Третий глаз

– Легче разрезать на четыре или шесть частей. Может, одного кинем или, наоборот, будем иметь лишнюю, и потом разыграем?,– улыбнулся он.

Шутка понравилась.

-Пожалуй, лишнюю отдадим тебе, дядя.

Егор разрезал пиццу на шесть частей. Вежливость ему понравилась.

– Спасибо, я позавтракал и предлагаю лишний кусок в качестве приза за рассказ о последнем геройском поступке не простой солдатской службы.

– Досрочно завершили строительство веранды на даче начфина и отпущены на целый день в Москву, – сказал упитанный парень, сидевший у окна.

– Откровенность – не плохое качество, – протянул ему кусок Егор.

– Чтобы не вызвать подозрение, не хочу задавать вопросы по вашей воинской специальности… Давно ли вы стреляли и из какого оружия? – продолжал он.

– Вот этот салага, пожалуй, вообще не из какого не стрелял ни разу.

Виновник этой реплики, худой и молчаливый паренек, сидевший напротив Егора, смеялся вместе со всеми.

– Ну, тогда хотя бы последний армейский анекдот, – не унимался Егор.

Но никто не вспомнил. Егор хотел рассказать свой, но, посмотрев на их неготовые к юмору глаза, неожиданно умолк.

« Да, массовик-затейник из меня не важный, но то, что ими

никто не занимается, это точно…», – подумал он

Скоро ребята заторопились к выходу.

На следующей станции Егор тоже сошел с поезда. Окруженный многолюдьем через пять минут он спустился и через две остановки вышел из метро. Пройдя немного пешком, он скоро очутился у солидного красивого здания. Позвонил в отдел кадров и, получив разовый пропуск, поднялся на шестой этаж.

К нему вышел уже не молодой человек, проводил в офис, предложил присесть.

Егор назвался и напомнил о переданном три недели назад резюме.

Человек нашел нужные бумаги.

– Так. Распутин Георгий Алексеевич, выглядите вы не плохо, но год рождения уже закритический.

– Да, но…

– Стаж работы у вас большой, но по специальности, которая сейчас в моде.  Каждый видит себя именно таким специалистом.

У нас дефицита по этой специальности нет.

– Но вы видите, что и опыт зарубежной работы, два иностранных языка…

– Я довольно долго работаю в кадрах и вас понимаю. Оттого и откровенно говорю. Сейчас ничего не могу вам предложить. Нам нужны скорее исполнители, которые должны сделать, что прикажут без всяких фантазий. Самостоятельность – не в почете. Идей у нас достаточно…  Это – позиция нашего руководства.

– Но эта позиция не имеет перспектив и развития…

– Я – то это понимаю. Что касается языка, руководство предпочитает переводчиков.

– А вы знаете, как смотрят иностранцы на специалиста с переводчиком?  Они не могут представить себе хорошего специалиста без знания иностранного языка. Они попросту не понимают такого ущербного образования!

– Сожалею, но в данный момент могу вам предложить сейчас только должность экспедитора.  Понимаю, что она вас не устроит.

– Спасибо, я буду иметь в виду.

– Эту должность будет вакантна не более двух дней. У нас предложений много.

Выходя из кабинета,  Егор чувствовал себя униженным этим «реальным» предложением, но не хотел признаваться в этом самому себе: «Просто невезение. Первый блин комом…»

После второго аналогичного визита с похожим результатом, настроение его ухудшилось. Раньше он не задумывался о том, что может настать время его невостребованости.

«Ничего, будем продолжать поиски» – думал он, идя по улице.

А кругом было тепло и солнечно.

Егор поехал домой. Там никого. Пустота в доме как-то необычно тяготила.

Позвонил на работу жене: она обещала забежать днем во время обеда. Как она сказала, « для разговора».

«Приезжаешь раз в две недели к жене для разговоров», – с досадой подумал он.

Переговорил по телефону с несколькими знакомыми о содействии в трудоустройстве. Обещали помощь, но особенных надежд после этих разговоров не прибавилось.

Егор вошел в комнату сына. Обычно небрежно раскиданные вещи и книги сейчас почему-то не бросались в глаза: относительный порядок, стол чистый…

Он вышел на кухню. Посмотрел в холодильник: пусто. Немного погодя, Егор решил взять часть припрятанных «на черный день» денег.

«Сбережения таяли, как лед на солнце», – усмехнулся он, – «Придется идти в экспедиторы!»

Слабый щелчок замка известил о приходе Елены.

Он радостно вышел навстречу, хотел ее поцеловать. Она как будто не заметила этого, отстраненно посмотрела, словно говоря: «Сумасшедший».

Егор заметил на ее лице несколько острых морщинок у глаз, взгляд необычно нервный. Эти изменения он отнес на свой счет: «Переживает за меня, дурака ».

Но причина была другая.

– Ты знаешь, наш сын бросил институт?! – нарочито укоризненно выпалила она.

– Как?! – опешил Егор.

– А вот так! Надо знать, о чем думает твой сын, что собирается делать!  А не рисовать в тиши свои картинки…

– Ну, причем тут это, Лена?  А где он, кстати?