Добро пожаловать в Ад, или «Богом забытые души!»

– Эдди, как я рад тебе! Ты уже вернулся из Калининграда? Ну расскажи! Ну как прошло? Прости, я так хотел с тобой съездить, но тут, ты же знаешь, эта выставка! Мы же год с тобой к ней готовились. Алее… ты слышишь?

– Да я тебя слушаю. – Эдварду сейчас совсем не хотелось вести диалог.

– Эдди, что-то случилось? У тебя, какой-то голос.

– Я, тебя слушаю.

– Хорошо, что ты здесь. Сегодня финал. Помнишь мы придумали палантин мужской до колен и брюки, где две штанины из разных цветов. После двух дней показа, сегодня объявят главного призера. Все, даже жюри, фоткаются, с нашими моделями. Эдди, дорогой, мы станем лауреатами. Это, «Джек-Пот»! Это грандиозно! Это такие возможности открывает перед нами! В 19 ч. начало. Мы должны вместе подняться с тобой на сцену. Я уже вижу завтрашние заголовки газет.

– Эрик, не хочу тебя огорчать, но меня не будет. Мне нужно буде потом с тобой поговорить. Я сейчас в больнице, с Оливией… отец Густав…

– А, ну да. – Перебил Эрик. – Она мне позвонила утром по ошибке, набирая твой номер. Эдди мне очень жаль, я всегда буду помнить отца Густава. Ну как же он не вовремя… Такой день…

– Что ты мелишь? Что не вовремя?

– Мне правда жаль! Сколько ему было лет?

– Он жив, идиот!

– Что? Что ты сказал? Ты назвал меня идиотом? Я не заслужил такого обращения. Эдди, ты…!! У тебя кто-то появился? Я знаю у тебя кто-то есть. Кто он? Эдди…

– Слишком много слов. Я завтра позвоню.

С этими словами Эдвард отключил сотовый, намереваясь зайти обратно в кабинет, м-ра Андерса. Желание забежать по нужде в туалет, пересилило. Буквально за мгновение ему до жути стало плохо. Эдвард успел забежать в кабинку туалета и его начало, «полоскать». Минуты через две, придя в себя, он решил умыться, но воды не было. Вернее, не было холодной воды. Обжигая руки и лицо он, чертыхаясь, привел себя относительно в порядок.

Эпизод №14

«Дождусь Оливию в машине!» – сказал себе Эдвард, спускаясь по лестнице в вестибюль больницы, – «подышу свежим воздухом». На улице, заприметив одинокую лавочку, он решил оттуда понаблюдать за входом, что б не пропустить Оливию. Удобно расположившись, Эдвард зашел на свою страничку, в соц. сетях. За два дня, пока он отсутствовал, ничего, «из ряда вон», не произошло. Как обычно, до десятка смазливых мажоров, признавались ему в вечной любви. Через его страницу, с его же разрешения и конечно не бесплатно, велась движуха, различной рекламы. Цель была одна: совращать, в первую очередь, не окрепшие мозги молодежи, и прежде всего несовершеннолетних.

С его странички все желающие могли найти любую порно тематику, включая видео, на любой вкус. Плюс ко всему у всех только и проскальзывала тема предстоящего лгбт-праздника. Они все его ждали, и были на нем помешаны. Чат на эту тему просто не замолкал. «Грядущий, гей-парад». Он уточнил число, на своих часах. Уже через два дня. «Уже скоро, начнется это мракобесие», – подумал он, при этом очередной раз посмотрев на двери больницы. – «Господи, что я могу сделать, что бы это не состоялось?» Он глубоко вздохнул. Сколько времени, сколько лет, он здесь был для всех, «Гуру» и локомотивом, новых сексуальных веяний, жрецом разврата и похоти. При том при всем еще и служитель, пастор в церкви. Кошмар! Он принял решение уже сегодня развенчать все свои гнусные дела, в сети. «Господи», – в очередной раз повторил он, – «только по Твоей милости я еще жив».

Первые шаги всегда даются непросто. Для него это было, как если бы под водой, он решился сдернуть кислородную маску, и сбросить кислородный баллон. Эдвард вспомнил маму. Как она хорошо плавала. По прибытии в Стокгольм, его мать закончила курсы по дайвингу и была инициатором того, что бы, Эдуард полюбил эту связь со стихией и подводный мир. Это увлечение дайвингом во многом поспособствовало, чтобы Эдвард забыл ту свою первую, не состоявшуюся любовь. Даже ныряя потом с инструктором, вечером, он с восторгом делился с мамой о подводной жизни. Мать была счастлива за сына, пока не стала замечать какую-то холодность в разговоре с ним по поводу того, а именно как Эдуард, старался пресекать все разговоры, касающиеся женщин. И то что молодой человек все чаще стал восхищаться своим инструктором, в том числе красотой его тела, очень настораживало, ее. И пошло-поехало. После череды смены партнеров Эдуард встретил Эрика.

Эдвард, сейчас был погружен в себя. Он уже представить себе не мог как, как можно желать вместо женщины, себе подобного. Он понял, что Иисус полностью освободил его. Иисус! Эдвард встал, ему захотелось пройтись. «Да где же Оливия?» Ему явно не терпелось поделиться с ней последними событиями из своей жизни. Он набрал ее номер, как раз в момент, когда она выходила из больницы. Оливия взяла трубку.

– Але. А я тебя вижу! – крикнула она, помахав, ему рукой. – Я тебя потеряла!

Оливия, еще эмоционально восторженная поступком м-ра Андерса, сообщила Эдварду о намерении последнего полностью оплатить лечение отца Густава.

– Знаешь, Эдди! – продолжала она, – в наш век, это такая редкость. Это дорогого стоит. Я его позвала завтра на ужин. Ты же то же придешь, правда? Ничего не знаю. Мне нужна твоя поддержка, слышишь?

– Да-да, хорошо Оливия, я буду. Хотя мне столько нужно сделать за эти два дня. Я как раз хотел с тобой поговорить на одну очень важную для меня тему. Может даже попросить, твоего совета.

– Ты же знаешь, для тебя все что могу… после Отца, конечно

– Я так понимаю, ты приехала на такси; поехали ко мне, проще будет показать тебе все на своем компьютере, и кое-что рассказать.

Оливию, долго уговаривать не пришлось. Будучи очень любопытной от природы, в свои 25 лет, она успела уже два раза выйти замуж и развестись. Эдди ей нравился. Оливия всегда была к нему не равнодушна и, хотя Эдвард был на двенадцать лет ее старше, если бы он не был геем, как знать, как бы сложилась ее жизнь.

– Давай, только купим что-нибудь перекусить по дороге. – Сказала Оливия, берясь за дверцу машины. – Ой, а можно я поведу?

Эдварду ничего не оставалось, как показать на водительское сиденье.

Эпизод №15

Будучи дома, Эдвард дождался, когда Оливия «прикончит» второй кусок пиццы, и немного издалека начал рассказывать ей о своей встрече, с Иисусом Христом.

– Эдди, ты меня разыгрываешь? – Оливия, выросшая в верующей семье, все равно не могла поверить в то что говорил Эдвард.

– Нисколько. Сейчас я серьезен, как никогда. Я отъявленный грешник и вот, так вот! – развел Эдвард руками.

– Может тебе приснилось?

– Нет! Это было так явно, когда я упал к, Его ногам… и потом… – он вспоминал свои ощущения, – понимаешь, тот Эдвард, как же тебе объяснить… он мне стал противен, вернее того Эда больше нет. У меня даже мысль с мужчиной, в сексуальном контексте, приводит к такому протесту, и я чувствую, что должен сделать все, чтобы гей-парад не состоялся.

– Эдди, ну ты … что ты можешь сделать? Ты представляешь, на каком уровне это все уже оговорено, и какая политика за этим стоит? – Оливия встала и подошла к Эдварду, который сидя за компьютером открывал свою страничку, – во всяком случае, то что Эдди ты уже не гей, мне уже приятно слышать! – она его обняла сзади, и потерлась носиком о его макушку.

– Оливия подожди, ты только посмотри сюда. Видишь? 16000, подписчиков. И это люди Оливия, послушай, это люди, которым я можно сказать «перепрошил» мозги. Многие из них, когда-то нормальные, из-за меня поменяли здравые человеческие ценности. Ты только представь кто тебе это сейчас говорит, пастор церкви, духовное лицо и помощник отца Густава, твоего отца. А твой отец, он же до конца верил в меня, молился за меня, хотя и знал, знал. Я ничтожество Оливия, ну как такое возможно? Я в своих глазах сейчас полное ничтожество. Ну почему, ну почему скажи мне, он меня не выгнал вон, не выгнал с позором. Как такое возможно, я… я – гей, принимаю и исповедую людей, несу службу, как? – его лицо сделалось пунцовым, неистовые глаза были влажные от слез, их сотрясала боль.

Такого Эдварда, ей не приходилось видеть. Оливия, смотрела на него и была ошеломлена. От минутной страсти не осталось и следа.

Эдварда трясло!

– Эдди дорогой мой, успокойся. Главное, что ты осознал. Отец ждал, да … правда, отец ждал. Он… он… ты всегда был для него как сын. Нет … что я говорю … он и тогда … и сейчас считает тебя своим сыном. Ты его духовный сын, хоть и пошел куда-то… на лево! – с этими словами она обхватила его лицо, поцеловала, обняла и прижала к себе.

– Спасибо тебе. – Он осел в свое кресло и замолчал.

– Эдди, Эд…! С тобой все нормально? – Оливия присела на корточки и посмотрела в его лицо.

– Не знаю! – после некоторой паузы он продолжил, – знаешь, а я ведь правда могу что-то изменить.

– Что ты хочешь изменить?

– Ты мне поможешь?

– Смотря в чем.

– Я сегодня хочу в своей группе, «Каждой твари по однополой паре», – сделать признание! Только я не представляю, как это сделать.

– Ты имеешь в виду как это подать?

– Ну да! Может как-то для начала их подготовить… может… издалека?

– Эдди ты только не раскисай!

– Да нет, не в этом дело! Понимаешь, я не хочу нахрапом, ведь они же верят каждому моему слову, и я уверен, убежден… кто-то прислушается, и это будет маленькая победа. Мне нужны голоса этих людей, которые, пусть сомневаются, пусть они, геи, лесбиянки, извращенцы, – но они верят мне, и мое слово для многих из них—, я надеюсь, будет решающее. Понимаешь?

– Ну все же какую роль ты здесь отводишь мне?