Большое замирение или принуждение к миру. Дорогой Леонид Ильич

И тут грянул гром. Большинство присутствующих буквально охренело от удивления. Рузвельт выдал нагора информацию. Ирландия, всю войну просидевшая в нейтралах, согласилась вступить в войну с Британией, и на ирландскую землю уже начата переброска частей армии США.

Честно говоря, мы особо даже на Ирландию, готовясь к переговорам, не обращали внимания. А тут такое! Удивил Рузвельт.

Однако Сталина не так просто смутить.

– Хорошая новость для всех нас. Спасибо за неё господин Президент. Раз США готовы реальной силой поучаствовать в разгроме Британии, то думаю по этому вопросу мы и выслушаем мнение американской делегации. Но, прежде чем приступать к обсуждению британских вопросов, надо всё же окончательно завершить войну между СССР и Германией и между США и Германией.

Советско-германский мирный договор уже составлен и его осталось только подписать, что Сталин и Шелленберг тут же и сделали. А, вот по американо-германскому договору имелся только немецкий черновик составлявшийся, естественно, при деятельном участии советской стороны.

Рузвельт и Шелленберг погрузились в обсуждение. Несколько часов на это ушло. Рузвельт давил. Но, Сталин не давал ему разгуляться. В конце концов договорились разойтись почти по нулям. Немцы признали потопление нескольких американских гражданских судов и должны будут возместить американцам потери натурой, но только после того как Германия выполнит все свои обязательства перед СССР.

Мирный договор между США и Германией подписали уже вечером. Прервались на небольшой фуршет и перекус по этому поводу и продолжили.

Делегации вернулись в актовый зал школы. Передохнувший и отдышавшийся Рузвельт рванул с места в карьер. Его беспокоит Франция, не желающая сдаваться. Американцы желают поучаствовать в её разгроме и за это просят себе там оккупационную зону. Сколько США могут выставить солдат против Франции? В через неделю – полк, в течении месяца – дивизию, ведь основные силы американского экспедиционного корпуса будут сосредотачиваться в Ирландии, против Британии.

Смотрю на Сталина. Хрен срисуешь его эмоции. Лицо непроницаемо. Но, наверняка, про себя, матерится. «Дайте тётенька водички, а то так жрать охота, что переночевать негде и переспать не с кем». И что Виссарионович ответит? Неожиданно в зал быстрым шагом входит начальник охраны Верховного генерал-майор Власик. Извиняется и отзывает Сталина в сторонку. Тихо что-то втолковывает. Видать что-то серьёзное произошло…

9—10 июня 1943 год. г. Алжир, Французский Алжир – г. Руан, – г. Париж, Французское государство.

Жаркое африканское солнце и лазурное море не могли исправить наипаршивейшего настроения адмирала Дарлана. Адмирал был пожалуй единственным французским военачальником хоть как-то с положительной стороны проявившим себя после позорной капитуляции страны перед немцами. Собственно только решительные действия адмирала в конце прошлого года позволили объединённым силам Франции, Рейха, Италии и Испании разгромить союзный англо-американский десант в Северной Африке[23 - Об этом читайте в первой книге цикла – «Большой Сатурн».]. Триумф. Куча орденов от Гитлера, Петена и от других союзников-прихлебателей германского фюрера. Целый воз бонусов и почётных званий. Но… Петен так и не вернул адмирала во Францию, оставив его рулить Алжиром. Ссылка? Да и чёрт с ней и с вами. Здесь спокойнее, сам себе хозяин.

Первоначальная эйфория от блистательной победы над англосаксами, начала быстро проходить у адмирала, когда начали приходить новости о идущих косяком катастрофах на Восточном фронте. А, ведь казалось, что позор капитуляции 40-го года и вынужденный союз с Третьим Рейхом будет всё же сглажен тем, что Франция в этой войне будет на стороне победителя. Казалось что ещё чуть-чуть и Рейх сомнёт русских. Ещё чуть-чуть – война закончится и Франция вздохнёт спокойно и свободно. Зачем Гитлеру Франция? Ведь у его ног будет огромная Россия. Но, русские будто очнувшись от спячки, начали молотить-перемалывать германские армии одну за одной и этих армий русским показалось мало. Вслед за немецкими армиями, Сталин начал проглатывать союзников Рейха, тоже одного за другим, даже не останавливаясь на перекур-передышку.

Гибель Гитлера и поражение Рейха. Да, что бы там официально не говорили о перемирии и прекращении войны, но реально, то что произошло – иначе как поражением и капитуляцией Рейха перед Советами не назовёшь. Хрен с этими бошами. Но, Франция… Франция оказалась на стороне проигравших. И ещё этот старый маразматик Петен решил поиграть в великую державу. Это ж надо было ему додуматься ставить условия Сталину! Лучше бы в оловянных солдатиков играл. Ведь нечем остановить русские танковые армии неспешно идущие по французской земле. Нечем! Всё, буквально всё тяжёлое вооружение французской армии отдано Гитлеру и сгинуло в русских лесах и болотах. И почти все кто ещё хотел и мог отдать жизнь за Францию, за её достоинство, за её право называться великой державой, уже тоже сгинули. Сгинули либо в огромно-ужасных русских котлах-окружениях, либо в рядах разгромленной немцами и англичанами «Сражающейся Франции».

Да, Де Голь и его маленькая армия! Адмирал начал жалеть о своём приказе казнить Де Голля. Казалось бы всё правильно. Предатель пошедший против своей страны, вставший на довольствие у англичан бомбивших французские города и предательски топивших французские корабли. Название пафосное себе придумал – «Свободная Франция», «Сражающаяся Франция». Красивое название не отменяет того факта, что ты пошёл против законного правительства своей Родины. Ты предатель! И вот, совсем недавно, адмирал понял, что всё не так однозначно. Де Голль был шансом для Франции. Интересно кто это придумал? Не сам же этот длинноносый верзила-дезертир. Ведь что могло бы получиться? Если побеждает Рейх, то Франция – союзник победителя и всё хорошо для французов. Если Рейх проиграет войну, то на сцену выходит Де Голль и объявляет, что маршал Петен предатель и его правление нелегитимно, что истинным представителем Франции является «Сражающаяся Франция» воевавшая на стороне победителей. Верхний слой политиков сотрудничавших с проигравшей стороной пойдёт под молотки, но Франция-то и так и так была бы на стороне победивших. И вот выходит, что адмирал своими руками уничтожил крохотный шанс для Франции сохранить своё лицо и не оказаться на поигравшей стороне.

Есть от чего впасть в тоску. И не исправишь уже ничего.

На террасу, где Дарлан пил свой утренний кофе с круассанами, вошёл в сопровождении одного из адъютантов адмирала подполковник Штауффенберг[24 - Клаус Филипп Мария Шенк граф фон Штауффенберг (15.11.1907 г. – 21.06.1944 г.) – полковник вермахта (1944 г.), в РИ – один из основных участников заговора против Гитлера, непосредственно осуществивший покушение на Гитлера 20 июля 1944 года.]. Граф пару месяцев назад был назначен германским Генштабом офицером связи при штабе французской армии в Алжире. И как не странно, подполковник сумел расположить к себе, никогда не испытывавшего симпатии к немцам, Дарлана. Наверное адмирал находил созвучными своим мыслям обмолвки которые иногда позволял себе Штауффенберг в отношении политики Гитлера.

Иногда Дарлан и Штауффенберг встречались в неформальной обстановке. Бухнуть, развлечь друг друга неспешной беседой, или иной раз завалиться к девочкам в элитный клуб. Во время таких встреч адмирал делился с графом своими мыслями, особенно откровенными их разговоры стали после известия о гибели Гитлера и о прекращении войны Рейха с русскими.

– Доброе утро, господин адмирал.

– Доброе утро, господин граф, – печально кивнул адмирал, – Присаживайтесь. Кофе?

– Да, не откажусь.

Адмирал знаком показал адъютанту, мол, организуй.

Через минуту на столике перед немецким подполковником уже стояла вазочка со свежими круассанами, а через две – и чашка с ароматным кофе. Штауффенберг сделал первый маленький глоток и блаженно зажмурился.

Дарлан только собрался поинтересоваться целью раннего визита графа, но тот его опередил.

– Господин адмирал, а Вы готовы осуществить, то о чём мы с Вами говорили на днях?

– Ах, Клаус, это ж пустые мечты и рассуждения. Что я могу сделать для несчастной Франции сидя здесь в Алжире? Пустое это.

– Но всё же. Если Вам представится такая возможность?

– Какая возможность? Допустим я могу наплевать на приказ маршала оставаться в Алжире и вылететь во Францию. И что дальше? Во Франции я всего лишь один из многих губернаторов провинций, один из командующих частями в заморских территориях.

– У Вас есть огромный авторитет среди армии и народа.

– Петена тоже уважают, и за победы в прошлой Великой войне, и за спасение Франции от разорения в этой.

– И всё же, Вы, господин адмирал, единственный французский военачальник кто смог прославить Францию и французскую армию в этой войне.

– Толку от этого… У Франции уже нет времени. Если Сталин и дальше не будет торопиться, то всё равно через две-три недели вся Франция будет оккупирована русскими и не о каких переговорах речи уже не будет. Петен же с упрямством осла пытается говорить со Сталиным на равных и ставит русским хамские условия, когда надо просто соглашаться на потерю Эльзаса с Лотарингией и Корсики. Ведь если не согласимся, то Франции будет только ещё хуже.

– Но, если Петен согласится назначить Вас своим приемником, а сам уйдёт в отставку?

– Вряд ли старый маразматик дойдёт до этого своим умом, а у меня уже нет времени на организацию чего-то подобного.

– Господин адмирал, мне поручено передать Вам, что всё уже организовано. И маршал Петен почти готов передать Вам полномочия Главы Французского государства.

– Кем поручено, граф?

– Разве это сейчас важно? Самолёт для Вас и истребители сопровождения ждут на аэродроме и готовы немедленно вылететь во Францию.

Утро перестаёт быть томным и печальным. Пошла движуха. Адмирал кликнул адъютанта и приказал быстро собрать вещи в дорогу. Через пятнадцать минут машина уже везла Дарлана и Штауффенберга на аэродром. Ещё через полчаса Ю-52 и четвёрка Ме-109 взлетели и взяли курс на Францию.