке сидит троица солдат. Они без ремней, с закатанными рукавами. Сидят на табуретках, перед каждым оцинкованный тазик, какие бывают в бане, а в центре стоит мешок картошки.

– Здорово, бойцы, – говорю я.

Они молча меня осматривают, но приветствовать не торопятся. Ребятки все, как на подбор, крепкие и ладные. Один шатен, один рыжий и один брюнет. Брюнет, скорее всего, туркмен и, вероятно, и есть Мамедов.

– Ты Мамедов? – спрашиваю я.