Чебурашка

Мы садимся на лавочку.

– Юр, у брательника твоего сколько фирменных пластов? – спрашиваю я.

– Не знаю… штук пятнадцать вроде.

– И что, только джаз?

– Ага.

– Хреново. Не подойдёт. А у твоего, Макс?

– Фирменных? Вообще нет.

– Блин, ну что вы за меломаны такие! Смотрите, скоро я еду в Москву с отцом. Я могу купить там фирменные диски с рук. Если найдём бабки. Здесь запишем с них мастер-копии.

– Чего запишем?

– Первые копии. У тебя, Юрик. С дисков на катушки. Диски перепродадим, немного на этом наварим. Но главное, я попрошу, отец достанет кассеты и мы с этих мастер-копий напишем кассет и будем их толкать. Типа, как записанные прямо с дисков. Как идея?

– Класс, – говорит Макс. – Мне нравится, правда есть вопросы. Где мы возьмём деньги и как будем продавать кассеты? На улице разложимся?

– Ну, мы скинемся, – пожимаю я плечами.

– Я, – качает головой Макс, – могу только с крыши скинуться. Ну, или вот, ладно, пятьдесят копеек, хватит столько?

– Ну сколько-то ты же можешь раздобыть?

– Я рублей пять могу, – заявляет Юрик. – А ты сам-то сколько?

– У меня четвертной. Я же на вертушку коплю.

– И что, не пожалеешь?

– Так мы отобьём вложения и ещё заработаем! Смысл в этом!

В целом, идея прекрасная, чем-то напоминает открытие массажного салона в подвале на улице Калинина. Наверное, обещанием несметных богатств…

– Ну, соображайте, где бабки взять! – ставлю я задачу.

– Пошлите «спринт» купим, – предлагает Юрик. – Вдруг выиграем. Тогда и никаких идей не надо. У меня с собой рубль. И у Макса полтинник.

– Понятно, – вздыхаю я, вставая с лавочки. – Пойдёмте домой тогда. Мне ещё дядьку нужно навестить…

Ладно… Думай, Артём, думай! Взгляд упирается в красный транспарант на стене кинотеатра:

«Трудовая дисциплина – основа высокопроизводительной работы. Ю.В. Андропов» Да уж… Возразить нечего.

– Есть вариант грузчиком в магазине подработать, – чешет в затылке Юрик. – От рубля до трёхи, говорят, можно зашибить. Тебе сколько для счастья надо, ты скажи, Шура Балаганов.

Я вздыхаю.

Мы проходим по дорожке между детскими садиками, потом мимо школы и выходим на Весеннюю. Пацаны плетутся во двор. Делать им нечего, будут болтаться там, может, ещё кто-нибудь подтянется. Ну а я двигаю к дядьке.

Шурую по улице, по центру, по аллее, мимо клумб с затейливыми узорами из цветов и, поравнявшись с кукольным театром, замечаю впереди, Вику. Она идёт мне навстречу ещё с двумя барышнями. Модные, в шортах, в босоногах на платформах. Вика в джинсовой юбке.

Атас! Модели на дефиле. Помада, тени, причёски… В общем, королевы красоты. Парни, держитесь. Не глядя на меня, они проплывают мимо.

– Вика! – окликаю её я, оставаясь внешне совершенно спокойным.

Химия химией, а выдержку никто не отменял. Сердце немного сжимается, конечно, в коре идут реакции, выбрасываются в кровь гормоны, но я не подаю виду.

Она удивлённо оборачивается. Её подружки бросают скучные взгляды на мои кеды и старые школьные брюки и тут же теряют всякий интерес.

– А-а, – произносит Вика и, легко кивнув, замолкает, будто вспоминает моё имя.

– Спасибо за подарок, – улыбаюсь я и смотрю ей прямо в глаза.

– Какой? – недоумённо спрашивает она.

– Да, мне тут Альберт конфеты передал.

Она чуть сдвигает брови, соображая, о чём это я говорю и вдруг густо-густо краснеет. Шея, щёки, уши – всё вмиг становится пунцовым.

– Я… – распахивает она глаза, – мне же сладкое… а он…

– Забей, – машу я рукой. – Классно выглядишь. Ну ладно, увидимся.

Понимаю, так сейчас не говорят, ну и пусть. Это создаёт определённую атмосферу, что ли. Она хлопает своими длинными ресницами, которыми совсем недавно щекотала мне щёку. Всего-то сорок лет тому вперёд. А я поворачиваюсь и беззаботной походкой иду прочь.

Новый и юный я, полный задора и жадный до новых ярких красок жизни, говорит, что нужно сделать всё, чтобы добыть эту красотку и присвоить её себе. А вот опять зашевелившийся док, считает, что толку от неё не будет, и нужно просто выбросить эту девчонку из головы.

И оба они сходятся в мысли о том, что Алика нужно хорошенько наказать за всё, включая ещё несовершённые преступления будущего. В таз, цемент, и в море. Вот, с этого и начнём.

– Дядя Гриша, – почти сразу приступаю я к делу ещё до всей обязательной программы. – Можете мне двадцать пять рэ занять на месячишко? А лучше на два. Я хочу пластами спекульнуть. Прокручусь и отдам.

– Молодец, – кивает он после довольно длинной паузы. – Пора уже крутиться. Но, писать не забывай, это главное. Принеси, что напишешь, ты понял? Меня эти паскуды завистливые не печатают. А мы им тебя. А вот вам пожалуйста.

– А вы машинку отдали им что ли?

– Отдал, приходили, умоляли. Рассказ в газете напечатать пообещали.

Он подходит к шкафу, выдвигает ящичек и достаёт четвертную.

– Держи.

Полёт на Ту-154 меня впечатляет. Вот странно, вроде, всё точно так же, как и в моё время, а ощущения другие. Даже запах другой… Сколько я полетал с футболистами, наверное, нет ни одного борта в стране, на котором бы я не летал. Яшки, Тушки, Илы. Если сложить все намотанные мной расстояния, путь до Солнца и то короче окажется.

Я долго рассматриваю и глажу пальцами коричневые лоточки для еды и чашечку. Толстый пластик, скруглённые формы… Стильно, между прочим. И традиционная синяя курица с рисом оказываются очень вкусными. И даже чай. Почему то, что было раньше, всегда лучше того, что есть сейчас? Может, из-за возраста?