Цеховик. Книга 4. Подпольная империя

Кстати, он, кажется, действительно запал на Лиду. Но она чувствует себя страшно неловко и при мне старается держаться с ним официально и демонстративно холодно.

– Егор, ты просто запугал девушку! – сетует он. – Разве это по-человечески? Почему ты запрещаешь ей разговаривать с мужчинами? Работе это не помешает, уж я-то знаю…

Надо будет с ней поговорить. Но не сейчас, потом, сейчас не до этого.

В пять часов мы распахиваем двери перед довольно внушительной толпой желающих сразиться с судьбой и испытать фортуну.

Мечта сбывается и не сбывается, 

Любовь приходит к нам порой не та…

Пройдя двойной фейсконтроль, они устремляются в зал.

А всё хорошее не забывается,

А всё хорошее и есть мечта!

Антонов жахает с жаром и страстью. Молодец, Юра! Помимо солидного гонорара, он получает бесплатные фишки, чтобы расплачиваться в баре, покупая напитки и еду. Ну, и поиграть сможет, если захочет.

Фейсконтроль у нас двойной, напитки, в основном, импортные, а музыка живая и совсем недешёвая.

Игровые столы расставлены, все правила соблюдены. Зал выглядит просто роскошно. Без ложной скромности, просто роскошно! Всё, от самой маленькой фишки, до подиума, бара и набора напитков – больше, чем роскошно. Восхитительно. Такое я только в Москве видел в двухтысячных, и то там было всё иначе. Обыденнее. Смайлик.

Итак, что мы имеем. Длинную шикарную барную стойку. Полностью импортозамещённую, сияющую полированными поверхностями с юргинской мебельной фабрики. Ладно, может быть, не идеальную, но я точно присуждаю ей 97 из 100. Вдоль неё стоят барные стулья с хромированными ножками, приехавшие из далёкой заграницы.

У окон с чудесным видом на столицу Сибири размещаются столы и стулья. Белые скатерти, крахмал, хрусталь и чешский фарфор из гостиничного ресторана. Неувядающая классика. Очень элегантно.

У дальней стены – подиум, небольшая эстрада. На ней музыканты, найденные Баксом, и великолепный Антонов в белоснежном двубортном пиджаке с золотыми пуговицами и тёмно-синих брюках.

Поверь в мечту, поверь в мечту,

Поверь в мечту скорей!

Верю, Юра, верю… Как тут не верить! Музыканты джазовые и это придаёт музыке налёт богемности и лампового тепла.

Вот… Ну, и собственно ради чего мы здесь сегодня собрались… Два стола для игры в блэкджек. Игра чуждая нам, а социально близким элементам – тем более. С другой стороны, интересно, что-то новенькое и от зэковского флёра дистанцируемся.

Ну, в общем, решили, что будет блэкджек, а не двадцать одно. Так что придётся народу чуть-чуть переучиваться, игры-то похожие. Крупье расскажут и объяснят. В крайнем случае, если совсем не зайдёт, будем на этих столах в двадцать одно рубиться.

Стол для покера установили между рулеткой и эстрадой, а шикарный, белый, лаковый, сияющий как концертный рояль стол для рулетки поставили посреди зала. Колесо тоже шикарное, правда белого не было, пришлось заказать чёрное. Но в принципе на контрасте смотрится хорошо.

Посетители ходят, осматриваются, поигрывают приобретёнными заранее фишками, попивают Советское шампанское, заморский коньячок, вина из стран социалистического содружества, а кто и простую горькую. Дамы в платьях, как в оперном театре. Мужчины в костюмах. Все они впечатлены.

– О! Это же Юрий Антонов!

– Невероятно!

– Потрясающе!

А как вы думали? То ли ещё будет. Пока никто не играет. Будет официальная церемония. После неё – пожалуйста. Все желающие будут приняты и по-дружески тепло инкассированы. Правда официальная церемония в японском стиле отменяется. Зря мучили Айгуль этим дурацким акцентом…

Хочется убить кого-нибудь.

Касса у нас устроена прямо в отеле, снято три номера рядом друг с другом. Но это только на сегодня, ради дня открытия. Три – чтобы не было толпы и охранять было удобно. А охраняют профессионалы. Прокудин подогнал охрану, которая возит инкассаторов.

Первый контур охраны зала сегодня тоже доверен ментам. Разумеется, в частном порядке, но, тем не менее. Целое подразделение готово оказать отпор и наказать правонарушителей. Работают ребята не за деньги, а за большие деньги! Разница есть. Вооружены и очень опасны, враг не пройдёт. У них даже липовый приказ имеется.

Второй контур держится урками. Молодчики не модельной внешности, конечно, но в костюмах. Выглядят представительно, хотя искушённый взгляд влёт распознает кастовую принадлежность этих стражей.

Все наши уже здесь. Большак, Цвет, Куренков, Прокудин, Лида и даже Алик пожаловал. Рулит Бакс. Он администратор и фактический начальник.

– Смотрите, – тихонько говорит Прокудин нам с Куренковым. – Вон тот седой дядя из обкома партии. Зав отделом. А с ним рядом, видите, кобелиного вида, директор СМУ-17. А там у рулетки директор ЦУМа, за ним мелкие дельцы. Вон тот кент патлатый с проплешиной, директор дома быта. Художественный руководитель Оперного театра. Художник. Диктор из Дома радио. Газетчик. Писатель. Актёр. Актриса. Директор базы. Директор магазина. Вон тот невзрачный – мой коллега. Помогает мне.

Народу много, но рабочих, крестьян и служащих низшего звена здесь нет. Ну, оно и понятно – откуда у них деньги, которые не жалко прожигать? А прожигать надо со вкусом, со смаком.

– А вон тот жиртрест, – незаметно показывает Роман на обрюзгшего, влажного от пота и поправляющего несвежие волосы человека в мятом костюме со стаканом в руке, – очень любопытный персонаж. Игрок с большой буквы. Все катраны страны прошёл.

– Знаем мы его, – кивает Прокудин.

– Надо же, и кто он такой? – интересуюсь я. – Явно, не джентльмен. Купчина какой-нибудь? Спекуль? Или авторитет? Не, на вора не похож.

Жизнь играет с нами в прятки,

Да и нет слова загадки.

Это жизнь, это жизнь, наша жизнь

Куренков посмеивается:

– Физиогномист из тебя пока не очень. Давай ещё версии.

– Кто же он такой… – прикусываю я губу. – Смотрит презрительно, даже брезгливо… Глаза мутные, пьёт, за собой особо не следит, нет необходимости, официанта подзывает властно, как барин… Привык повелевать. Какой-то начальник. На обкомовского не похож… Есть в нём что-то такое… такое… Казарменное… Нет, не военный… А, точно, ментовской взгляд!

– Ну что же, – удивлённо качает головой Роман Александрович, – беру свои слова обратно. Да, он из УВД.

Меня как молнией пронзает. Неужели?

– Это… Печёнкин что ли?

– Так точно, генерал-майор Печёнкин. Новый глава нашего областного управления.

Пришёл-таки… Я щурюсь и продолжаю его разглядывать. Вот ты какой, вражина. И как к тебе подступиться-то, а?

– Ну, Егор, – хлопает меня по плечу Платоныч. – Неплохо ты развернулся. Молодец. Удачный старт – это добрый знак. Знал бы что так здорово будет, пригласил бы Маркусса с Мартой.

– А Марта обещала приехать, когда будем линию запускать, – говорю я, продолжая поглядывать на Печёнкина. – Она нам наладчиков привезёт. Можем к собственному открытию приурочить, если успеем. Чтобы в нашем казино и самогон тоже наш был. Ой, простите, виски.

– А Казанцева, – посмеивается он, – сейчас в командировке, кстати.