Обнажая искренность

–«А что, если он прав и дела обстоят действительно так, тогда весь мой выдуманный мир рухнет», – нечто подобное промелькнуло в твоем уме?

–Меня всегда пугало, когда ты так делал.

–Пора начать смотреть своим страхам в глаза, Крис, иначе так и проживешь в иллюзиях всю свою жизнь.

–Знаешь, не всегда хочется. Порой иллюзия предстает такой прекрасной.

–Да, знаю, как сладкий сон, в котором все сказочно прекрасно. Любопытный парадокс в том, Крис, что чем красочней иллюзия, тем жестче пробуждение. Ты, и каждый человек на земле, это знает, потому как довольно часто переживает болезненные чувства. Вот он принц, а через мгновение он словно чужой.

Кристина молчала. Она была хорошей девчонкой, с добрым сердцем, искренняя, без стеснения умеющая говорить о своих недостатках, и, как у многих людей этой планеты, у нее на душе лежали тонны боли, которую она носила с собой. Мы часто разговаривали с ней когда-то давно, когда жизнь нас познакомила. Тогда я сразу почувствовал ее, почувствовал искренность в ней и, можно так сказать, проводил беседы, предпринимая попытки пробудить, натолкнуть на мысль, сподвигнуть к движению. Но…тщетно. Крис нравилось ее «болото». Я это понял, осознал, что она должна это прожить, иначе никак и оставил попытки. Теперь же у меня была надежда, что она уже натерпелась, и мои слова будут способны побудить ее осознать. Надежда превращается в Веру. «Когда у тебя есть Вера с горчичное зерно…»

–Твои друзья как-то остро с недоверием на меня косятся, особенно тот парень, который сидел с тобой рядом, тот, что вставал, чтобы пропустить тебя.

–А, это Сергей, он, типо, за мной ухаживает?

–«Типо», это как?

–Нас познакомили общие друзья, и они хотят, чтобы мы сошлись.

–Но тебе это не особо нравиться, верно?

–Вообще не нравится. И, как назло, он не дет мне прохода.

–Ну ты девочка взрослая, умеешь объяснить назойливому парню, как ему следует себя вести.

–Это да, тут проблем нет.

–Ты прекрасно разбираешься в людях, я помню.

–Да, но порой уже так устаешь, и уже хочется, наконец, чтобы «тот самый» появился и, почти сознательно, закрываешь глаза на какие-либо недостатки человека, словно если я их буду игнорировать, то они исчезнут. Но…они не исчезают.

–Нечто внутри тебя, Крис, не позволяет довольствоваться малым. Это «нечто» не позволяет и мне, только в несколько большей степени. Его я рассмотрел в тебе давно. Помнишь, я говорил тебе: -«Продолжай искать!»

–Помню. Да, помню. Потом ты резко попрощался и исчез.

–Я ушел строить свою новую жизнь и вот, как ты можешь наблюдать, все мои намерения воплотились в жизнь. К тому же у тебя был мой номер и точно помню, что предлагал тебе звонить всегда, когда ты этого захочешь. Было такое?

–Да, так и есть.

–Но ты не звонила.

–Не звонила, извини.

–Нет необходимости извиняться, Крис. Твоя жизнь только твоя, а я в то время пытался навязать тебе свою. Я осознал это позднее и перестал навязываться тебе.

–Ты не навязывался, ты словно показывал мне нечто особенное, удивительно рассказывая об этом, говорил, как к этому прийти, но, слушая тебя и веря тебе, я не могла сама увидеть то, о чем ты говорил, это было словно неизвестность и поэтому мне было страшно оставлять все то, к чему я привыкла и идти наощупь в неизвестность.

–Понимаю тебя, Крис, понял тебя еще тогда и поэтому оставил тебя. Как бы прекрасны не были будущие возможности, заставлять их принять и навязывать их ты не имеешь права. Человек должен сам прийти ко всему, своим уникальным путем.

–И ты им пошел – своим уникальным путем.

–«Хочешь идти быстро – иди один».

–К чему ты пришел?

–Я написал роман, его опубликовали, он понравился людям, тронул их сердца – это все, чего я добивался – коснуться сердец.

–Охренеть! Ну ты даешь, Макс! Я очень за тебя рада и обязательно прочту твой роман.

–Тут как пожелаешь, принуждать тебя не буду.

–Знаешь, мы ведь грустили, когда ты ушел. Ты постоянно всех подбадривал, веселил. Когда мы общались, я знала, что как бы хреново мне не было, всегда можно прийти к Максиму и он поделиться своим лучезарной улыбкой, своим радостным настроением и смехом.

–Спасибо, Крис, приятно слышать. В один момент я решился – отбросил все, что являлось чужим мне, все, что доставляло мне болезненный дискомфорт. Отбросил чужую навязанную жизнь, которой жил изо дня в день, разогнал тучи и увидел, наконец, что небо не серое и мрачное, а голубое и солнечно-прекрасное – все зависит от точки зрения. Поприветствовал, наконец, свою мечту, дело, доставляющее мне по-настоящему искреннее удовольствие, и шагнул в него целиком и полностью, отдавши себя этому блаженству.

–Как красиво…

–Я помню, у нас с тобой был похожий разговор, и ты говорила, что уже занимаешься любимым делом. Тогда я искренне за тебя порадовался. Как успехи, кстати?

–Успехи хорошо. Да, я действительно люблю то, чем занимаюсь, с этим проблем нет. Перешла на другую работу, более интересную, более ответственную, зарплата выше, все хорошо.

–Рад за тебя, очень рад, Крис.

–Спасибо.

Ярко вспыхнувшая улыбка затмилась тяжестью туч нависшей грусти на ее лице.

–Но один единственный аспект, все же, остается не удовлетворенным, так?

Крис молча кивнула, взглянув на меня погрустневшими глазами.

–Ты должна понять, крепко и навсегда, одну вещь, Крис.

–Какую?

–Ты привлекаешь в свою жизнь то, чем являешься сама.

–Хочешь сказать…

–Будь тем, что желаешь привлечь.

–Макс, – тихо произнесла она после паузы, – спасибо тебе.

Я улыбнулся в ответ. Крис приблизилась, и мы обнялись.

–Я словно что-то поняла сейчас.

–Я бесконечно за тебя рад!