Гром

Развернувшись спиной к воде, я медленно поплелся вперед по заросшей дороге. Метров через пятьсот я убедился, что гоблины действительно свалили, и убрал меч в пояс.

Спустя несколько часов пути забрезжил рассвет, я перестал подавать силу в кольцо ночного виденья и обратил внимание, что на руке у меня отсутствует родовое кольцо. Видимо, слетело, когда через болотину перебирался.

Впереди показался тракт, добравшись до него, решил, что можно и отдохнуть немного. Присев на обочине, почувствовал, что у меня сразу начали слипаться глаза, а там и не заметил, как вырубился.

– Эй, парень, вставай. Вставай давай, – расслышал я чей-то голос и скрип деревянных колес, и меня начали тормошить.

– А-а-а, чего, где? – подорвался я.

Я лежал в каком-то фургоне, и меня будил непонятный рыжий бородатый мужик в кожаном доспехе.

– Ну, ты и спать, конечно, – усмехнулся он.

– Где это я? – спросил я.

– В Герцан вот прибыли, на постоялый двор.

О как, и это заявление выбило меня из колеи. Ведь Герцан был пограничным имперским городом, находящимся на границе с империей, от родового замка почти полтора дня пути.

– Это как же я здесь оказался? – с подозрением спросил я.

– Ха, подобрали тебя, потеряшку. Сеньор Карто, хозяин торгового каравана сжалился над тобой и решил не оставлять на тракте, а то сожрал бы кто-нибудь. На дорогах нынче в княжестве неспокойно. Вот сейчас мы прибыли на постоялый двор и тебя велели разбудить.

– Понятно, – протянул я.

Спасибо, конечно, этому доброму человеку, только мне теперь полтора дня добираться до родового замка.

– Он бы хотел с тобой поговорить да расспросить, кто ты такой и что делал на тракте в таком состоянии, – и охранник, а это был именно охранник, потянул меня из фургона наружу.

Я же успел глянуть на себя, видок у меня был еще тот. Ранее шикарный камзол превратился в какую-то грязную тряпку. Которую даже нищий постесняется бы надеть.

Выбравшись из фургона, я обратил внимание, что мы находимся во дворе какой-то таверны, который был забит пятью фургонами, запряженными чокобо. Фургоны в данный момент пытались выровнять и выстроить возле стен.

– Пойдем уже, – и охранник потянул меня в сторону таверны.

Вот только я осознал, что отвечать на вопросы доброго сеньора Карто, не имею ни малейшего желания. Не надо никому сейчас знать о произошедшем, о смерти князя Громова и его наследника, данная информация может повлечь не самые лучшие последствия для княжества. Соврать же достоверно я не смогу, не в том состоянии, и меня наверняка раскрутят на правду тем или иным способом.

– Ага, конечно, идем, – и я сам уверенно направился в сторону таверны.

Охранник же ослабил хватку на моем плече. Шагнув вперед, я делаю вид, что запнулся, и падаю на землю.

Кувырок, и я сигаю под фургон, выбираясь с другой его стороны, и рвусь в сторону открытых ворот.

По пути меня чуть не сбил чокобо, которого расседлали, но я успел уклониться и выбежать за ворота.

– Стой ты, с тобой просто поговорить хотят, – слышу я сзади крик охранника.

За воротами я резко ухожу влево и после недолгого бега ныряю в поворот, пара минут – и я, убедившись, что меня не преследуют, остановился и огляделся.

Я находился на обычной улице, одноэтажные и двухэтажные домики с двух сторон, спрятавшиеся за каменными и деревянными заборами, и несколько прохожих, которые косятся на меня с недовольством.

В это время у меня заурчал живот, подавая о себе весть, и я понял, что не просто хочу есть, хочу жрать.

Значит, первое – набить желудок, а потом решить вопрос с ночлегом и уже завтра с утра бежать домой со всех ног. Хватит пока с меня ночных путешествий.

Поблуждав немного по району, я наткнулся на очередную таверну, имевшую приличный вид, мимо нее наверняка прошел бы аристократ или богатый торговец, но средней руки горожанин вполне мог и заглянуть. Она ничем не уступала той, из двора которой я сбежал.

Пройдя во двор, в котором было несколько служек, которые медленно проводили меня взглядом, не сказав и слова, я завалился внутрь.

На стенах висела пара магических светильников, освещая зал. Народу было немного, всего несколько столов занято, я предпочел дальний, стоящий в углу. Как только я туда уселся, ко мне направилась подавальщица, которая до этого протирала стол.

Это была молодая и симпатичная девушка, которая, приблизившись и осмотрев меня, вся скривилась.

– Чего надо? Мы милостыню не подаем, – она с призрением выплюнула эти слова.

Верно, сказано предками, встречают по одежке.

Прикоснувшись к одной из пластин на поясе, в моей ладони материализовалась серебряная монета.

Горестно вздохнув и подняв глаза к потолку, я протянул:

– Понимаю, тяжелая ситуация. Сам в такой же, но так и быть, пару медяшек тебе дам, – и я положил серебряную монету на стол.

В глазах девушки презрение сменилось удивлением.

– А пока неси мне покушать, похлебки какой, мяса жареного и… – я на секунду задумался, обведя зал взглядом. Вино заказать? Так, хорошее здесь явно имеет конский ценник, а бурду пить не хочется. – Два кувшина темного пива, только свежего и хорошего.

– Сейчас все будет, – кивнула подавальщица, ловко смахнув монету со стола, она удалилась.

Я же с грустью проводил взглядом единственную свою монету, зажатую в кулачке девушки.

В этом мире золото и серебро тоже имеют цену и являются драгоценными металлами, на которые всегда есть спрос, а все потому, что эти металлы применяются в алхимии и артефакторике. Помимо привычного золота и серебра, в ходу танталовые монеты, которые равняются ста золотым монетам, плюс-минус, все же курсы в разных регионах отличаются. Бывают так же мифриловые или из адамантия, вот только это большая редкость, а их стоимость запредельная.

Сперва на моем столе появилось два кувшина с холодным пивом, а также глиняная кружка с тарелкой, на которой лежала парочка жареных рыбех. Они, видимо, к пиву шли, ведь я их не заказывал. Также принесли миску с водой, в которой я ополоснул руки.

Налив пиво в кружку, я с жадностью к ней присосался. Прохладный терпкий напиток с горчинкой ухнул в мою утробу.

После принесли лапшичную похлебку на густом мясном бульоне, с плавающими кусочками мелко порезанного мяса. Этот суп был чем-то средним между раменом и вьетнамским фо, еще и острый, меня аж пробрало.

Следующим на столе появился кусок хорошо прожаренного мяса с овощным рагу.

Я ел медленно, наслаждаясь каждым кусочком, словно за столом со своей семьей. Умение правильно и неторопливо кушать за прошедшие два года в меня вдолбили.

Мысли мои вернулись к произошедшим событиям. Лица отца и брата встали перед глазами, я же сам окаменел, продолжая есть автоматически, а вкус блюд пропал, я его перестал чувствовать.

Злоба и ненависть полыхали во мне наравне с огромным желанием поквитаться с этими тварями, убившими отца и брата. Себя же я успокаивал тем, что обязательно до них доберусь и они сдохнут за то, что посмели поднять руку на тех, кто в этом мире стал моими близкими.

Это будет не месть, это будет воздаяние.