Разложение душ, или Инструкция по потере себя

После разговора я уже не мог продолжить спать и встал с кровати. Приглядевшись к часам, я впал в ступор. Впервые за месяц мне нечем было заняться, а до похода в бар оставалось немногим больше пяти часов. Безделье вытащило меня на улицу в сторону магазина. Я не смог придумать ничего лучше, как взять себе копчёной рыбы, пива и начать накидываться ещё до бара. Зачем-то я взял две бутылки, в надежде найти хоть какую-то компанию, но соседка была на работе, а в доме я больше не с кем и не общался. Хотя в моём блоке было пять квартир, но люди там были какие-то совсем неразговорчивые. Конечно можно было предположить, что проблема была в квартирантах, но подобное происходило и до моего отъезда. Я конечно предложил пива соседу, которого встретил на кухне, но он только пробормотал что-то в мою сторону и закрылся у себя. Именно поэтому я поступил так же как он, начал пить пиво и смотреть какие-то не очень интересные фильмы. Эта ситуация делала поход в бар всё более желанным. Я уже предвкушал интересный и радостный вечер, которых в моей жизни не было уже больше месяца, конечно флешбеки всплывали, но с этой комнаты меня уже точно не смогли бы выселить.

Так я и просидел у ноута до самого выхода из дома. Зная, как проходят подобные встречи, я выложил всё из карманов, взяв с собой только ключи от дома, телефон и пару тысяч наличкой, вышел из дома и побрел в сторону бара.

Пешком я шел, просто чтобы скоротать время и вспомнить как выглядит мой родной город. Я так ни разу и не прогулялся после своего возвращения. По дороге на работу и обратно я был не в состоянии рассматривать окружающий мир, да и эта была короткая и неказистая тропа, а в ТЦ я ехал на маршрутке, т.к. еще не отошел от трудовой недели.

Город жил, как и прежде, куча людей, всегда спешащих непонятно куда, даже в воскресный вечер, гул машин и постоянная реклама из каждого утюга. Это все откликалось где-то внутри меня, оно казалось таким родным и близким, находясь в Питере я не испытывал подобных эмоций.

Дойдя до бара, я встретил первые изменения в городе. Название бара изменилось с привычного “Pinta Piva” на “Pinta Pub”. Даже в этом смысле бар выступил для меня как лучик надежды на отказ от повсеместной городской стагнации. Войдя в бар, в глаза сразу же бросились изменения в интерьере, добавили столы, отстроили летнюю веранду в виде огромного балкона, находящегося за фасадом здания, но имеющего крышу, изменили оформление стен и добавили подобие сцены и микрофон с колонками, который сегодня был пуст. По традиции живая музыка в баре была только по пятницам и субботам. Зато проще будет общаться с Ваней, который по своей привычке опаздывает на неопределённое время. Я не стал дожидаться своего собеседника, направился к барной стойке и заказал себе бокал пива. И да, хоть что-то в этом баре не поддалось изменениям, их пиво так и осталось лучшем в городе. К тому же у них появилась кухня, вместе с пивом я заказал горячих закусок и прошел за стол, находившийся в углу бара. Ваня пришел примерно через пять минут после того, как я уселся и от нечего делать начал рассматривать освещение, надписи на стенах и соседей.

Наш с ним разговор начался с того, что Ваня час рассказывал о своей работе, как оказалась в Петербурге и зачем поехал в Москву. Он катался на съемки роликов для местной студии, которая занимается фото – видео съемкой, верстает книги, журналы, выпускные альбомы и много чего ещё. С его слов, молодые ребята организовали творческую студию FOCUS DALI и начали покорять креативное пространство не только в своем регионе. Он с ними познакомился на съемках одного фотопроекта, связанного с историей Смоленской крепостной стены, в котором он был в роли массовки. Но в ходе проекта заболтался с командой. После этого проекта его начали приглашать на разные проекты не только в качестве массовки, а через пару месяцев взяли в штат, как человека, занимающегося реквизитом. Ведь его всегда влекло на создание разного косплея, да и человеком он был своеобразным и молчаливым, а при этом вспыльчивым и агрессивным, что он похоже смог скрыть от работодателей. Если бы они знали его так как знаю я, и в жизнь бы не взяли, что есть, то есть. как говорится.

Так он и проработал у них уже примерно полгода и судя по нему, был искренне этому рад. Конечно, в сравнении с его прежним местом работы на мясокомбинате это не идёт ни в какое сравнение. И заметив мою заинтересованность работой, Ваня предложил мне к ним присоединиться. Его руководители как раз ищут помощника сценариста, в чём у меня был хоть и маленький, но всё же успешный опыт, и он об этом знал. Конечно, если считать опытом пару постановок в учебных заведениях.

Весь оставшийся вечер в баре, мы просто пили пиво и болтали о его работе. Мне на самом деле было интересно пустить свои мысли в какой-то более креативный поток, нежели просто в перемешивание цемента и разбивание старой накатанной почвы. Я конечно сомневался в том, что справлюсь. Одно дело любительское баловство, а другое, серьезные проекты на не менее серьезных людей.

Время работы бара уже подходило к концу, и мы решили закончить этот вечер. Ване нужно было с самого утра бежать на съемки, а мне предстояло посетить как минимум два собеседования, на которые нужно было идти как минимум прилично одетым, для чего нужно было постирать и высушить то, в чём я пришел в бар. Поэтому я просто вызвал такси, но не да дома, а до круглосуточного магазина в пяти минутах ходьбы от конуры. Мне захотелось купить губку для обуви и минералки на утро.

Доехав до магазина и прогулявшись по нему, я купил всё, что планировал и вышел. На улице была моя соседка Мария в компании двух неизвестных мне мужчин. Со стороны они выглядели прилично, но явно были под еще большей дозой спиртного, чем я, поэтому мне больше ничего не пришло в голову, как подойти к ней и поинтересоваться, всё ли у неё в порядке. Ведь она как-то странно себя вела и постоянно пыталась от них отстраниться. Подходя к ним метров за пять, я окликнул ее, на что эти двое развернулись в мою сторону и скорчил злобные мины. Вблизи они оказались еще больше. В тот момент от эмоций меня аж колотило. Даже алкоголь не придавал должного количества храбрости для разговора с этими гориллами. Конечно у страха глаза велики, но этих страхов было два и ростом под два метра широкие в плечах и с животами. Они велели мне убираться восвояси, пока цел, но я их не послушал. Не мог же я оставить своего ангела хранителя в беде. Но что-то пошло не так и через секунду я почувствовал резкую боль, невесомость и потерял сознание.

Очнулся я, как водится, после таких пьянок, с утра в травматологии с гипсом на левой руке и весь помятый. Тело болело так, как будто меня переехали катком, раскалывалась голова, и на похмельный синдром это не очень смахивало. Я конечно не был удивлен такому исходу событий, но все же, какого спрашивается хрена я здесь делаю, у меня же два собеседования.

Проведя пару минут в попытках встать с кровати, у меня это всё же получилось, хоть весь мир вокруг меня и крутился как волчок. Оглядевшись, я увидел в палате, лишь спящего деда, прикованного к кровати аппаратом Елизарова. Не повезло старику оказаться под воздействием подобных механизмов таком возрасте. Подумав о том, что он мне вряд ли что-то скажет, я побрел в сторону выхода. Эти пять метров от койки до двери были одними из самых сложных в моей жизни. Кроме сломанной руки, кружащейся головы болели ребра и лицо. Судя по всему, на шум из палаты прибежала медсестра, как оказалось по пути я перевернул стул и скинул свой завтрак с прикроватной тумбочки, хотя я сам этого даже и не заметил. Она усадила меня обратно на кровать и сказала, что сейчас приведёт доктора и попросила меня не вставать. Как будто я был в состоянии повторить подвиг, проделанный мною ранее.

Пока я ждал доктора, решил полазить по карманам, в которых я обнаружил в хлам разбитый телефон. Ну хоть не ограбили – подумал я. Хотя, это вряд ли бы хоть что-то поменяло, у меня кроме телефона в карманах лежало не больше сотни рублей. Но вскоре меня одолела паника, мне даже не с чего связаться с людьми и предупредить о том, что я пропущу собеседования. В момент разжигания паники вошел доктор. Это был седой, невысокого роста мужичок в возрасте. И с высоты своего полёта успокоил меня парой фраз, которые я, к сожалению, не запомнил. Он сказал, что меня сбила машина, а точнее я сам под неё прыгнул, и что после этого у меня сломаны: рука и несколько рёбер. А ещё, судя по всему, я прокатился левой стороной тела и лица по асфальту, и что мне передается пару недель полежать в больнице, а через пару часов ко мне должен прийти следователь. Последнее, что я помнил тогда, да и до сих пор – это соседку и двух мужчин. Интересно всё ли у неё хорошо. Мне было страшно представить, что они могли с ней сделать, если она не смогла сбежать. Ее судьбе в тот момент явно нельзя было позавидовать.

До прихода следователя я просто лежал в палате и смотрел в потолок и думал о том, что произошло вчера, к тому же мне так и не дали не с кем связаться. Следователь, войдя в палату, сразу пошел в мою сторону. Ну да вряд ли дедушка оказался бы в такой ситуации, что к нему в палату заявился бы следователь, да и кроме как с ногой у него никаких проблем вроде не было, по крайней мере, на первый взгляд. Следователь был огромного роста, как минимум со стороны лежачего человека, Одет в форму, а на плечах красовались капитанские погоны. Подойдя ко мне, он, как полагается, представился и уточнил моё имя. Голос у него был не то чтобы странный, но чувствовалось эта спокойная опасность и готовность поймать на любом лишнем слове. Бывали у меня раньше контакты со следователями, чему я не очень-то был и рад. Разговор он начал с того, что я делал в первом часу ночи возле магазина. На тот момент я подумал: вот серьёзно, неужели я должен отвечать на такие банальные вопросы с учётом того, что у меня болело забинтованное лицо. Но я вкратце смог рассказать ему всё, что знал. Пока я говорил, он всё записывал. Как я закончил историю, он спросил: это всё, что я помню. Естественно, я ответил утвердительно, а он просто развернулся и ушел.

Сразу после того, как он вышел, в палату забежала моя соседка Мария, как оказалось, это она вызвала скорую, и следователь допрашивал её первой. Она рассказала, что один из её ночных спутников ударил меня и кинул в проезжающую мимо машину. И что она сама их не знает, они к ней пристали в том же магазине, в который она по чистой случайности пошла за порошком и солью в первом часу ночи. У неё после такого добавилась ещё одна фобия.

На самом деле Мария была очень симпатичной женщиной и не выглядела на свой возраст. Я бы и не подумал, что ей столько лет, если бы не видел её раньше и не стригся у неё лет с десяти.

Нападавшие распускали руки и приставали, а я проходил недалеко от них в магазине, но не обратил внимания и, если бы я не встретил их на улице, никто не знает, чем все могло закончится. После того как я попал под машину, они переглянулись и побежали в противоположную от нее сторону.

Следователь пошел запрашивать видео с камер того самого магазина. После чего Мария сказала, что сразу же как меня увезли на скорой, она вызвала такси и поехала в больницу, ведь её почему-то не пустили в карету. И она просидела в коридоре всё это время и уже успела сходить мне за фруктами и водой, которые лежат в тумбочке.

Я всё-таки смог с её телефона позвонить Ване, хотя изначально пришлось звонить брату и спрашивать номер. Собеседование перенесли до моего выздоровления. Я конечно хотел немного больше обсудить с Ваней и братом, но у Марии банально не оставалось времени, и она опаздывала на работу. Она пообещала прийти вечером и принести мне телефон, чтобы я смог всё-таки с кем-то связываться.

После её ухода я так и провалялся, глядя в потолок и размышляя о случившемся. Постепенно накатывали негативные мысли, я задумывался о необходимости хоть чего-то, если всё можно так легко сломать. Но я так и не успел загнаться до того, как проснулся мой собеседник на ближайшие две недели.

Дедок оказался очень весёлым и нифига не отчаивался. По его словам, он сломал ногу, когда убегал от своей старухи. Мне на самом деле очень понравилась его история, да и он сам оказался очень приятным человеком. Мой новый знакомый работал в местном доме культуры большую часть своей сознательной жизни. Он выступал на сцене и создавал программы. На этом моменте я понял, что ближайшие две недели буду учиться у него теории сценарного мастерства.

Ближе к обеду в палату зашел врач и рассказал, что историю о том, что я сам бросился под машину, попросил сказать следователь, мол он проводил какой-то эксперимент и к моему пробуждению он сидел в коридоре и опрашивал Марию. После офицер проверил мои травмы, с ним была медсестра, которая меня перевязала и поставила капельницу. Когда доктор ушел, я как ни в чем не бывало продолжил общаться с соседом по палате до прихода Марии.

Она пришла в пятом часу вечера с домашней едой и со старым смартфоном, чему я был несказанно рад. Она часов до семи просидела с нами в палате, болтала обо всём, помогала мне вставить симку в телефон и покушать. Она бы посидела и дольше, но закончились приемные часы. На самом деле из-за графика приёмных часов ей пришлось отпрашиваться па пол дня с работы, чтобы успеть добраться до больницы.

После её ухода я продолжил болтать с соседом о том, какие сценарии для чего применяются. Он обещал даже рассказать понятным языком, что такое драматургия и прочие на тот момент непонятные для меня слова, связанные с тем, чем я хотел заниматься в “фокусе”, и даже дать мне задание: написать сценарий, а потом его проверить. Как оказалось, у него было высшее образование по режиссуре, полученное в институте искусств.

В этот день меня ещё раз перевязали, и в 22.00 к нам зашла медсестра и выключила свет, пожелав нам спокойной ночи. А я был не против. Этот сумасшедший день вымотал и выжал меня как лимон. В эту ночь я спал как младенец.

Так прошли все две недели моего нахождения в больнице. На мне всё заживало, как на собаке, и в пятницу следующей недели я ночевал в своей “конуре”.

За это время ко мне ещё пару раз приходили Мария и брат. Большую часть времени, которое я находился в больнице, я болтал со своим соседом. На самом деле я очень благодарен ему за то, чему он меня научил. Во время моего ухода мы с ним обменялись контактами и договорились посотрудничать после его выписки. Я планировал к нему ещё как ни будь зайти, Он должен был лечиться как минимум несколько месяцев.

Первые шаги

Выйдя из больницы, я отправился домой. Погода, начинала смахивать на зимнюю прелюдию, а на мне из одежды были только рваные штаны и худи, которые я купил пару недель назад в торговом центре, а на улице уже шел снег и был не сильный, холодный ветер. Масло в огонь подливал гипс, сжимающий мою левую руку и ни капли не защищающий от холода. На самом деле во всей этой ситуации больше всего было жаль одежду и потраченное время. Хотя лёжа в больнице, я не потратил ни копейки и можно сказать, что спас Марию. Кто знает, что бы с ней было, если бы мы не встретились той ночью. По пути до дома я, как водится, околел. К несчастью, это начало входить в привычку, к тому же денег с собой у меня было только на маршрутку, и то их одолжил у соседа по палате. По пути от остановки до дома я созвонился с братом, сказал ему, что меня выписали и пригласил вечером на чай.

Благодаря моему внешнему виду, люди на улице, а потом и пассажиры маршрутки, как-то странно меня сторонились. Подумаешь, весь в бинтах, в зеленке, воняю спиртом и лекарствами – так можно описать любую бабку, спешащую на прием к своему любимому врачу в любой день недели. Иногда возникает такое чувство, что, если им дать волю, они и новый год в поликлиниках встречать будут, ну либо на почте. Скорее всего с возрастом начинаешь любить очереди и пробки, хотя, судя по нынешнему молодому поколению, очередей скоро не будет вовсе и всему виной не поголовная лень с ежедневными попытками покинуть этот бренный мир, а банальная невнимательность вперемешку с тупостью. Самое обидное – это то, что я сам отношусь у этого слоя людей. Невнимательность к окружающему миру вызванная гаджетами и прочей ерундой сокращают население земного шара с завидным темпом. Однако подобный стиль поведения дает организму дешевый дофамин, от которого отказываться вообще неохота.

Когда я добрался до дома, поднялся наверх и открыл свою комнату, мне в нос ударил ужасный запах, доносившийся из-под письменного стола. В том районе у меня была мусорка. В этот момент я очень сильно пожалел о том, что поленился перед походом в бар вынести на помойку пакет с остатками еды. Судя по запаху, за прошедшие две недели, в нем образовалась новая жизнь, которая в скором времени может начать порабощение цивилизации. Из-за зловония мне пришлось открыть окно, чего очень не хотелось, ведь я промерз до костей. Но всё-таки смог собрать все силы в кулак, открыл окно, накинул на себя куртку, взял немного налички и пошел избавляться от улик, ну и попутно купить еды. Продуктов у меня не осталось. Я попросил Марию, чтобы она о них позаботилась. К счастью, мой холодильник был на общей кухне, и ей даже не понадобился ключ от моей комнаты.

Войдя в магазин, я заметил, что большая часть сотрудников на меня косо смотрит. Конечно я похож на какого-то маргинала: грязные волосы, бородатое и не до конца зажившее лицо, украшенное ещё не до конца сошедшими синяками, к тому же в рваных штанах и одним пустым рукавом. Они 100% подумают, что я хочу что-то спереть. Стереотипное мышление к сожалению, очень сильно развито в подобных кругах.

Через секунд тридцать – сорок моего нахождения в магазине, ко мне подошла какая-то молоденькая и довольно симпатичная девушка лет двадцати. Как оказалась она той ночью была за кассой и эти люди приставали и к ней. К тому же она всё видела из магазина и уже дала свои показания. После чего зачем-то меня поблагодарила и стала расспрашивать о последствиях аварии. Я ответил, что все последствия на лицо, а скрыто от её глаз только пара сломанных ребер, которые, как оказалось, сильно мешают нормально дышать при длительной ходьбе. На что она загрустила и ответила что-то про поимку тех людей, мол, пока их не поймают, она боится работать ночью, хотя вряд ли они ещё раз зайдут в этот магазин. Да и чем может помочь поимка двух не особо смышленых маргиналов. Посадят этих, придут другие, здесь как с гидрой все вроде весело, но неочевидно.

Но потом я узнал, что через час после аварии они приходили в магазин в попытке выкрасть записи камер. Но она вызвала Охрану, которая через пару минут была на месте и вывела их. После чего ее отпустили со смены и дали пару выходных оклематься. Ведь после такого стресса явно не каждый человек, особенно в её возрасте, смог бы работать как ни в чем небывало. Закончив эту милую и душещипательную беседу, я закупился продуктами и пошел домой.

Вернувшись в конуру, раскидал продукты по полкам в холодильнике и пошел в ванную, чтобы переодеться и хоть как-то умыться, что на самом деле оказалось не так уж и легко, гипс нельзя было мочить, да и стягивать через него рукав кофты было ещё тем удовольствием. Конечно я мог ее разрезать и не мучиться, но я слишком сильно дорожил новой вещью, а если точнее – временем, потраченным на заработок денег, да и где мне потом взять другую кофту, если я безработный и до конца выздоровевший одинокий пацан? Я не мог не справился с этой задачей, хотя, взглянув на вещи со стороны, я всё-таки выкинул их в урну. Они не годились даже для работы на стройке, а так как я твердо решил связать свою жизнь с чем-то более тонким и душевным, одежда для стройки мне не требовалась.

Закончив приводить себя в порядок, я оделся в домашнее и пошел звонить Ване. Дозвонился ему я, наверное, раза с третьего и офигел с реакции. Он был очень рад тому, что я здоров и, как он выразился, “в полной боевой готовности”. Через пару минут он скинул мне на почту ТЗ со срочным заданием, на выполнение которого у меня было примерно несколько часов до прихода моего брата.

Открыв файл, я офигел. Ему требовался набросок синопсиса сценария для сериала, съемки которого команда фокуса может урвать. Но для этого им нужно представить, как минимум 5 синопсисов, а их готово 4 штуки. Идей больше нет, и если хоть один понравится, то они получат этот проект. Я, конечно не ожидал, что уроки сценарного мастерства мне так скоро пригодятся и был, мягко говоря, очень даже рад этому, ведь только неделю назад я узнал, что такое синопсис и как он пишется. Ещё по словам Вани, у них есть два отличных синопсиса и один из них точно пройдет, а мне просто нужно написать для количества и как только я скину хоть какой-то приличный синопсис, он сразу переведет мне деньги за работу. Это было небесной манной, конечно у меня были небольшие сбережения, но тратить деньги не зарабатывая ничего, просто грызло меня изнутри. Я не хотел возвращаться в то жуткое моральное и материальное состояние в котором я вернулся в Смоленск. Благодаря этой халтуре я мог и потренировать навыки, приобретенные в больнице и купить хоть какую-то, но новую одежду.

Темой сериала были 7 смертных грехов. Как оказалось, из тем, которые нужны были на подачу заявки осталось лишь чревоугодие. Я немного даже понимал тему. Подобные персонажи плотно засели в культурном коде, они есть везде: в фильмах, сериалах, аниме, книгах, в музыке и мифологии.

Поэтому, ни секунды не колебавшийся, я начал с того, что полез штурмовать “википедию” в поисках конкретной информации и вспоминать драматургию. Старик говорил, что любые сценические постановки и съемки на экране не обходятся без драматургии, у которой было, по его словам, три основных принципа:

Первый заключался в том, что для того, чтобы что-то начало происходить, нужен толчок или импульс, изменяющий что-то в жизни главного героя. (в этот момент я задумался над своей жизнью и тем, что рассказываю. Пьянки, похмелье, расставания, переезды – это одни из самых клишированных вариантов начала истории, с них началась и моя. Я конечно мог начать рассказ и с другого момента. К примеру, поведать вам, как я познакомился с девушкой и переехал к ней жить, как я начал запойно пить и уничтожать себя. В моей жизни подобный армагеддец происходит накатами и хоть что-то значимое происходит в тот момент, когда он либо начинается, либо заканчивается.)

Вторым был, как он его назвал, принцип Волн и целостности (скорее всего, старик его так назвал, чтобы мне было проще понять. Он вообще старался не сыпать терминами, а объяснять сложное очень простым языком). Принцип заключался в том, что повествование должно быть без огрех и иметь волновую структуру героя: за падением взлет, за взлетом еще большее падение, за следующим падением – ещё больший взлёт и так далее, до взрыва эмоций в самом конце истории. Самым главным было то, что каждый новый взлет должен быть выше предыдущего, а каждое новое падение, наоборот, намного более болезненно и ниже (конечно это не единственная структура и она имеет множество разновидностей в зависимости от настроения истории).

Третьим и последним, что он говорил, а не по значению, был принцип, основанный на том, что можно писать только те вещи, которые можно передать с помощью выразительных черт жанра. Ведь в сериале без закадрового голоса сложно передать мысли персонажа. (Вроде бы и очевидно, но я никогда бы не задумался об этом, если бы меня не ткнули носом. Да и скорее всего здесь причина не только во мне, а в принципе в человеческой сути, мы не придаем значения многим мелочам, без которых ничего бы не работало).

Закончив приготовления и увидев у себя в голове общую картину того, что я хочу написать, я приступил к работе, на которую ушло даже на час меньше времени, чем я планировал. Скинул Ване синопсис сразу же, как закончил и перепроверил. Примерно через минут 20 он позвонил мне в восторге от синопсиса сказал, что я могу выходить на работу, как только буду готов и что перевёл мне сумму в 2 раза больше, чем мы обговаривали. В свою очередь я сказал, что не физической работой могу заняться хоть завтра после обеда. Ведь мне надо опять обновлять гардероб. Хотя небольшой страх к новым вещам пробивался наружу из-за того инцидента.

Не знаю почему, но мой мозг странно реагировал на некоторые вещи связанные с этой ситуацией. В итоге мы договорились, что завтра и послезавтра я еще займусь своими делами, а с понедельника выйду на работу. Как оказалось, у них на выходных никого не должно было быть в офисе, т.к. все были заняты проектами. (Не отдыхают, а заняты проектами, интересная работа, можно будет хотя бы прокрастинировать свои проблемы упарываясь в постоянную работу).

Синопсис

1) Знакомство

Знакомство с главным, действующем в этой части персонажем, представленным в виде милой старушки, держащий приют в Европе XIX века. От её лица и будет вестись повествование. Она представлена всю первую часть положительным персонажем (постоянно всех подкармливает, но на этом не делается акцент) заботится о детях, сиротах, бездомных, инвалидах (коих огромное количество после войны). Но в какой-то момент в городе, где располагается приют, начинают пропадать люди и скот. Всё начинается с бездомных, и их пропажу не сразу замечают. В городе начинается расследование, но никаких следов пропажи не находят. Спустя некоторое время начинают пропадать инвалиды и сироты. Сто первой жертвой оказывается и сама старушка. После чего пропажи людей заканчиваются, а следствие заходит в тупик.

2) Европа

Действие переносится в соседнюю европейскую страну в период после недавно закончившейся Второй мировой войны. Ещё в разрушенных городах и до конца не восстановившимся обществе царит голод и нищета, а также начинают исчезать люди. Здесь главным действующим героем выступает детектив, расследующий пропажи. Он представляет из себя мужчину в возрасте, закалённого войной и не совсем компетентного в данной сфере. По началу все пропажи списывает на голод, пока количество пропавших не перевалило за 50 человек. После чего он начинает искать причины исчезновения людей. (частенько во время работы он что-то ест, на этом тоже не делается акцент).

Через огромное количество времени, потраченных на поиск улик и свидетелей, (которые иной раз проявляли на него агрессию) он находит одну пухлую девочку – сироту 12-13 лет, что выбивается из общей картины голодающего общества. Она оказывается из учениц местного приюта, где за последнее время пропало немалое количество детей, но девочка ему объясняет, что они не пропали, а их увезла директриса приюта в уже восстановленный приют в другом городе. После чего детектив встречает директрису приюта, которой является “бабушка” из первого акта. После небольшого общения с ней он уходит в офис, где принимает решение проследить за ней, т.к. других зацепок у него нет.