Цеховик. Книга 14. Воин света

Я с улыбкой наблюдаю за своим гостем. Он глубоко вздыхает и поднимает на меня глаза.

– Беспокоит меня один вопрос, Егор, – покачивает он головой. – Как мы дальше жить будем? Всё ведь так хорошо было, смысл имело, логику… А ты взял и разрушил всё, буквально растоптал своим грубым синтетическим сапогом путешественника во времени.

– А вы поэт.

– Да-да, поэт. Поэт в России больше, чем поэт. Знаешь, кто сказал?

– Знаю, я с ним на брежневской даче бухал.

– Бухал? – смеётся он. – Так и вижу, как ты бухаешь. Давай, бухни и со мной, в таком случае. Или ты только с поэтами?

Я делаю маленький глоточек.

– Вкусно.

– То-то. Меня беспокоит завтрашний день. Я смотрю ты горишь желанием спасти наш развитой социализм?

– Завтрашний день, в смысле грядущее?

– Ну, да…

– Нет, дело не в социализме совсем, более того, я совсем не уверен, что это возможно. Может быть, существуют какие-то комбинированные модели. Социальное государство с частной собственностью. Не знаю. Главная проблема планового устройства мира, на мой взгляд, в отсутствии азарта, поэтому…

– О! – перебивает он, поднимая палец. – Молодец! Азарт! Мне это нравится. Я его чувствую! Да, азарт, и я сейчас говорю не про казино. Я говорю про азарт предпринимателя, получившего информацию о конкурентах.

– Инсайд. Инсайдерскую информацию.

– Видишь ли, мне тут пришло в голову, что… как бы тебе сказать… поделикатнее… Ну на**уя ты всё это вывалил Андропову? Ну почему не мне-то?

Он снова вздыхает и делает большой глоток.

– Просто… если взять то, что ты знаешь о будущем и помножить на наши сегодняшние возможности… То нахера нам вообще что-то менять в этом будущем? Поменять надо только одно – Абрамовичей, Березовских, Гусинских… ну, вот этих, которых ты называл… Поменять их всех на нас с тобой. На Брагина и Злобина. Врубаешься, мой старо-юный друг? Мы же можем прибрать к рукам всё. Ну, вот просто всё! И даже золото партии! Вообще всё!

Глаза его разгораются, от былой скованности не остаётся и следа. Чувствуется, человек смотрит в будущее. Молодец.

– А зачем нам всё, Леонид Юрьевич? Это неподъёмный груз, поверьте. Мне, например, всего совсем не нужно. И я вам так скажу, Андропову я открылся потому, что сам, даже с вашей помощью, не способен буду сделать всё, как надо, понимаете?

– Да тебе и делать ничего не надо, услышь меня уже! Ничего не надо делать, пусть всё течёт, как и должно, нельзя менять историю. Кто тебе сказал, что ты имеешь право делать это? Зато мы можем воспользоваться твоими знаниями и имеющимся ресурсом, чтобы встретить это самое неотвратимое будущее, находясь в наилучшей позиции.

– Не понял, а с Андроповым вы что хотите сделать? – хмурюсь я.

– Ну что за прямолинейность? Ему, как я понял, и так не слишком долго осталось, да?

– Погодите, Леонид Юрьевич. Вы меня неправильно поняли, мне кажется. Я держусь не за социализм и, тем более, не за то, что мы знаем, как «развитой социализм». Я хочу страну сохранить. А это очень и очень непросто. Процессы уже идут, как внутренние, так и внешние. Нам предстоит напряжённейшая работа, причём, коллективная. Творческая и… в общем, азарт для этой работы понадобится. Нам нужно преодолеть технологическое отставание и вырваться вперёд, причём на этом этапе, ручной труд зеков нам не особо поможет, понимаете? И без научного и технического развития, как мне кажется, нам это сделать не удастся. И мы вдвоём с вами это не потянем. Поэтому нам и нужны силы всего государства, учёные мужи, мудрые администраторы и правители.

– Блин, ну что за детский сад, честное слово, Егор! Россия всегда была технологически-отсталой. Всегда! И ничего, это ей никогда не мешало сохраняться и даже увеличиваться. И врага бить, между прочим. Не тем у тебя мысли заняты. Если даже Союз и не сохранится, хрен бы с ним. Значит так ему и предначертано. Кто мы такие, чтобы спорить с историей? Вон, реки уже поворачивали. Главное, мы с тобой сохранимся и будем не просто сказочно богаты, мы будем обладать властью. А получив власть, делай что хочешь. Хочешь, забавляйся с технологическим лидерством, хочешь ядерную бомбу нового типа разрабатывай. Вообще никаких ограничений, сечёшь? Хоть Африку к СССР присоединяй. Ты, бляха, мелко мыслишь, масштаба тебе не хватает.

– Ну, да, – усмехаюсь я. – До вашего масштаба не дотягиваю пока.

– Ты пойми, я думал, мне на старости лет придётся драпать с Родины на чужбину, чтобы иметь возможность пользоваться своими деньгами, а теперь-то выходит, что никуда и ехать не надо. Теперь чужбина идёт к нам! Нужно только организовать всё по уму. Но это-то мы сможем с тобой! Ты уже, конечно, дохера натрепал языком, поэтому замолкай, теперь с этой минуты нужно очень внимательно взвешивать каждое слово. Надо думать, какую информацию выдавать, понимаешь? Главное, ничего не напортить.

– Андропов догадается, – улыбаюсь я…

– Как? Он что, в будущее мотался?

– Видно будет, что я не договариваю.

– Офшорные компании наши не сдавай ни в коем случае, – качает он головой. – Помнишь, ты рассказывал про «Сеабеко», созданную для различных схем и для заработка её владельцев.

– Она ещё не зарегистрирована, я думаю, – киваю я.

– Ну, и хер с ней. Надо одну из наших фирм подставить под это дело, врубаешься?

– Врубаюсь, конечно. Хотите перехватить финансовые потоки.

– Да, верно, хочу. Хочу, чтобы мы с тобой в ближайшие десять лет поработали так, чтобы потом всю оставшуюся жизнь можно было бы в потолок плевать. Пле-вать! Ты меня слышишь? Главное, как можно больше заработать сейчас, чтобы потом эти деньги можно было вложить в предприятия и другую собственность. Сколотить капитал и получить настоящую и почти неограниченную власть. Вот так-то.

– Вы так и наркотиками не побрезгуете.

– Ради достойной цели можно многое выдержать и со многим смириться. Наркотики невозможно остановить и заставить людей одуматься. Поэтому можно и наркотики. Главное, что бы мы ни делали, мы должны быть несомненными лидерами. Столбить надо это положение уже сейчас. А с Андроповым нужно сворачивать сотрудничество.

– Как? – удивляюсь я. – Даже если бы я вдруг с вами согласился… Как в данной ситуации это возможно? Думаете, он меня из своих объятий выпустит? Нет, точно нет. Я надеюсь, что его интересы простираются не только в аппаратно-управленческой области, но и в реальной экономике, политике и идеологии. И все эти базовые предметы нужно хорошенько переосмыслить с привлечением компетентных специалистов.

– Нет таких специалистов у нас. Они все по политэкономии, а тебе другое нужно.

– Так что, – продолжаю я, не давая себя сбить, – во-первых, не вижу смысла прекращать с Андроповым взаимодействие. А, во-вторых, это уже и невозможно.

– Ну, – пожимает плечами Де Ниро и опрокидывает в себя бокал коньяку, – всё возможно. Нужно только не бояться решительных шагов.

Он возвращает бокал на стол и не мигая смотрит мне в глаза.

– Не понял… Вы его… устранить что ли хотите?

Злобин долго не отвечает, продолжая меня гипнотизировать и сверлить взглядом.

– Желаешь знать, что я предлагаю? Ну, слушай тогда…

7. Не плачь, девчонка

– Погодите, Леонид Юрьевич, не говорите того, что мне не нужно знать, ладно?

– А чего тебе не нужно знать? – улыбается он своей гангстерско-денировской улыбочкой.

– Того, – говорю я, – о чём вы можете пожалеть в будущем. Ну, в смысле, пожалеть, что сказали мне.

Он молчит, взвешивает, должно быть, свои невысказанные слова. Рассматривает их под этим углом.

– Раз уж, – подливаю я коньяку и ему, и себе, – раз уж пошёл такой откровенный разговор, придётся и мне с вами пригубить, да? Я лично, предпочитаю, чтобы разговоры между партнёрами всегда были максимально прямыми, открытыми и доверительными.